— Много их?

— Не очень, но и наших тоже мало.

— Наши почти все здесь, — сказал он, оглядываясь на донесшийся откуда-то сзади истошный вопль. — Я видел одного из своих братьев, среднего. Слава богам, отец жив, он ушел с двумя младшими сыновьями Гайяра, остальных и верховного везира, к сожалению, убили при мятеже.

Отец Шандра был вторым везиром при дворе Гайяров.

— Старшего я тоже видел, — мрачно сообщил он. — Рядом с трупом Икрана. Хорошо, не я его… Подонок.

— Каид Львов жив?

— Да, — кивнул Глава Пауков.

— Кто наследник?

— 16-летний Казир. По моей информации, неплохой парнишка, но чрезмерно горяч по юности. В ночь мятежа его едва убедили уйти, все порывался мстить за отца.

— Я б тоже порывался, — вздохнул я. — Его надо сюда, чтобы видели — у династии есть наследник, и ситуация у него под контролем.

— Уже послали. Отец, если что, удержит его в узде, — хмыкнул Шандр. — Он это умеет, — тут он невесело улыбнулся и поежился, видимо, вспоминая тяжелую отцовскую руку.

— Зигор Сеннарский еще не подошел?

— Войска сеннарского эмира вышли только утром, — к нам подошел высокий крепкий немолодой мужчина в форме Львов. — Жаль их не предупредили, что шеадры будут перекрыты.

— Вы уверены, что среди сеннарской военной аристократии все еще нет поклонников Нигейра? — ядовито осведомился я. Он хотел было возразить, но Шандр поторопился официально представить нас друг другу, и каид Львов склонился в почтительном поклоне. — Эффект неожиданности был важнее. Конница, скорее всего, где-то на подходе, все ворота Саманданга открыты и свободны. Реальная опасность исходит только от нагов, вот их и выдавливайте, остальных — зачистить, — отрезал я. — Кто из наших останется?

— Силы Шеннон-Ара, — пояснил Шандр. — Большую часть Пауков я хочу вернуть, как только подойдут войска с Сеннара.

— Вы забыли про Нигейра, — мрачно возразил каид. — Я уже видел, к сожалению, его явление, когда мы попытались поддержать Каррану… Не хотел бы, чтобы он устроил тут то же самое.

— Не забыли, — отрезал я, глядя на садящихся перед воротами троих Пауков-Крылатых. Один из них был явно ранен. — Вам Змей все равно не по зубам. Пока его нет, делаем все, что можно и нужно. Придет — будем разбираться… Шандр, — я встретил и с трудом выдержал очень тяжелый, пристальный взгляд моего друга. — У меня есть одно незаконченное дело… Я отлучусь в город, потом вернусь, если что. Где тебя искать?

— Да здесь же, во дворце. Дождусь отца с мальчишкой, будем решать, что дальше, — ответил он и когда я уже собрался уходить, удержал меня за рукав. — Что ты задумал… насчет Нигейра? — спросил он вполголоса.

— Ничего, — ровно ответил я. — Пока он не появился — ничего.

— Может быть… не стоит?

— А ты думаешь, есть другой путь? — мрачно осведомился я, вырываясь из его хватки и торопясь отойти подальше, чтобы не быть вынужденным отвечать на те вопросы, на которые у меня самого не было ответов.

Юлька осторожно выглянула на улицу, и, убедившись, что в зоне видимости никого нет, перебежала на противоположную сторону. Завернув за угол, она поняла, что зря пришла сюда — лавочка-пекарня была разгромлена. Жаль… у нее совсем не осталось еды, хотя можно было бы попросить тарелку у лекарей-джмаровцев, обосновавшихся в дормитории, они бы никогда не отказали. Но это не выход — неизвестно, сколько продлится мятеж, когда утихнут бои на улицах, а есть хочется постоянно. Лучше уж рискнуть и чем-нибудь разжиться, все равно чем, лишь бы съедобно. Бои обошли университет стороной, потому что школа Джмар еще в самом начале выставила по крышам воинов с арлами, заряженными стрелами, испускавшими холодное белое и зловещее красное сияние — стрелами стазиса и некроса. Несколько таких залпов — и попытки ворваться в университет заглохли на корню. Вечером ее охватило паническое желание бежать из Саманданга, укрыться от бесконечной войны, идущей за нею по пятам, но куда ей бежать? Ближайший шеадр находился в воротной башне Бахри, и только один из его шеадари вел в другие земли, остальные связывали столицу с городами Шамаля.

