это под силу. Даже здесь Этти не будет в безопасности.

Мне нужно подумать. Сегодня что-то произойдет. Монпарнас не обязан был меня предупреждать, но все-таки это сделал. А это значит, у меня есть возможность сделать то, ради чего я сюда прибыла, и ускользнуть с Этти до того, как все начнется.

Нахожу Этти и принца на противоположном конце бальной залы. Музыканты перестали играть, люди толпятся повсюду, оживленно беседуя.

Подхожу к Этти и шепчу ей на ухо:

– Нам пора уходить.

Она идет за мной, но принц замечает, что мы куда-то направляемся, хватает меня за руку и спрашивает, куда мы уходим.

– Мне нужно кое-что забрать у себя в комнате, – лгу я.

– Я могу послать туда слугу.

– Нет. Пожалуйста, это очень важно.

– Но ведь прибыла гипнотизер. Вы точно не хотите на нее посмотреть? Мы договорились с ней в последний момент, но она обещает незабываемое выступление.

Поднимаю глаза. Все вскочили на ноги, и все взоры устремлены на маленькую сцену, украшенную какими-то необычными предметами. Слышится удар гонга, все в зале начинают шикать и волноваться.

– Дамы и господа, встречайте Великую Мересмо!

Толпа воодушевленно аплодирует. Звучит мрачная напряженная музыка, и входит Мересмо. Ее лицо скрыто под вуалью, она укутана в шелка, на поясе звенят подвешенные в несколько рядов монеты, а на голове красуется тюрбан. Глаза подведены сурьмой, пальцы унизаны кольцами, а запястья – браслетами. И все-таки я узнаю ее по глазам. Это баронесса Кордей.

– Этти, нам нужно идти.

– Ну Нина, можно мы останемся и посмотрим? – Этти не узнает баронессу гильдии Убийц в таком наряде.

– Вы слышали о необыкновенных способностях гипнотизеров, – звенит голос Кордей. – Это мужчины и женщины, изучавшие темные искусства и способные заставить других подчиняться их приказам. Наверное, стоит начать с добровольца. – Кордей оглядывается по сторонам, а потом указывает на кого-то. – Мадам Лангур, – говорит она.

Мадам Лангур выглядит испуганной; она оглядывается на королеву, но та согласно кивает, и дама неохотно выходит вперед. Она подходит к сцене; двое слуг помогают ей подняться.

– Мадам, вы когда-нибудь были воробьем? – спрашивает Кордей.

Мадам Лангур смущенно молчит.

Кордей медленно и спокойно машет веером вперед-назад.

– Нет, конечно же, не были. – Она вперила в даму напряженный взгляд. – Смотрите на меня, мадам, смотрите прямо на меня и не отворачивайтесь.

Глаза мадам Лангур следят за веером.

– А теперь спите! – говорит Кордей.

Мадам Лангур замирает. Она остается стоять, но голова падает ей на грудь, и в наступившей тишине раздается отчетливый храп.

Весь зал взрывается бурными аплодисментами. Кордей ждет, когда шум закончится, а потом произносит:

– Когда я щелкну пальцами, вы проснетесь воробьем. Итак… moineau[21]!

Когда Кордей щелкает пальцами, мадам Лангур открывает глаза и, склонив голову набок, начинает щебетать, как птичка. В толпе раздаются радостные возгласы. Королева кажется совершенно очарованной.

Кордей хлопает в ладоши, и мадам Лангур перестает шевелиться.

– Просыпайтесь! – Кордей щелкает пальцами.

Мадам Лангур вздрагивает, как разбуженная от глубокого сна. С непониманием оглядывается по сторонам.

– Благодарю вас, мадам.

Слуги Кордей помогают мадам Лангур спуститься со сцены.

– Мне приятно вас повеселить. А следующим номером я покажу вам кое-что совершенно необыкновенное.

Мальчик приносит ей поднос, и Кордей берет с него кадильницу на длинной цепи, от которой исходит густой сладковатый дым.

