Дима снова вышел на встречный курс бомберам: сурганские самолеты летят сейчас значительно ниже. А вот сверху, навстречу распластанным над землей крылатым гигантам, падает крошечная черная точка – еще один аламейский истребитель. Потянулись вниз дымные трассы пулеметных очередей, и тихоходный самолет принял их в себя, брызнули в стороны мелкие обломки, устремились назад, увлекаемые воздушным потоком. Стрелок в хвостовой турели открыл было в ответ беглый огонь, но в этот миг один из мощных подкосов, удерживавших верхнее крыло бомбардировщика, подломился, плоскость просела и с треском оторвалась. Ветер тут же подхватил новую игрушку, и кусок крыла, кувыркаясь, будто осенний лист, исчез в лазурном небе.

Бомбовоз вздрогнул всем своим неуклюжим телом. Самолет качнуло, а потом он медленно и лениво, точно ворочающийся в берлоге медведь, повалился набок и устремился к земле. Не выдержав хлынувшего под непривычным углом воздушного потока, оторвалось нижнее полукрыло, выронив беспомощно вращающийся винтом двигатель. Словно в замедленном кино гигантский аэроплан клюнул носом и, вздымая густые облака пыли, воткнулся в землю. К удивлению Димы, никакого взрыва не произошло, просто большая величавая машина в долю секунды превратилась в бесформенную груду дымящихся досок и тряпок. Еще один двигатель запрыгал по степи, кувыркаясь и подскакивая точно мячик, пока не нашел свой последний приют в ближайшем овраге.

Засмотревшись на невиданное зрелище, Дима упустил из виду приближающийся аламейский истребитель. Противник зашел сзади и сверху, выпустив длинную очередь, и Димину машину швырнуло в сторону, когда несколько пуль с треском вспороли крыло, в котором сразу же зашипел встречный ветер. Выругавшись сквозь зубы, он восстановил управление и развернул самолет вслед уходящему к земле аэроплану. Теперь «Хорнер» вел себя уже не так, как раньше, – после попадания его ощутимо тянуло вправо, Диме приходилось постоянно и с усилием отклонять ручку левее, не позволяя машине опрокинуться. Противник снизился до сотни метров, и Дима выстрелил ему вслед без особой надежды попасть. Как и следовало ожидать, пули прошли мимо, выбив в приближающемся травянистом ковре цепочку пыльных фонтанчиков. Аламейский биплан задрал нос, переходя в набор высоты, но тут позади плеснула еще одна пулеметная очередь, рубанула поперек фюзеляжа, и аэроплан с синими кругами на крыльях, осев на хвост, рухнул в степь, утонув в клубящемся пыльном облаке. Прямо перед Диминым носом с издевательским жужжанием пронесся серо-зеленый триплан с черным ромбом на борту, качнул крыльями и исчез в вышине.

Дима осторожно развернул ставшую вдруг непослушной машину. Впереди и слева по широкой дуге скользил над землей один из уцелевших аламейских аэропланов – Дима взялся было за рукоять пулемета, но тот, издав звонкий щелчок, затих, отказываясь реагировать на нажатия гашетки. Лязгнул затвор, Дима извлек из патронного ящика и заправил в механизм заряжания запасную ленту, однако «Гочкис» оживать категорически отказался, не помогли даже сильные удары увесистым молотком по корпусу пулемета. В ту же минуту явственно потянуло раскаленным металлом и перегретым маслом. Одного взгляда на приборную панель оказалось достаточно, чтобы понять: двигатель удерживал машину в воздухе на последнем издыхании, о чем красноречиво свидетельствовала стрелка термометра, упершаяся в верхнюю границу красной зоны. Видать, аламеец все-таки умудрился зацепить радиатор.

На таком аэроплане много не навоюешь. Сбросив обороты до минимума, чтобы не перекрутить и без того усталый движок, Дима развернул «Хорнер» по направлению к дому. Сейчас неплохо бы набрать хоть какой-то запас высоты, чтобы появилась возможность спланировать, если двигатель все-таки откажет, но на малой тяге скороподъемность аэроплана и вовсе приближалась к нулю. Оставалось лишь надеяться, что «этажерка» дотянет до аэродрома, не развалившись по дороге.

Что ни говори, а сурганские конструкторы оказались настоящими мастерами своего дела, заложив в газовый двигатель «Хорнера» потрясающий запас прочности. Мотор хрипел, запинался и чихал, но все же продолжал исправно вращать винт. Вот небольшой холмик, от которого нужно взять чуть правее, сразу за ним – бурая проплешина степи с торчащими тут и там клочками чахлого кустарника, а дальше уже начинается летное поле. Пропеллер замедлил свой бег, замельтешил перед капотом, пытаясь остановиться, урчание двигателя стало совсем глухим и утробным. Дима чуть опустил нос самолета, заставляя его набирать скорость в снижении под пологим углом к земле. Промелькнули под крылом заросли кустарника, и тут мотор закашлялся и окончательно стих, а спустя несколько секунд под задорный свист ветра колеса аэроплана с грохотом коснулись земли. Затренькал колокольчик, звонко рассказывая Диме о том, что он уже и так чувствовал всем своим телом: они дотянули. «Хорнер» прокатился вприпрыжку по траве и замер на самом краю летного поля, а из-под капота поползли седые пряди густого едкого дыма.

* * *

По полотняной крыше палатки барабанят тяжелые капли дождя, снаружи время от времени доносится глухой раскатистый грохот – на сей раз не эхо далекой канонады, а самая настоящая гроза, явление редкое в этом засушливом крае.

В дождь сурганская авиация не летает. Не потому что пилоты боятся промокнуть, хотя потоки воды, льющиеся в открытую кабину и за шиворот, – удовольствие из разряда весьма и весьма сомнительных. Просто в наэлектризованных темно-свинцовых тучах бушуют мощные воздушные потоки, способные подхватить легкий летательный аппарат и поломать его, как спичку. В грозовой фронт не суются даже тяжелые земные авиалайнеры, что уж говорить о хрупких аэропланах из дерева и ткани?

В шатре царит тишина, только посапывает во сне Лоттер да шелестит страницами книги Дирк. Под потолком мерцает масляная лампа, едва разгоняя сгустившийся сумрак.

– Алекс? – Дима повернулся к лежащему на соседней койке с закрытыми глазами товарищу. – Вот скажи мне такую вещь. Если бы тебе нужно было разыскать здесь, в Сургане, человека… Авиатора, но не летчика, а конструктора, с чего бы ты начал?

С минуту тот хранил молчание, и Дима даже подумал, что он спит, однако Алекс вдруг задумчиво почесал нос и ответил:

– Собственно, тут только одна контора самолеты строит, предприятие Кордмана Хорнера. При нем и конструкторское бюро есть. И даже экспериментальный аэродром. Движки им фирма «Даффель» поставляет, та же самая, которая дизеля на рапсовом масле для танков делает. Вот там я бы и стал искать в первую очередь.

– У Хорнера? – на всякий случай уточнил Дима.

– У него. Там все новинки создаются и в первую очередь обкатываются, прежде чем на фронт попасть.

– Интересно только, как до этого завода добраться…

Дима перевернулся на спину и уставился в потолок.

– Ты про «Шпангель» слышал что-нибудь? – снова подал голос Алекс.

– Нет. Что это?

– Перспективный истребитель. Сейчас вроде как обкатывается на заводском аэродроме, но скоро, по слухам, должен пойти в серию. Можно рапорт на переучивание командиру эскадрильи написать, дескать, желаю освоить самую современную технику Великого Сургана.