Шаг, и мы оба уже в спальне Дамиана. Он прижал меня к себе и накрыл мои губы своими.

Я целовалась, сходя с ума от обуревавших меня чувств, желая, чтобы поцелуй никогда не прерывался.

Но Дамиан все же оторвался от меня через некоторое время. Мы оба тяжело дышали. Я сделала глубокий вдох и произнесла:

– Я беременна.

Несколько секунд ошарашенного молчания. Потом Дамиан нежно прижимает меня к себе и тихо шепчет в ухо:

– Я люблю тебя, моя девочка.

А следом его губы снова накрывают мои…

Эпилог

Уборщица ночного клуба, протирая микшеры и пульты, случайно попала в сотню лучших DJ России.

– Мама, мама! А когда бабушка с дедушкой приедут?

– Мам, а вы с папой надолго уезжаете?

– Мам, а ты привезешь нам оттуда подарки?

Брюнет, шатен и блондинка, восьми, шести и пяти лет, окружили меня, не давая выйти из комнаты. Хитрые мордочки, вихрастые макушки, любопытные глазенки.

Я обожала своих детей. И пятилетнюю блондинку Лиску, и шестилетнего шатена Дика, и старшенького, восьмилетнего наследника Ульриха. Эта троица каждый день ставила дом с ног на голову. Но им прощались все их проказы. Мы с Дамианом души в них не чаяли, как и друг в друге.

Мы были женаты уже девять лет. Девять лет мы притирались друг к другу, учились находить компромиссы, слышать просьбы своей пары.

Девять лет счастья, пусть порой и трудного.

Виолетта, глядя на нас, тоже решила дать Стивену второй шанс. И вот уже семь лет, как они жили вместе. И у них росли чудесные шестилетние двойняшки.

Каждый год мы с Дамианом на неделю-полторы уходили порталом на Землю – отдохнуть от проблем и хлопот. Иногда к нам присоединялись и Виолетта со Стивеном. Мужчинам не нравились нравы того города, в котором мы обычно отдыхали. Но они признавали, что и здесь есть чему поучиться.

Правда, учились в основном «плохому», но уж что есть…

Я так и не овладела до конца своим даром, и это приводило в уныние и деда, и Аурелию. Прочем, они оба, явно сговорившись, утверждали, что у Ульриха в его восемь лет уже проглядывают способности к некромантии. Но силенок у мелкого было маловато. А потому его пока не трогали.

Говорят, что во всех проблемах и заботах виновата женщина и ее скука.

Чтобы не скучать, я открыла по стране несколько приютов для женщин, попавших в тяжелую жизненную ситуацию. Руководила всей «сеткой» Линда, прекрасно понимавшая, что пришлось пережить таким страдалицам. Ася, родившая здорового ребенка и растившая его вместе со своей матерью, была ее бессменным заместителем. Мы помогали служанкам, которых так же, как и Асю, обрюхатили и выкинули на улицу, давали дорогу в мир их детям, снабжали деньгами и необходимыми вещами подобные семьи…

Стивен с отцом мою деятельность не одобряли. Дамиан молчал и помогал по возможности.

Дед иногда появлялся, наставлял меня на путь истинный и присматривался к Ульриху, ворча при этом, что я, любимая нучка, так и не оправдала его надежд.

– Мама! – вывел меня из задумчивости голосок дочери. – Папа идет!

Я радостно улыбнулась, с нежностью провела ладонями по макушкам детей и, готовая к переходу на Землю, повернулась к Дамиану, вошедшему в спальню.

– Готова? – вернул он мне улыбку.

– С тобой – всегда, – ответила я, чувствуя, как любовь наполняет меня.

Я была счастлива со своей семьей и не скрывала этого.