Эти программы активно набирали обороты и по окончании переговорного процесса в Осло, включая строительство новых поселений и расширение старых, создание стимулов для привлечения поселенцев, а также строительство дорог, чтобы разбить территорию на районы. По данным организации «Шалом Ашхав», число проектов строительства новых домов, за исключением Восточного Иерусалима, в период с 1993 по 1995 год выросло на 40 %[304]. Правительственные расходы на поселения на этих территориях в 1994 году, спустя всего год после Осло, выросли на 70 %[305]. Davar, издание правящей партии «Авода», сообщало, что администрация Рабина придерживается тех же приоритетов, что ультраправое правительство Шамира, которое она сменила. Утверждая, что строительство поселений заморожено, «Авода» в действительности «оказывала им большую финансовую помощь, чем когда-либо правительство Шамира», расширяя поселения «повсюду на Западном Берегу реки Иордан, даже на самых спорных участках»[306]. Подобная политика проводилась и в последующие годы, в том числе легла в основу программ правительства Нетаньяху. Ее цель – обеспечить контроль Израиля над сорока, а то и пятьюдесятью процентами Западного берега реки Иордан, а остальное поделить на районы, подчинить Израилю, захватившему Иорданскую долину, и, в нарушение достигнутых в Осло договоренностей, отделить от Газы, чтобы ни одно потенциальное палестинское образование никогда не получило доступа к внешнему миру.

Интифаду начали и провели внутренние палестинцы. ООП, обосновавшаяся в Тунисе, пыталась как-то контролировать события, но безуспешно. Программы, реализованные в начале 1990-х годов, когда велись переговоры, углубили раскол между «внутренними палестинцами» и «заграничным» руководством ООП.

Неудивительно, что в сложившихся обстоятельствах Арафат попытался восстановить власть ООП. Такую возможность ему предоставляли тайные переговоры с Израилем при посредничестве Норвегии, подрывавшие позиции местных лидеров. По их окончании в августе 1993 на растущую отчужденность ООП обратила внимание Ламис Андони, одна из очень немногих журналисток, пристально следивших за тем, что происходило в среде палестинцев на оккупированных территориях и в лагерях беженцев в соседних странах. Она сообщала, что ООП столкнулась «с самым серьезным кризисом с момента своего основания в качестве объединения палестинских групп, за исключением ФАТХ; независимые дистанцируются от ООП, окружение Ясира Арафата редеет». Далее она писала, что «два высокопоставленных члена Исполнительного комитета ООП, палестинский поэт Махмуд Дарвиш и Шафик аль-Хаут, вышли из его состава». В отставку подали палестинские переговорщики и даже те, кто остался, дистанцировались от Арафата. Лидер ФАТХ (Движение за национальное освобождение Палестины), чья штаб-квартира была в Ливане, призвал Арафата уйти, на территориях крепла оппозиция как лично ему, так и коррупции и автократии в ООП. Наряду со «стремительным распадом группы ключевых сторонников и утраты Арафатом поддержки внутри собственного движения… быстрый упадок институтов ООП и устойчивое снижение числа сторонников организации делают любой прорыв в мирных переговорах бессмысленным».

«За всю историю ООП оппозиция ее лидерам, в том числе самому Арафату, никогда еще не была так сильна, – отмечает Андони, – при этом впервые нарастает ощущение, что сохранение национальных прав палестинцев больше не зависит от роли ООП в их отстаивании. Многие считают, что именно политика руководства ООП разрушает институты Палестины и подрывает палестинские национальные права».

В силу этих причин, отмечает она, Арафат воспользовался вариантом Иерихон – Газа, предложенным в Осло, надеясь, что это «укрепит власть ООП, особенно на фоне признаков того, что Израиль может пройти еще десять миль, договариваясь непосредственно с ООП, таким образом придав ООП ту самую легитимность, которую она теряет внутри».

Власти Израиля, конечно же осведомленные обо всех этих внутрипалестинских процессах, вероятно, пришли к выводу, что им есть смысл иметь дело с теми, кто «разрушает институты Палестины и подрывает палестинские национальные права», не дожидаясь, когда население реализует свои национальные цели и права каким-то иным способом.

Реакция на подписанные в Осло соглашения среди палестинцев на оккупированных территориях была неоднозначной. Некоторые лелеяли самые радужные надежды, в то время как другие не видели особых поводов для радости. «Положения договоренностей встревожили даже самых умеренных палестинцев, которые испугались, что это еще больше укрепит контроль Израиля над оккупированными территориями», – пишет Ламис Андони. Саиб Эрекат, высокопоставленный палестинский переговорщик, в своих комментариях отмечал, что «договоренности явно ставят своей целью реорганизацию израильской оккупации, но не ее постепенное прекращение»[307]. Даже близкий Арафату Фейсал аль-Хусейни и тот сказал, что договоренности – это «точно не тот старт, которого ждал наш народ». Хайдар Абдул Шафи раскритиковал руководство ООП за то, что оно подписало документ, позволяющий Израилю продолжать политику строительства поселений и захвата земли, «аннексию и иудизацию» территории Большого Иерусалима, «экономическое господство» над палестинцами, и отказался приехать, чтобы отметить это событие на лужайке Белого дома[308]. Больше всего многих разозлило «недостойное поведение лидеров ООП, в том числе тот факт, что палестинцев, 27 лет страдавших от израильской оккупации, проигнорировали, отдав предпочтение тем, кто эмигрировал в Тунис, а затем вернулся, чтобы взять власть в свои руки», – написал в New York Times Юссеф Ибрагим. Добавив, что представителей ООП, «когда они ехали в Иерихон на израильских армейских джипах, молодые палестинцы забросали камнями»[309]. Предварительный список администрации Арафата показал, «что он полон решимости включить в администрацию своих лояльных сторонников и членов палестинской диаспоры», – сообщал из Иерусалима корреспондент Financial Times. Приглашены были только два «внутренних палестинца», Фейсал аль-Хусейни и Закария аль-Ага, верные Арафату[310]. Остальные представляли «лояльные Арафату политические фракции» за пределами оккупированных территорий.