- Беата, - остановил её я, выставив перед собой ладони. – Не нужно. Давай закроем эту тему. Я на самом деле рад тебя видеть, но давай не будем об отце и ваших мыслях по поводу моей маленькой семьи. Я давно привык сам справляться. Дайриса уже раскаялась в том, что вообще сообщила тебе об Айли.

Не успел договорить, как в кухню скромно заглянула дочь. Она умылась, надела новое платьице, даже сама попыталась бантики завязать, но у неё не получилось.

Увидев её, Дайри бросила на меня извиняющийся взгляд, поманила малышку к себе и сама принялась заплетать её косички.

- Знакомься, Айли, это Беатрис. Она жена моего брата, - между делом рассказывала Дайриса. – Мы принесли шоколадные пирожные, ты ведь любишь такие?

Пока я накрывал на стол, Беа с улыбкой разглядывала Айлису. Правда, то и дело переводила взгляд на Дайри, словно сравнивая их.

Я и сам только сейчас обратил внимание, что они с моей девочкой похожи. Обе светловолосые, синеглазые, с одинаково вздёрнутыми маленькими носиками и губками бантиком… Всевидящий, да если бы я встретил их на улице, без сомнения бы сказал, что передо мной мать и дочь!

За завтраком мы говорили на отвлечённые темы: о погоде, о новостях, об учёбе в университете и всяких мелочах. Но я прекрасно понимал, что Беа явилась не для того, чтобы просто на меня посмотреть, да и мне следовало многое сказать ей наедине. И когда Дайриса предложила Айли пойти дорисовывать вчерашних уточек, я был ей очень благодарен.

Малышка с радостью приняла предложение, и вскоре они обе скрылись в детской. А мы с Беатрис остались на опустевшей кухне одни.

Молчать и собираться с мыслями было глупо. Я понимал, что Айли может вернуться в любой момент, и тогда беседы не получится.

- Беатрис, я очень виноват перед тобой.

Смотреть ей в глаза было тяжело, но я заставил себя это сделать. Если уж решился просить прощения, то нужно говорить искренне, не пряча взгляд… и никак иначе.

- Понимаю, что такое не прощают. И даже не надеюсь хоть когда-то получить твоё прощение. Но знай, я очень раскаиваюсь в содеянном.

Она ничего не ответила. Просто смотрела на меня, а в её глазах бушевали эмоции.

Ну да, что значат простые слова, когда вина настолько глубока?  Я понимал, что скорее всего это наша последняя встреча, после которой оставшиеся связи с семьёй будут окончательно разрублены. Потому и хотел сказать всё, чтобы хотя бы моей совести стало легче.

- Тогда я был очень зол. Наша семья и до этого разваливалась, но с появлением твоего мужа и отцовской любовницы развалилась окончательно. Нет, я не ищу себе оправдания, ведь полностью осознавал, что твоего Ская убьют. Но тебя мне обещали не трогать. Да и мама заверила, что ты в полной безопасности.

- И всё же, ты вовремя опомнился, - проговорила она, с грустной улыбкой рассматривая остатки чая в своей чашке. – И нас нашли. Хоть полиция и прибыла слишком поздно.

Я опустил голову. Прикрыл глаза. Смотреть на Беату больше не было сил. Сейчас она являлась олицетворением моей ошибки. Да, сестра выбралась из той истории почти невредимой, но я её всё равно потерял.

- Зачем ты приехала, Беа? – спросил, взяв себя в руки. – Тебе давно следовало забыть, что у тебя когда-то был непутёвый младший брат. А если хотела убедиться, что я наказан, то смотри, - и обвёл рукой пространство маленькой кухни. – Кто-то скажет, что такая жизнь – каторга. Работа, учёба, маленькая дочь, вечная нехватка денег. Да, беззаботностью тут и не пахнет. Но я не собираюсь жаловаться. И в помощи не нуждаюсь.

Она смотрела на меня и молчала. У меня тоже кончились слова. Хотелось спросить, как живут отец, Эрикер, но сейчас это прозвучало бы, как лицемерие. Потому я просто отвернулся к окну, мысленно уговаривая Айли прибежать на кухню. Её появление мигом бы разрядило обстановку, но моя малышка была слишком увлечена своими уточками.

Послышался скрежет отодвигаемого стула, Беа встала из-за стола, постояла, разглядывая меня, и я решил, что она сейчас просто уйдёт. Но сестра обошла стол и вдруг обняла меня за шею. Да так крепко, что казалось, вот-вот задушит.

Пришлось встать, повернуться к ней, и объятия Беатрис стали ещё крепче.

- Дурак ты, Лирден, - сказала она, тихо всхлипнув. – Я давно на тебя не злюсь. Мы все. Даже Скай.

- Нет, Беа. Не нужно. Не ври мне, - я попытался отодвинуть её от себя, но она не позволила.

- Я не вру. Скайден тоже с шестнадцати лет жил сам. И учился, и работал, потому не раз говорил, что понимает, как тебе тяжело, но лезть к тебе нам запретил. Сказал, что мы должны уважать твои взрослые решения, коль уж ты начал их принимать. Поначалу мы думали, что ты берёшь деньги у матери, но вскоре выяснилось, что ты и с ней все связи оборвал. Да и не осталось у неё ничего. Я сама ей иногда некоторые суммы перевожу. Отец беспокоился о тебе. Когда ты пропал из республики, он даже детектива нанимал. С тех пор присматривает за тобой.

- Зачем ему это? – спросил с горькой усмешкой. В слова Беаты мне не верилось, хоть она никогда раньше меня не обманывала.

- Потому что ты ему дорог.

- Ему было плевать, когда я жил с ним под одной крышей, а теперь вдруг стал дорог? Глупости, Беа. После моего ухода всем вам стало легче. Мне нет места в вашей семье. Да и у отца теперь новая жена.

- Заметь, Лир, ты всё равно продолжаешь звать его отцом, хотя и знаешь, что это не так, - сказала Беатрис, отступив на шаг. - Он считает тебя сыном. И знаешь, мне кажется, сейчас даже гордится тобой.

- Чем гордиться-то? Я разве добился каких-то небывалых высот? Сколотил состояние из ничего? Или стал великим героем? – бросил раздражённо. – Да, не сдох в канаве, научился выживать, поступил в академию на боевую специальность, вот и все мои достижения.

- Это уже немало. К тому же, у тебя прекрасная дочь.

- Которую я воспитываю один.

- Ты слишком суров к себе, - покачав головой, Беа коснулась моего плеча. – А знаешь, что вижу я? Я вижу перед собой взрослого, сильного мужчину, который во что бы то ни стало стремится вперёд. К лучшему. Я вижу человека, признавшего свои прошлые ошибки и самостоятельно назначившего себе искупление. Я вижу отца, который на всё готов ради дочери. Но главное, Лир, я вижу того, кто достоин носить титул лорда Ремерди.

- Я не имею права на титул.

Отвернулся. Слова Беаты слишком глубоко врезались в душу, и держаться отчуждённо с каждым мгновением становилось всё сложнее.

- Официально ты сын Леонарда Ремерди. Более того, на твой счёт исправно каждый месяц поступает сумма на содержание. Кажется, где-то около тридцати тысяч шейнов. За семь лет там скопилось около двух с половиной миллионов.

- Это не мои деньги, - покачал головой, хотя сумма впечатлила. – Наоборот, Беа, мне следует вернуть Леонарду всё, что он потратил на меня.

- Да? Ну, тогда сам ему об этом и скажешь, - с лёгким раздражением бросила сестра. Она всегда была доброй, но вспыльчивой. Приятно видеть, что ничего не изменилось.