– Ага, чайку вашего выпить… скажите честно, – это все – из-за наследства?

– Что ты, детка, такое говоришь? – Свекровь изобразила праведное негодование. – Мы с Сереженькой знать не знали ни про какое наследство! Ты же сама видела – письмо от нотариуса только сюда пришло… откуда нам было знать?

– Да все вы знали! – крикнула Ника. – Для того со мной и возитесь. Так вот: ничего вам не обломится, я все знаю!

– Да о чем ты говоришь? – начала было свекровь, но по лицу Ники поняла, что нужно сменить тактику. – Значит, замели Мишку? – спросила она спокойно. – Ну и ладно, он только мешал тут, под ногами путался, дуралей такой.

– Вы же его сыночком называли, – прищурилась Ника.

– Ну, хватит о нем. Вероника, нужно нам поговорить в открытую, – строго сказала «свекровь». – Если ты знаешь что-то про Сергея, то должна мне сказать…

«Свекровь» еще что-то говорила, но ее слова сливались в какой-то почти бессмысленный фон, вроде белого шума, в котором терялись, растворялись отдельные слова.

«Да она мне просто зубы заговаривает! – осознала Ника внезапно. – Несет какую-то бессмысленную чушь. Отвлекает меня от чего-то… но от чего?»

«Свекровь» быстро, внимательно взглянула на нее, словно прочла что-то в ее глазах, встала, потянулась за чайником.

– Я ничего пить не буду! – резко проговорила Ника. – Хватило мне уже вашего чая!

– Да не пей, не пей, я тебя не заставляю! – «Свекровь» усмехнулась. – Но мне-то можно чаю выпить? Во рту пересохло!

– Да делайте что хотите! – вяло отмахнулась Ника. – Вы у себя дома. Только ко мне…

Она не успела закончить начатую фразу. «Свекровь» за разговором незаметно зашла ей за спину и неожиданно ударила чем-то тяжелым по затылку.

Ника охнула и провалилась в темноту.

Когда Ника пришла в себя, она осознала, что привязана к старому рассохшемуся креслу, а «свекровь» стоит над ней со стаканом в руке. То есть это была не та пожилая женщина, которая до сих пор играла роль ее свекрови. Теперь это была крепкая, подтянутая особа лет сорока в спортивном костюме и кроссовках. Исчез жиденький пучок бесцветных волос, и белесые брови – но глаза, повадки, само выражение лица были прежними.

– А ты хорошая актриса! – проговорила Ника, с трудом ворочая языком. – Здорово умеешь перевоплощаться! Только вот зачем весь этот карнавал? Чего ты от меня хочешь добиться? Имей в виду – я не собираюсь играть по твоим правилам!

– Не отвлекайся, доченька! – перебила ее «свекровь». – Лучше выпей водички! Небось во рту пересохло…

Она поднесла к губам Ники стакан. У Ники действительно пересохло во рту, но она не собиралась так легко сдаваться. Она плотно сжала губы и попыталась отвернуться, но садистка схватила ее свободной рукой за подбородок, а потом пальцами сжала челюсти с двух сторон, заставив приоткрыть рот, и тут же влила ей в рот содержимое стакана.

– Пей, говорят тебе, пей!

Ника пыталась сопротивляться, но тепловатая вода наполнила ее рот, и ей пришлось сделать глоток, чтобы не захлебнуться. Только теперь она осознала, как пересохло у нее внутри. Теплая вода доставила ей неожиданное удовольствие.

– Вот молодец! Давай еще глоточек… не сопротивляйся, все равно ничего не выйдет!

Ника пыталась сжать губы, отплевывалась, но теплая жидкость все равно попала в пищевод.

– Вот и все! – удовлетворенно проговорила «свекровь», поставив на стол пустой стакан. – Дело сделано!

«Что это она такая довольная? – подумала Ника. – Что она в меня влила? Снова снотворное? Но что это ей даст? Даже если я просплю целые сутки – какая ей от этого выгода?»

«Свекровь» словно прочла ее мысли.

– Ты хочешь узнать, что сейчас выпила? – проговорила она насмешливо и в то же время угрожающе. – Вот это! – она достала из кармана небольшой пузырек зеленоватого стекла с таблетками. – Я развела две таблетки на стакан. Хватило бы и одной, но я решила не рисковать и подстраховаться. У тебя организм молодой, сильный…

– И что это такое?

– Моносульфат гипохлорида, – ответила свекровь спокойно.

– Понятия не имею, что это такое! – Ника поморщилась. – У меня по химии никогда не было больше тройки.

– А зря! Химия – наука полезная! Не буду утомлять тебя научными подробностями, но говоря проще, это яд.

Она поднесла зеленоватый пузырек к глазам Ники, повернула его другой стороной. Ника увидела этикетку, на которой был изображен череп со скрещенными костями, под которым было написано мелкими черными буквами:

«Яд. Обращаться с крайней осторожностью».

– Действует далеко не сразу, так что пока ты, наверное, ничего не чувствуешь, но через несколько часов у тебя начнутся мышечные боли, которые будут постепенно усиливаться, пока не станут невыносимыми. Затем – судороги, множественные кровотечения и, наконец, мучительная, медленная смерть…

Ника побледнела.

– Какого черта… – проговорила она, прислушиваясь к своим ощущениям. – Что это тебе даст? Это нисколько не будет похоже на смерть от несчастного случая! Будет следствие, вскрытие… этот твой монохлорид наверняка обнаружат… зачем тебе убивать меня таким жутким способом? И ты все равно ничего не получишь! Я же сказала тебе, что тот, кто выдавал себя за моего мужа, уже задержан…

– А я и не хочу тебя убивать, – проворковала «свекровь» почти так же ласково, как в прежние времена.

– Но ты только что сказала…

– Я сказала, как могут развиваться события, если ты попытаешься мне не подчиниться, если не сделаешь то, что я скажу. А если ты будешь послушной девочкой…

«Свекровь» выдержала небольшую драматическую паузу, а затем продолжила:

– Если ты будешь послушной девочкой, сделаешь все по-моему – я дам тебе антидот.

– Что?

– Противоядие. Вещество, которое полностью нейтрализует действие моносульфата. Но, конечно, нужно поспешить, пока действие яда не затронуло жизненно важные органы.

– И что я должна сделать?

– Все очень просто. Сейчас я тебя развяжу. Надеюсь, ты не будешь делать какие-нибудь глупости, не будешь пытаться сбежать или напасть на меня, потому что в этом случае тебе останется жить всего несколько часов. Это ты поняла?

– Поняла. – Ника кивнула. – А что потом?

– А потом, детка, ты прилично оденешься и отправишься в свой банк. Точнее, в тот банк, где находятся счета твоего покойного папаши. Которые ты теперь унаследовала. В банке ты скажешь, что хочешь снять все свои деньги со счетов, получить их наличными…

– Наверняка это невозможно сделать сразу!

– Я не требую от тебя невозможного! Но ты обналичишь столько, сколько удастся. И дай тебе бог, чтобы удалось снять много. Если это будет меньше миллиона…