выдержал и ушёл к себе в комнату. Он в бешенстве ходил из угла в угол, и злость на отца всё увеличивалась: «Как он посмел решить за меня! Отнял у меня сына! По какому праву? Это был мой выбор, моя жизнь! Я ненавижу его! Но у него есть Веркин телефон, мне надо срочно позвонить ей, поговорить, увидеть Димку! Он должен знать, что у него есть отец, который его любит. Я люблю его? Да, люблю».

Макс несколько раз набрал номер отца, но телефон был отключён. В дверь осторожно постучала бабушка.

— Максик, что ты делаешь? Как ты?

— Звоню отцу, а его, когда надо, не достанешь! Я не понимаю, зачем он влез не в своё дело? Я бы сам во всём разобрался!

— Максик, я уверена, Алёша хотел, как лучше. Ты был ещё такой неопытный! Что бы ты сделал?

— Не знаю, но по крайней мере, я знал бы, что у меня есть ребёнок! Димка знал бы, что у него есть отец!

— Максим, успокойся!

— Не могу, — Макс быстро оделся и вышел из дома, в темноту и снег.

На улице в такой поздний час никаких прохожих и мало машин — но ему так было даже лучше. Он шёл, засунув руки в карманы, и старался не слышать всё ещё звеневший в ушах голосок своего сына: «Папа, я люблю тебя!».

Глава 26

Люблю!

«Всё будет: слякоть и пороша.

Ведь вместе надо жизнь прожить.

Любовь с хорошей песней схожа,

А песню нелегко сложить.»

Откинувшись в кресле и закрыв глаза, Эля думала о предстоящем разговоре с Лёшеком и нервно теребила подаренное им кольцо, которое всё это время носила, не снимая. Последняя нить, связывавшая их вместе. Она представила, как подъедет к его дому, назовёт себя швейцару. Вдруг его не будет дома? Она подождет. А если он не один? От этой мысли заныло внутри и захотелось закричать. По крайней мере, всё будет ясно. Лучший вариант: он дома один и трезвый. Захочет ли он её видеть? В каком он будет настроении? Самое главное: что она ему скажет? Что она его любит? Что она не хочет другого? Что с Максом ничего не было? Разве можно заранее придумать нужные слова? Поэтому она всё написала в письме.

Дверь скрипнула, отворяясь и затворяясь.

— Света, что-то срочное? — но ответа не было.

Удивляясь молчанию секретарши, Эля открыла глаза и подумала, что она спит или сошла с ума: Лёшек стоял, прислонившись к двери, и серьёзно, напряжённо вглядывался в её лицо. От неожиданности, Эля ущипнула себя за руку, чтобы проверить, что она видит его наяву. Лёшек улыбнулся одним ртом.

— Не надо так сильно, синяк будет, — сказал он совершенно буднично, и у Эли перехватило дыхание.

— Ты получил моё письмо? Ты прочёл его?

— Письмо? Нет. Я прилетел увидеть тебя.

— Через три часа у меня самолёт. Я летела поговорить с тобой.

В одно мгновение он оказался рядом, резко притянул к себе, она вдохнула его запах, почувствовала тепло его тела. Его близость опьяняла и дурманила сознание. Их лица почти соприкасались, и Эля утонула в его глазах, в этот момент прозрачно-зелёных.

— Чтобы сказать что?

— Я люблю тебя! — Эля замерла, ожидая поцелуя, но он не последовал.

— Эля, — Лёшек слегка встряхнул её, выводя из транса. — А Макс?

— Он хороший парень и твой сын, больше ничего. Мне не нужен никто, кроме тебя, верь мне!

— Верю, верю каждому зверю, а ежу — погожу!

Их обоих накрыл внезапный приступ смеха. Они замолкали на секунду, и вновь начинали смеяться — не детской приговорке, а тому, что они опять вместе, это был невероятный кайф — просто стоять рядом. Эля прижалась крепче, и положила голову к нему на грудь, слыша биение сердца.

— Ой-ой-ой! Не надо так сильно!

— Что с тобой?

— Рёбра сломанные болят.

— Ты с кем-то подрался?

— Не говори глупости, просто машину разбил. Ещё легко отделался, я тебе потом всё расскажу.

— Я не знала, Макс мне не позвонил! Как же я не почувствовала, что с тобой что-то случилось! — Эля закусила губу. — Ты мог умереть, а я так бы и ждала тебя.

— А если бы Макс тебе сказал?

— Приехала бы за тобой ухаживать, конечно, больные всегда в медсестричек влюбляются!

— Элька, ты — прелесть! — Лёшек наклонился к её лицу.

Поцелуй, наконец-то! Эля закрыла глаза и окунулась во вкус его губ, осторожно, чтобы не причинить боль, обняла. Как же ей хорошо, только от того, что он с ней!

— Эль, ты жутко похудела! Пойдём, я тебя накормлю!

— У меня совсем нет аппетита. Может быть сейчас, когда ты здесь, появится. Мы же помирились? Ты простил меня?

— Обещай, что больше никаких тайн от меня у тебя нет!

— Честное слово! За последние несколько недель мою жизнь так перекопали, что если бы что-то было, всем бы уже стало известно.

Когда они вышли из кабинета, Света довольно улыбалась.

— Как это ты не предупредила меня о том, что войдёт Алексей Николаевич? — притворно-недовольно спросила её Эля.

— Я думала, что ему можно, — смутилась Света. — Он попросил меня промолчать.

— Не мучай девушку, всё хорошо, что хорошо кончается! — усмехнулся Лёха. — Я хотел увидеть самое первое выражение твоего лица, без подготовки прежде, чем ты замкнёшься.

— Психолог! Ну и?

— Радость. Ты была рада меня видеть.

Эля облегчённо выдохнула, взяла его под руку, и они вошли в лифт.

— Ты себе не представляешь, как я счастлива тебя видеть!

— Представляю. Нам надо обсудить кое-что серьёзное, а потом — в койку.

— Помнишь, как ты встречал меня, когда я работала на практике в школе?

— Мы осквернили учительский стол! Ну что мне с тобой делать, а?

— Обычно, у тебя хватает фантазии, — и Эля жадно поцеловала его в шею.

— Поосторожнее, миледи, никаких следов выше ворота рубашки, мне в понедельник на работу.

— Так быстро? Ты не можешь побыть подольше? — Эля повисла на его руке.

— Это зависит от нашего разговора, — загадочно ответил Лёха и нажал на кнопку «стоп».

***

Утренние лучи пробивались сквозь задёрнутые занавески, и Лёха почувствовал, что проголодался. Он осторожно высвободил руку из-под Элиной спины, но не удержался, и слегка погладил её плечо. «Надо заказать завтрак» — он позвонил в рум-сервис. Минут двадцать он сидел на краю кровати, смотрел на мирно спящую Элю и прокручивал в голове их вчерашний разговор.

Если всё пройдёт, как задумано, то его жизнь кардинально изменится. Да что там, всё встанет с ног на голову. Но