Она осмелилась пройти дальше — через несколько улиц находилась другая пекарня, которая, к счастью, оказалась открытой. Она быстро перекусила горячими лепешками и, взяв в запас упаковку колбасок и большой каравай хлеба, собралась возвращаться обратно, когда в небе над головой с хорошо знакомым звуком пошли на снижение золотисто-черные виммы. Нигейр пришел на помощь самозванному эмиру, заявившему во всеуслышание, что столица теперь принадлежит ему.

До университета теперь было далеко, оставаться на улицах, где опять закипал бой, она категорически не хотела — Каррана до сих пор снилась ей в кошмарах. Пришла мысль спрятаться в каком-нибудь храме Вечных, в любом, хоть у Нигейра, лишь бы там было относительно безопасно. Или, может быть, добраться как-нибудь до того дворика, где Самир показывал ей храм Единого? Дворик, к сожалению, находился на другом конце города, и она плохо помнила дорогу. Она сообразила, что не так далеко отсюда стоит роскошный и вычурный храм, посвященный Альсару-Фениксу, и решила пробираться туда.

Звуки боя преследовали ее и все время подгоняли, словно наступая на пятки. Юлька внезапно осознала, что двигается к центру, захваченному мятежниками. Вот уж куда точно не стоило соваться! Нервно озираясь по сторонам и старательно обходя места, где мелькали хоть какие-то фигуры, она поражалась, как много появилось в городе камардов и женщин-бойцов, красивых и опасных, со щитами от эгри на груди и с браслетами-концентраторами наэра на запястьях. Как же лихо они орудовали теми же саблями и шок-бичами… Приглядевшись, она различила на пряжке оружейного пояса эмблему летучей мыши и поняла, что в игру вступила Ширин, державшая нейтралитет с самого начала шамальской войны.

Сунувшись в один из переулков, она в панике отпрянула назад, споткнувшись о скорчившийся около крыльца труп. Сверху из-за спины в узкое пространство между стенами на крыльях пикировали Пауки с бичами в одной руке и длинными кинжалами — в другой. Значит, и Шандр где-то здесь… Переждав их посадку, и проследив глазами, куда они направились, она восхитилась, как точно и безжалостно, не хуже нагов, выцеливают они сторонников мятежной власти. Когда отряд отдалился, она пробежала переулок, отдышалась, огляделась, и проскочила еще пару кварталов. Круглое изящное здание, облицованное сияющей золотом плиткой с фигурками феникса вдоль стен уже виднелось в квартале от нее; убедившись, что улицы пусты, Юлька уже было собралась рвануть туда изо всех сил, но по какому-то наитию задрала голову вверх. Там, еще очень далеко, еще плохо различимый с земли, реял и снижался над городом золотистый змей.

Тело ее сковал холод. Все ближе и ближе… Надо было срочно искать укрытие от волны страха, которую он сейчас погонит на город, но Юлька все еще не могла шевельнуться, очарованная красотой золотого, такого гибкого и такого изящного тела. Неожиданно ей вспомнился крохотный сияющий фантомчик, словно птенец дракона, родившийся у нее в ладонях. Вот если бы у нее тогда получилось, может быть, она смогла бы усмирить его, остудить, удержать от безумств и жестокости, а может быть, даже заставила бы принять человеческий облик. Но нет… Ей не дано его остановить. Все, что ей под силу — смотреть с нарастающим ужасом, как растет на ярко-лазурном небе грозная и прекрасная фигура демона войны.