– Николай, – представился он и протянул Ивану руку.

«Точно художник», – подумал тот, пожимая его руку с худыми и нервными пальцами. Парень чем-то неуловимым напомнил ему Катю, такая же изысканность в облике в сочетании с взвинченностью и хрупкостью.

– Я смотрю, замучились вы с этой стеной. – Николай кивнул на густой слой штукатурной пыли, осевший у плинтуса.

– Да, стенка у вас железобетонная, – усмехнулся Иван. – Пришлось попотеть.

– Это все Саша. Уперлась рогом с этим телевизором, мол, обязательно должен висеть. Я ей предлагал тумбу купить, пусть бы стоял себе, и не надо соседей оглушать и легкие себе засорять. Куда там. – Он махнул рукой и улыбнулся.

Зубы у него были неровные, передние резцы слегка торчали вперед, как у зайца, но это странным образом не только не портило его, но и, напротив, придавало особое обаяние.

– Да все уже позади, – успокоил парня Иван. – Еще минут двадцать, и можете вешать ваш телевизор.

– А вы не сможете его сами повесить? – попросил Николай. – Я заплачу отдельно.

Иван пожал плечами:

– Без проблем. Кронштейн есть у вас?

– Есть.

– Ну и отлично.

Николай радостно просиял и уселся на диване, почтительно подвинув телевизор в сторонку. Иван занялся проводами, периодически бросая на парня мимолетные взгляды. Тот молчал, легонько барабаня по экрану своими длинными красивыми пальцами. Иван наконец решился спросить:

– Вы ведь художник?

– Художник.

– Покупают ваши картины?

– Не жалуюсь. У меня своя мастерская. Спасибо Саше. – Николай улыбнулся.

– Почему Саше? – удивился Иван.

– Потому что это она купила старый, заброшенный подвальчик. Все там отмыла, отремонтировала, сделала студию. Кормила меня, одевала, обувала, пока я раскручивался, искал клиентов.

– Откуда же у нее столько денег? – невольно вырвалось у Ивана, и тут же он смущенно замолк.

Однако его любопытство не вызвало у Николая никакого неудовольствия.

– Саша – прима, звезда. Поет главные партии в спектаклях. Ездит на гастроли за границу. У нее приличные гонорары.

– Вот оно что. – Иван кивнул понимающе и принялся вставлять в гнезда подрозетники.

– Да. Сашу мне сам Бог послал, – охотно продолжал Николай. – И ведь не поверите, где мы познакомились.

– Где же? – спросил Иван, орудуя шуруповертом.

– В травмпункте! – выпалил Николай и уставился на Ивана, наблюдая за тем, какое впечатление произвели его слова.

– Не может быть. – Иван оторвался от работы и с удивлением взглянул на парня.

– Может! Еще как. Дело было на майские праздники. Два года назад. Я с друзьями напился, поехал пьяный на велике, сверзился с него и сломал руку. Представляете, что для меня это значит? Тем более рука правая! Месяц бездействия, да и потом еще столько же на реабилитацию. Друзья меня привезли в травмпункт, там очередь часа на два, не меньше. Они меня посадили на лавочку и ушли. А я сижу. Морда в ссадинах, рука болит зверски, хмель не до конца прошел. Сижу, грущу. И тут вижу – она! Ее муж в травмпункт на руках принес.

– Муж? – не понял Иван.

– Ну да, Саша была замужем. Муж солидный такой дядя, каким-то бизнесом занимался. Они в парке на роликах катались, она и упала. И ногу себе сломала. Сидят они напротив меня на скамейке, о чем-то тихо шепчутся. А я от нее глаз не могу оторвать. Мне сразу представилось, как ее лицо на холсте будет смотреться. Я, сжав зубы, вытащил кое-как левой рукой из-за пазухи блокнот и карандаш – они у меня всегда с собой – и принялся за набросок. Левой-то плохо выходило, не то что правой. Но все же кое-как я Сашино лицо запечатлел. Смотрю – она заметила, что я ее рисую. Поняла все. Мужу что-то сказала, тот встал и отошел. А она мне говорит: «Молодой человек, вы что – рисуете мой портрет?» Ну я кивнул. Я уже тогда понял, что влюбился по уши, прямо с первого взгляда. Шансов никаких, но что поделать, сердцу не прикажешь. А Саша меня пальчиком так поманила: «Подойдите, – говорит. – Покажите мне, как у вас вышло». Я подошел. Протянул ей блокнот. Она долго смотрела. Сначала улыбалась. Потом стала серьезной. «Вы художник?» – спрашивает. «Да, художник». – «Вы хороший художник. Даже не просто хороший, а талант. Я вам тут кое-что напишу, на вашем блокноте. Вы потом посмотрите». Она взяла мой карандаш и черкнула что-то на листочке. Потом отдала блокнот мне назад. Тут муж ее вернулся – он за водой ходил из кулера. Я сел на свое место. Глянул в блокнот. А там – номер телефона. И подпись: Александра. У меня сердце – прыг! И рука даже болеть перестала. Она, Саша, искоса смотрит на меня и улыбается. И я улыбаться стал как дурак. Даже муж ее на меня посмотрел сердито, с подозрением – мол, что за дурак тут сидит и лыбится. – Николай замолчал, мечтательно глядя в потолок. На губах его блуждала улыбка – отблеск той, о которой он рассказывал.

– Интересно как, – проговорил Иван, с неохотой берясь за шуруповерт. – А дальше? Как дальше?

– А дальше было вот что. Сходили мы к врачу, сначала я, потом она. Наложили нам гипс, и мы разъехались, каждый к себе домой. Вечером я позвонил по номеру. Саша взяла трубку. Мы проговорили почти два часа. Она оказалась старше меня на десять лет. Но я не чувствовал разницы. Мне она казалась молоденькой девушкой, такая светлая, радостная, веселая. Лучезарная. Я в тот же вечер сел писать ее портрет. Мы договорились, что она придет посмотреть, как выходит. И она пришла, как только смогла выходить. Мы сидели у меня в малюсенькой однушке под крышей, пили шампанское и ели клубнику. Первую в этом сезоне, вкусно пахнущую, чуть кисловатую. Мне два дня как сняли гипс, но Саша кормила меня ягодами из своих рук. Потом… она осталась на ночь. Утром прибежал ее муж. Обещал меня убить. Говорил, что у него есть нужные люди. Я выставил его вон.

– А Саша? – спросил Иван, потрясенный рассказом парня.

– А Саша осталась у меня. Квартира была мужнина. Он даже вещи ей не хотел отдавать. Мы постепенно все новое купили ей, от тапочек до пальто. Она подала на развод, и мы расписались. Работали оба. Сначала Саша зарабатывала в разы больше. Потом и у меня дело пошло. В августе купили эту квартиру. Ремонт сделали.

– Да, ремонт сделали, а кое-кто с розетками напортачил, – раздался звонкий и веселый голос.

Иван и Николай обернулись как по команде – на пороге комнаты стояла Саша и смотрела на них с улыбкой.

– Идемте чай пить, – предложила она. – Я печенье утром испекла. Вкусное.

– Спасибо, я никак, – с сожалением отказался Иван. – Мне еще по двум адресам. Сейчас повешу вашу плазму и бегом дальше. Давайте кронштейн.

Николай сбегал в соседнюю комнату и принес коробку с кронштейном. Иван быстро собрал его, повесил на стену и закрепил телевизор. Они с Николаем подключили антенну, вставили вилку в розетку и экран ожил и вспыхнул.