Почему-то чувствовала, знала: там, где император подавит свое пламя, дракон разожжет его до небес.

Кажется, я попалась…

Мои пальцы вдавились в плечо дракона, его поцелуи не позволяли вдохнуть. Я слегка выгнулась в пояснице, пытаясь вспомнить, почему должна бежать, но каждый поцелуй дракона кружил голову. Его рука с силой стиснула мое плечо, освобождая от ткани, его губы требовали ответа, опаляя пламенем.

Император не сдерживался, и не было воли его оттолкнуть. Его магия, как пьянящее вино, окрыляла, отдаваясь бешеным биением сердца в ушах. Я не позволила императору отстраниться, поглощая магию, словно нуждаясь в ней. Каждый глоток, как сама жизнь, эта магия согревала меня, дарила силы.

И пьянила еще больше, круша барьеры. В следующий момент это я настойчиво прижалась к мужчине, сама углубила поцелуй, его магия расцветала во мне непреодолимым желанием.

Я игралась с огнем и знала это. Рыкнув, император прижал мое запястье к постели, и все же отстранился, рассматривая меня потемневшими глазами. Пристально, выжидающе.

И совсем не так, как обычно. Вместо холода в его глазах стояло пламя, вместо вечной сдержанности - решимость, от которой затрепетало сердце.

- Уже пора сопротивляться? – с легким разочарованием прошептала я, но не вызвала и тени улыбки на его губах.

Впрочем, если бы кто спросил, сказала бы, что такому мужчине невозможно сопротивляться. Его сила сама по себе придавливала, лишала всякой воли. Прищурившись, он перевел взгляд на мои губы...

На этот раз его поцелуй не обжигал, но… отведя с моего лица волосы, он поцеловал меня медленно, глубоко, настойчиво. С головы до ног по мне пробежалась волна трепета. Часть меня знала, что должно следовать за такими поцелуями, прикосновение его губ было властным и чувственным, как самое сокровенное из обещаний. Его руки провели по моему плечу... по боку, сминая ткань.

От этих ещё невинных ласк меня бросило в жар, воздуха стало не хватать. Отвернув голову, открыла шею для поцелуев… судорожно вдохнула, запутавшись пальцами в его волосах, столь похожих на черный шелк. Какое сопротивление? Я и дышала через раз, жмурясь от вспышек удовольствия.

- Ты зря пришла... Амина, - он сжал мое запястье, опаляя дыханием ухо. Боже, какой у него красивый голос, мурашки по коже! - Но ведь ты не Амина, я прав?...

Нотка принуждения в голосе императора, требовательности, заставила нахмуриться. Боюсь, не слишком хорошо соображала. Кто такая Амина?

Меня словно выдернуло из тумана. Приподнявшись надо мной, мужчина смотрел выжидающе. Ах да, Амина это я. Точнее, мой чужой облик. Часто заморгав, облизала губы и растерянно скользнула пальцами по вырезу мантии императора, провожая собственные движения взглядом.

Я не должна говорить правды. За это меня казнят, но что если...

Что, если император поймет? Надежда всколыхнулась внутри, а возможно, нотка хмеля. Я подняла на мужчину взгляд и глубоко вдохнула. А быть может, просто прыгнуть с обрыва и будь, что будет?

Император подхватил меня однажды, не дав погибнуть, быть может, и сейчас - подхватит.

- Я не... - Я задохнулась, ощутив, что слова буквально застряли в горле. Они теснились внутри, распирая до боли, жгли душу. - Я не... Я из...

Я подавилась звуками. Слова не желали произноситься! Никогда не сталкивалась с таким, признание стояло комом в груди, растекалось ядом по моим венам. Хотела сказать все! Что я не Амина и не Айна. Что из другого мира. Что там, на горном плато, и сама не знаю, что произошло.

Что ему грозит опасность.

Но ни единого звука не сорвалось с моих губ, будто лавина, готовая сорваться вниз, но застрявшая на узком повороте.

- Ты не?... - нахмурился император, вытягивая из меня окончание фразы.

Если бы могла ее произнести! Лавина погребала меня под собой. Раздирала до боли, будто слова рвали душу в клочья. Это было так больно, что на глаза навернулись слезы.

- Я нехорошая девочка, - давясь совсем не теми словами, выдохнула я, едва не плача от бессилия. Меня словно что-то заставляло говорить другие слова, против моей воли, будто куклу в театре марионеток. - Я нехорошая девочка, меня надо наказать! Вы должны покарать меня за мой болтливый язык! Отшлёпайте меня! Боже!...

Это прозвучало так пошло, грубо и знакомо, будто Антей лично озвучил, что будет за любую попытку пойти против его замыслов. Я не понимала, что он сделал и как, но мое тело отказывалось говорить правду.

И вот я смотрела в глаза императора, сознавая, что обречена. Даже если захочу его предупредить, захочу сознаться - не смогу!

Мой язык будет говорить то, что велел демон. Рука писать то, что он прикажет.

Я оказалась в ловушке, мы оба. Стиснув в кулаке покрывало, я отдёрнула пальцы, ощутив, как то рассыпается прахом в моих пальцах.

- Вы должны ненавидеть меня, ваше величество, - выдохнула я. - Просто должны.

Он не удержал бы меня, даже если бы захотел. Оттолкнув мужчину, я проворно выбралась из-под него, торопясь все исправить.

Это действительно единственный выход, если уж не могу сбежать, император должен меня ненавидеть, чтобы ни за что не отдал за меня свою жизнь.

Я могла худо-бедно заглушить совесть за то, что произошло на горном плато. Меня хотели убить, и все еще не понимала, как все вышло.

Но императора я вела на смерть осознанно. И это душило меня.

- Амина!...

Дрожащими руками я вытащила из позабытой корзинки один из белых шариков, ударила о пол, желая сбежать от собственной слабости. Неожиданно он полыхнул ярким пламенем, и это вовсе не был сбой в самом накопителе – моя собственная магия пульсировала внутри, пытаясь вырваться.

Я уже ощущала эту силу раньше, там, на горном плато. Пламя побежало по моим пальцам, я задышала чаще, напугавшись той энергии, которая бурлила во мне. Сила просто вырывалась из-под контроля, только этого не хватало!

Но, прежде, чем пришла паника, меня дернули за руку, разворачивая. Я споткнулась, угодив в кольцо мужских рук; губы императора снова прижались к моим, но теперь вовсе не соблазняюще, а с принуждением, жестким и властным до такой степени, что не было никакой возможности сопротивляться.

Голова закружилась, меня будто затягивало в черный омут без единого проблеска света. Сдавленно пискнув, я ухватилась за руки дракона, чувствуя, что падаю, падаю вниз!

- Ваше… Величество?... – распахнула я глаза в отчаянии, цепляясь за императора и не желая терять контроль над собственным телом. Не сейчас, когда сила требует выхода!

Но император, сплетя свои пальцы с моими, поднял голову, безмолвно наблюдая. Под его рукой утихало пламя, и успокаивалась сила, убаюкивая меня чуждой магией. Лишь поняв, что то, что случилось на плато, не повторится, я сдалась ее воле. Позволила утащить меня на самое дно этой тьмы…