Мы подошли к прутьям. Созданного Молохом проёма было явно недостаточно, чтобы в него пролез кто-либо из нас. Вот тварь…

– Макс, видишь её? – спросил я.

– Да, вон слева стоит, ждёт стерва.

– А чего она ждёт?

– Не знаю… Может, когда батарейка сядет.

Он обернулся ко мне:

– Ты давно её менял?

– Давно… Вообще никогда. Блин!

– Тогда надолго этого не хватит. – Макс почесал затылок. И вдруг кивнул в сторону мёртвого Фёдорова. – Ключи! Ищи у деда ключи!

Точно!

– Серёг, помоги! – попросил я, наклоняясь к трупу. Касаться тела в одиночку совсем не хотелось. На ощупь протянув руку, я тут же вляпался в ещё тёплую кровь. Сразу засосало под ложечкой, затошнило, и я еле сдержался, чтобы не вернуть Фёдорову всю его тушёнку.

– В правый карман, кажись, убирал. – пробурчал Серёга и потянул к себе отворот рабочей куртки путевого обходчика.

Звякнула связка ключей, вывалившись из кармана на бетонный пол. Серому удалось дотянуться до неё, и через минуту он уже на ощупь подбирал нужный ключ.

– Вот этот, скорее всего… – сказал он сам себе. И вставил его в скважину замка. Замок, скрипя, раскрылся, и в следующую секунду мы вывалились наружу.

– Фонарь. Под телом. Возьмите. – сказал Макс, не спуская глаз с девочки.

Мы с трудом перевернули на удивление тяжёлое тело, и я поднял с пола треснувший, но всё ещё рабочий увесистый советский фонарик. В его жёлтый свет попало залитое кровью лицо Фёдорова. В виске зияла чёрная дыра. Один его глаз смотрел вниз, а другой вывернуло изнутри так, что он таращился им прямо на меня. Я поспешил отвернуться.

– Чё дальше-то делать? Куда идти? Я так долго её не продержу. – кивнул Макс на Молоха.

Мне показалось, что девочка пусть и постепенно, маленькими шажками, но сокращала расстояние между нами. Видимо, брелок угасал.

– У меня есть одна мысль… – сказал я и повернулся направо, в сторону станции. – Давайте за мной, потихоньку…

Не задавая лишних вопросов, ребята пошли следом. Макс постоянно оборачивался, держа девочку на небольшом, но пока ещё безопасном, расстоянии. Та поползла вслед за нами по стене, цепляясь за силовые кабели… Видимо, так ей было привычнее.

Пройдя небольшое расстояние, я остановился напротив того места, где Фёдоров показывал нам временную яму, и начал искать её лучом. Яма обнаружилась не сразу, так как успела за время сместиться к противоположной стене. И правда – блуждающая. Луч преломлялся посередине, как и тогда. Уходил чуть в сторону и становился более рассеянным за границей аномалии.

– Готовы? – спросил я остальных.

– Других вариантов нет, один хрен. – ответил Макс. – Давайте уже!

Мы взялись за руки и вместе шагнули в портал… Тут же полетели белые мушки, в голове загудело, сдавливая мозги. Макс одной рукой схватился за голову, другой всё ещё удерживал подкрадывающуюся девочку. Мы застонали. Брелок выпал на шпалу, и его свечение погасло. Молох бросился на нас. Ему не хватило буквально мгновенья. Наши головы пронзило болевой судорогой, и мы "провалились".

Не успев толком очнуться, я услышал громкий механический вой, а затем почувствовал, как чьи-то руки схватили меня и потянули назад. Разлепив, наконец, веки, я тут же вжался затылком в жёсткую оплётку силового кабеля: в считаных сантиметрах от моего лица проплывали один за другим вагоны электропоезда.

Повернув голову влево, я увидел остальных. Серёга придерживал одной рукой меня, другой – зажмурившуюся Ксюху. Чуть дальше, раскинув руки в стороны и стиснув зубы, держался за кабели Макс.

В лицо хлынула тянувшаяся за составом воздушная волна. Заунывный электрический вой сопровождался ритмичным стуком стальных колёс прямо под ногами. Поезд шёл не быстро, направляясь, вероятно, в оборотный тупик, и, казалось, прошла целая вечность прежде чем мимо нас проплыл последний вагон цвета морской волны, едва не задев меня боковым зеркалом, и мы, наконец, отлепились от стены.

– Уххх, вот это мы вовремя! – выпалил я. – Спасибо, Серый!

– Да ну, брось. – ответил он, осматриваясь. – Так, куда дальше? Оставаться на месте не стоит.

– Он в тупик едет, – махнул Макс на уходящий состав, – сейчас обратно пойдёт, на станцию. Если успеем запрыгнуть, есть шанс ненадолго оторваться от сучки.

Идея хорошая, учитывая ограниченность вариантов в нашей ситуации! И к тому же действительно можно было выиграть несколько драгоценных минут таким образом.

– Да, давайте! – согласился я. – Ксюх, ты как?

Бедняжка измученно выдохнула, но кивнула. И мы, не теряя времени, побежали догонять состав.

Туннель хорошо освещался яркими лампами, был сухим и практически чистым. Даже глазам не верилось – ни сталактитов, ни ржавой пыли, ни тел, ни крови. Ни Молоха…

Поезд, замедляясь, плавно изогнулся вправо, подкатываясь к тупику, и вскоре скрылся из виду. Мы поднажали. Раздался звук захлопываемой боковой двери кабины. Это означало, что машинист вышел на мостик и сейчас, должно быть, идёт вдоль состава к последнему вагону.

Интересно, это тот самый поезд или…? А в кабине не Савченко ли, случаем? Может, тогда как-то можно было бы предупредить его?… Да хватит уже думать о других, Лёша! Ты ещё не понял, что ни к чему хорошему это не приводит?! Подумай-ка лучше о себе и своих друзьях… О Ксюхе! Или у тебя проблем других нет?

Мы выбежали на развилку и, перейдя на шаг, направились к ступенькам мостика. Машинист шёл навстречу нам, не спеша, вразвалочку, лениво поглядывая в пустые салоны вагонов. В отличие от Савченко, этот был стройным, высоким, с гладко выбритым лицом и седыми висками, торчащими из-под фуражки. Нас он ожидаемо не заметил, но всё же пришлось посторониться, пропуская его к крайним боковым дверям салона. Машинист шагнул внутрь, насвистывая под нос какой-то знакомый с детства мотив. Мы юркнули следом и, дождавшись, когда он закроется в хвостовой кабине, плюхнулись на мягкий диван.

– Давай, заводи уже… – нетерпеливо взывал к машинисту Макс. – Успеть бы доехать, пока не кинуло…

– А если не успеем? – спросила Ксюха. – Что тогда?

– Что, что… Попадаем на рельсы на скорости, кости переломаем себе, и привет, Молох… Вот что.

Чёрт, а ведь так оно и будет… Я прям представил себе эту ситуацию и склоняющуюся над нашими беспомощными телами девочку… Это стопроцентная смерть!

Я присоединился к Максу, умоляя машиниста поторопиться:

– Пожалуйста, дядя… Ради всего святого…

И словно в ответ на наши мольбы, из кабины раздались щелчки переключателей, а ещё через несколько секунд, поезд загудел и плавно тронулся к Ленинградской. Ну всё, теперь от нас ничего не зависело. Оставалось только надеяться, что мы успеем сойти на платформу, прежде чем время выплюнет нас обратно. Но если бы это было единственной из наших проблем… Что делать потом? Куда бежать дальше?