Еда, съеденная в компании Гагана на пляже Джуху, давала о себе знать глухим урчанием в животе. Клейтон опасался, как бы дело не закончилось чем-то похуже.

– Давно они с Фрэнком знакомы? – спросил Дикон.

– Лет двадцать-тридцать назад Масуд занимался контрабандой золота из Дубая в Бомбей. Прежде чем стать актером, Фрэнк вел торговлю по тому же маршруту. В Дубае всегда было много мигрантов-мусульман из Индии. Уверен, там они с Масудом и познакомились.

– Что их связывает сейчас?

– Трудно сказать. Полагаю, в последние годы Масуд крышевал «Конкан хиллс». На деловых встречах и на публике он с Фрэнком не появляется. Думаю, информирует его обо всех подпольных интригах, обеспечивает охрану стройплощадок, складов и офисов. Возможно, также следит, чтобы никого из близких Фрэнка не похитили.

– Полагаю, что «господин Икбал» и генерал-лейтенант Абдул Икбал – одно лицо. Это имя упоминали и твой осведомитель, и Дивеш Мехта из отдела исследований и анализа.

– Он действующий агент пакистанской межведомственной разведки. Местные прозвали его «стальной господин». Благодаря ему в две тысячи десятом году, после наводнения, Фрэнк заключил большинство контрактов с металлургическими производствами провинции Синд.

– Пакистанская разведка известна темными делишками на стороне. В этом смысле он чист? – поинтересовался Дикон.

– В таких грехах его не уличали… пока. Но подозрения есть. Икбал якшается с отставным разведчиком по имени Амир Джат.

– Как раз читаю досье ЦРУ на него. Религиозный фанатик и садист, связанный как с американской разведкой, так и с террористическими организациями вроде «Лашкаре-Тайбы» и «Аль-Каиды».

– Дивеш Мехта прислал мне досье отдела исследований и анализа на него. Аж мурашки по коже. Их особо интересует протеже Джата, Махмуд Азиз. Родился в Великобритании в тысяча девятьсот семьдесят пятом в семье выходцев из Пакистана, в восемьдесят седьмом в возрасте двенадцати лет покинул страну – чтобы воевать против русских, подумать только! Подозревается в подготовке террористической атаки на Мумбаи в две тысячи восьмом и обстреле конвоев НАТО в две тысячи десятом и одиннадцатом годах.

– Почему отдел исследований и анализа не ведет самого Икбала?

– Не хватает людей. Думаю, Фрэнк д’Круш послал Масуда к Икбалу именно из-за… скажем так, пикантных связей последнего. Таких, как Амир Джат. Он может что-то знать…

– Что именно?

– Например, стоит ли «Аль-Каида» за похищением дочери Фрэнка. – Тяжесть в животе заставила Клейтона откинуться в кресле. – Думаю, придется тебе копнуть глубже.

– Пошлю кого-нибудь в Дубай. Попробуем найти там след, – сказал Дикон. – Лучше расскажи о своей последней находке. Этот гениальный ученик д’Круша, Дипак Мистри, – где он? С какой целью Фрэнк его ищет? Раз пришлось привлечь Анвара Масуда, значит Дипак скрывается. Почему?

– Может, не хочет, чтобы Фрэнк его нашел? Попытаюсь сам его разыскать.

– Учитывая события в Лондоне, идея неплохая.

– Думаю, его прячет какая-нибудь индуистская банда. К ним Масуд не сунется.

– У тебя есть друзья среди гангстеров-индуистов?

– Знаю одного парня, в свое время работавшего на «Компанию-Д».

– Название знакомое.

– Так называлась группировка, занимавшаяся контрабандой золота из Дубая в восьмидесятых годах. Этой бандой руководит некий Чхота Тамбе. Его еще называют Маленький Тамбе – но руки у него очень длинные. Все его подручные имеют зуб на мусульман. Мой осведомитель может вывести нас и на другие индуистские группировки. Если Дипак Мистри залег на дно в Мумбаи, найти его не составит труда.

Мерси передала Мейкпису сведения Нельсона, но воздержалась от разговора о Боксере и Исабель. Нужно было подумать, разобраться в себе, прежде чем выкладывать столь компрометирующие известия. Мейкпис уселся просматривать записи видеокамер, чтобы убедиться в том, что Алишию посадили в такси Обера. Мерси отправилась к дому Джека на Саутерн-гроув. Проехав мимо него, она отметила, что жилище выглядело таким же обитаемым, как склепы на соседнем кладбище Тауэр-Хамлетс.

Она наведалась к мебельному магазину Обера на Вайолет-роуд. Похоже, тот был закрыт. Мерси остановила машину и подождала немного, размышляя о двух людях, которые заставляли ее так волноваться. Эми и Боксер. Образ дочки, беседующей с семейной парой в зале ожидания аэропорта, не шел у нее из головы. Мерси поняла, что не просто завидует умению Эми располагать к себе людей. Ее ужаснуло осознание собственных ошибок. После ссоры в доме стояла такая атмосфера, что Мерси чувствовала себя больной. Так было и в доме ее детства в Кумаси, где даже в солнечные дни, когда в саду цвели гибискусы, а на улице дети весело распевали по пути в школу, всегда царило уныние.

Мерси покачала головой, вспомнив об отце-полицейском. Они были очень похожи, даже осанкой. Две вещи заставляли ее полностью отдаваться работе: чувство вины за побег из дома и отсутствие рядом мужчины. После расставания с Чарли представители сильного пола мало заботили Мерси. Ее жизнь вне службы была скудна на события – редкие посиделки в пабе с коллегами, кофе с соседями, и все. Ничто не вызывало у нее желания забыть о работе. Сейчас, в тишине, она поняла, что именно прочла на лице Чарли. Он нашел женщину, которая ему подходит. Мерси была вынуждена признать: она завидует. Хуже того – ревнует.

Ее размышления прервал телефонный звонок. Информация Нельсона подтвердилась: камеры зафиксировали, как Алишия села в такси Джека Обера на Веллингтон-стрит в пятницу в 23:50. Мерси сообщили три адреса – два уже известных ей и еще один на Грейндж-роуд. Она постучала в дверь мебельного склада – тишина. Мерси вернулась к дому на Саутерн-гроув. Дверной звонок прозвучал, как церковный колокол. На пороге возникла крупная девица в узких джинсах. Необъятная грудь рвалась наружу из тесного лифчика, складки жира колыхались на месте талии, одно плечо сплошь в татуировках, светлые волосы забраны в хвост, на веках синие тени, на губах розовая помада. Девица сразу поняла, что перед ней коп, и молча уставилась на Мерси, меланхолично пережевывая жвачку.

– Полиция, – представилась та, показывая удостоверение, хоть в том и не было нужды. – Я хочу поговорить с Джеком Обером.

– Его нет.

– Вы его дочь?

– Допустим.

– Имя у вас есть?

– Шерил.

– Где ваш отец, Шерил?

– Понятия не имею. На работе искали?

– Там закрыто.

– Значит, в магазине.

– А мать где?

– Тоже ушла куда-то.

– Шерил, когда вы последний раз видели отца?

– Вчера.

– Во сколько?

– Около семи.

– В это время он ушел?

– Он любит пропустить пару рюмок воскресным вечером.