– Попрошу вас всех внимательно смотреть на эту кадильницу. – Она начинает монотонно раскачивать цепь взад-вперед.

Ищу глазами Монпарнаса, но не вижу его.

– Не отводите взгляд, смотрите только на этот предмет. Не сводите с него глаз.

– Этти, нам нужно уходить.

Но Этти уже уставилась на кадильницу. Кордей размахивает цепью, все увеличивая амплитуду.

– Этти!

Кордей дважды хлопает в ладоши. Я трясу Этти. Но она даже не смотрит на меня. Поворачиваюсь к принцу, но он тоже стоит с раскрытым ртом и смотрит на цепочку. Оглядываюсь по сторонам. Куда делись с лиц веселье и возбуждение? Весь зал, не шевелясь, с приоткрытыми ртами, смотрит на кадильницу в руках Кордей. То же было с нами, когда мы посетили ее гильдию.

«Весь фокус, Котенок, в том, чтобы не смотреть», – сказала он мне тогда. И вот сейчас я искала глазами Монпарнаса и не смотрела на раскачивающуюся цепочку.

– Можете сесть, – говорит Кордей.

Вся знать усаживается на пол, как делают дети, чтобы поиграть. Теперь в зале сидят все, кроме Убийц, которые продолжают стоять с широко раскрытыми глазами. Я тоже опускаюсь на пол и краем глаза слежу за происходящим, изо всех сил стараясь не смотреть прямо на Кордей.

– А теперь я задам вам вопрос. – Из ее голоса исчезли таинственные нотки. Вот такую Кордей я знаю.

Я вижу Кол-Бланша.

– Кто отдал приказ отравить городские колодцы? – Она оглядывает толпу. – Встаньте.

Поднимается пожилой мужчина, он смотрит на Кордей спокойными, ничего не выражающими глазами.

Я прикусываю губу. Вероятно, тесты Сен-Жюста стали для Орсо веским доказательством отравления.

Кол-Бланш берет бутылочку с одного из подносов и разливает ее содержимое по нескольким бокалам.

Кордей продолжает:

– Кому пришла в голову идея отравить воду?

Встают еще трое мужчин.

– А кто скажет мне, зачем вы это сделали?

Один из мужчин открывает рот и говорит бесцветным, будто издалека доносящимся голосом:

– Зерно заканчивалось, – бубнит он, – голод подступал, а когда начинается голод, простолюдины всегда бунтуют. Мы подумали, что нужно уменьшить их численность. Вывести из строя, чтобы избежать бунтов, подобных прошлому.

– Кто еще знал о происходящем?

Поднимается еще человек двадцать. Среди них мадам Лангур, месье Сагуин, король и королева.

Замечаю, что из глубины зала за мной наблюдает Монпарнас; на лице его, как обычно, ничего невозможно прочесть.

Кордей почтительно склоняет голову перед королевскими особами, затем поднимается и смотрит прямо на королеву.

– Ваше Величество.

Впервые в жизни я вижу, что на лице у Кордей отражаются ее истинные чувства: чистая, незамутненная ненависть. Я даже вздрагиваю. Ни за что на свете не хотела бы, чтобы Кордей так на меня посмотрела.

– Господа Мандриль, Вервет и Тарсье, – говорит она, поворачиваясь к трем мужчинам, – у вас нет детей.

– Нет, мадам, – соглашаются они.

– Прекрасно. Тогда я пью за ваше здоровье.

Убийцы растворяются в толпе, но через минуту уже подносят бокалы с шампанским трем упомянутым господам. Кордей делает вид, что тоже поднимает бокал в воздух.

– Ваше здоровье, – произносит она, пока они пьют.

– А у всех остальных есть дети, – продолжает она.

– Да, мадам, – отвечают они.

– Тогда у меня есть для вас подарок.

Убийцы проходят по залу и вручают стеклянные пузырьки, закрытые пробками, каждому стоящему человеку. Королева берет свой пузырек и крепко прижимает к груди.

– Вы должны