«Кто же хозяин этого чудесного судна? — подумала она. — Наверно, какой-то необыкновенный, загадочный купец. Он побывал в сказочных странах и везет невиданные товары. Как бы мне хотелось хоть одним глазком взглянуть на него, узреть, каков он из себя!»

Корабль между тем приближался. Ильмера, спрятавшись за наложенными друг на друга ящиками, с замиранием сердца наблюдала, как по нему суетливо бегали моряки, снимали паруса, убирали весла, двое у борта приготовились бросать канаты для швартовки.

И тут она увидела его. Она сразу поняла, что он является купцом, хозяином этого диковинного судна. Он был высок, красив лицом, с волнистыми льняными волосами и быстрым взглядом больших голубых глаз. У Ильмеры замерло сердце, потом ухнуло куда-то вниз и вдруг зачастило ударами, толчками отдаваясь в висках. Она не могла оторвать взгляда от этого красивого и властного лица, любовалась его уверенными, порывистыми движениями, была покорена силой его гибкого и подвижного тела. В ее представлении таким должен был быть бог любви Лель, и она про себя назвала его этим именем.

Всю ночь снился ей красивый купец, в душе играла сладкая музыка и, проснувшись утром, она с какой-то сладостной обреченностью поняла, что влюблена в него, и ни о чем не может думать, и ничего не может желать, кроме как увидеть его еще раз, тайком проследить за каждым его шагом, за каждым его движением…

Она вспомнила, как недавно издевалась над влюбленными, называла любовь глупостью, блажью, и теперь ей стало стыдно. Она поняла, что была неправа, что не знала, как это прекрасно и в то же время мучительно любить кого-то, и как безжалостно и властно покоряет это могучее чувство все существо. Впрочем, особых угрызений совести она не испытывала, ее мысли были заняты тем, как быстрее попасть на пристань и застать там молодца, которого она назвала Лелем.

Когда стала собираться, ею овладел стыд, что она ждет, когда он заметит и сам подойдет к ней, что ей не следует идти на пристань, что некрасиво девушке гоняться за парнем, за это могут осудить всем миром, тем более ее, сестру князя. Она все это понимала, но ничего не могла поделать с собой. Ноги сами несли ее к причалу.

Придя на пристань, Ильмера снова встала за ящиками и начала подглядывать за судном. На нем ходил только один моряк, как видно, охранял привезенные грузы. Долго она стояла, надеясь, что придет хозяин, но его не было. Тогда, осмелившись, подошла к кораблю и робко спросила у парня: будет ли сегодня на судне купец?

— А зачем он тебе? — охотно вступил с ней в разговор одуревший от скуки моряк. — Если по делу, то можно послать за ним, а коли по пустяку, то наверняка придется ждать долго. Сама понимаешь, месяцами были в море, людям хочется отдохнуть и развеяться. А хозяин у нас не из таких, которые отказываются от приятных удовольствий…

— А из каких краев он родом?

— Кривичи мы. Слышала о нас? Преогромные пространства занимаем, от Чудского озера до Волги и Оки раскинулись наши земли. Самое могучее племя среди славян… А еще хочу сказать тебе по секрету, что…

— Значит, его сегодня не будет? — прервала Ильмера словоохотливого парня.

— А что ему тут делать? Коли он тебе очень нужен, то ищи в каком-нибудь кабаке или в избушке у приветливой вдовушки…

— Кому это ты про меня сказки рассказываешь? — раздался у нее за спиной веселый голос, и Ильмера чуть не присела: она сразу догадалась, что это был тот, кого она называла богом Лелем.

— Да вот, Велезар, какая-то девушка тебя спрашивает. Видно, ты ей очень понадобился.

— И что же это за девушка?

Велезар за плечи повелительно развернул Ильмеру к себе и произнес восхищенно:

— Да она настоящая красавица! И как тебя зовут, дива дивная?

— Ильмерой прозываюсь…

— Ходил я за многие моря, но нигде не встречал такой прелестницы. Ты само обаяние и очарование, способное свести с ума любого мужчину!..

— Неправда это, — нашла в себе силы возразить Ильмера, глядя ему в лицо серьезными, глубоко посаженными глазами. — Ты так говоришь, чтобы свести с ума молоденькую, неопытную девушку…

— Нет, я искренен! — в запальчивости проговорил он, тут же вынул из мешочка, прикрепленного к поясу, ожерелье и надел его ей на шею. — Вот тебе подтверждение того, что мои слова идут от чистого сердца!

Уж в чем другом, но в украшениях Ильмера толк понимала и с первого взгляда оценила изящество и тонкость работы. Это было ожерелье, изготовленное в каких-то восточных странах, с затейливым орнаментом и множеством драгоценных камней; оно сверкало и искрилось на солнце, оно могло свести с ума любую девушку. Ильмера тоже была покорена подарком.

— А теперь рассказывай, зачем ко мне пожаловала, — не давая ей опомниться, наседал на нее Велезар. — Ведь не из простого любопытства явилась к моему судну?

Именно так и случилось, подумала про себя Ильмера. Но не могла же она сказать это ему! Однако заранее ничего не придумала, поэтому молчала, не зная, что ответить.

Ее молчание он расценил по-своему. Он подумал, что бедная девушка настолько поражена его подарком, что даже лишилась дара речи. Поэтому он решил ее воодушевить:

— Думаю, ты пришла по поручению своих хозяев насчет покупки у меня товара? Кто тебя послал ко мне?

— Я… я от князя, — наконец промямлила она.

— Ах, значит, ты в услужении у князя Словена. И что интересует его? Пилы, топоры, гвозди? Или оружие? А может, дорогие ткани для жены и дочери? Говорят, у него имеется дочь, я бы недорого продал для нее наряды.

— Пилы и топоры наши кузнецы сами делают. А вот про все остальное я перескажу князю, он решит, что приобрести у тебя, и пришлет чашника или еще кого-нибудь.

В ту пору всем хозяйством князя заведовал чашник, человек, вышедший из прислуги и обеспечивающий всем необходимым на пирах; постепенно в его руках оказывалось все имущество князя, в том числе и дань, собранная с подчиненных. Точно так же бывший конюший становился распорядителем конницы всего войска, отвечал за снабжение воинов продуктами питания. Подобные люди ведали и другими отраслями обширного хозяйства княжеств.

— Куда ты? — остановил купец Ильмеру. — Я приглашаю тебя на свое судно. У меня имеются сладкие напитки, приготовленные за границей, есть заморские кушанья, каких здесь не видели. Неужели так зазорно отведать их?

— Молодой девушке не положено находиться среди чужих людей. — Она окинула его с ног до головы неулыбчивым взглядом.

— Ну, хорошо. Но мы можем где-нибудь встретиться?

— Не знаю. К тому же мы почти не знакомы.

— Вот и познакомимся! Знаю, у вас по вечерам устраиваются гулянья на лугах возле реки Мутной. Придешь сегодня?

— Может маменька не отпустить.

— А ты сбеги!

— Как можно своих родителей обманывать…

— Вот ведь какая ты несговорчивая! — огорченно проговорил он. — Ну да ладно, поступай как знаешь. Только знай, что сегодня жду тебя на лугах. Придешь или не придешь, все равно буду надеяться на встречу.