Я в норме. Дрейк сообщил мне о ваших обстоятельствах; надеюсь, вы примите мои поздравления с будущим прибавлением и не обидитесь, если я покину ваш дом в самое ближайшее время.

– Покинешь? Ты уезжаешь?

– Я должен. Мое пребывание здесь подвергнет вас опасности. Вероятность, что слухи о моем нахождении еще не распространились, ничтожно мала, как и то, что, оставшись, я не навлеку беду на дом моего брата.

– Слишком поздно, – пробормотал Джим.

Костя зыркнул на демона.

– Так это правда! – заметил Джим.

– Согласна, уже слишком поздно, поэтому тебе нет смысла уходить, – сказала я, беря Дрейка за руку. – Это был дом твоей матери до того, как она передала его Дрейку, и тебе всегда тут будут рады. Что до опасности… пф. Вообще-то нас пытается уничтожить целый клан. Если мы с этим справляемся, то справимся с любой реакцией на твое воскрешение из мертвых, какой бы она ни была. Верно, любимый?

Пальцы Дрейка сжали мои. Меня удивило, что он не оспаривал желание брата уйти – возможно, у Дрейка имелась для этого причина. Вот только я не обязана была соглашаться с его решением.

– Косте не нравится подвергать других опасности, – произнес Дрейк.

– Глупости. Послушай, ты брат Дрейка, а значит теперь и мой брат. Тебе нужна защита, поэтому ты останешься здесь и точка. А сейчас ребята, почему бы вам не присесть и не рассказать нам, что происходит. Меня просто распирает от вопросов.

Дрейк воспротивился, когда я потянула его за собой.

– Мы собирались продумать наши дальнейшие действия, Эшлинг. Я просто заглянул убедиться, что с тобой все в порядке.

– Знаешь, чрезмерная опека – не всегда хорошо, – укорила его. – Так чем грозит объявление Кости живым.

Дрейк молчал, поглаживая большим пальцем тыльную сторону моей руки. Костя хмуро смотрел в окно. Пал с Иштваном переглянулись, затем оба повернулись к Дрейку.

– О, – протянула я, поняв, что сплоховала. – Прошу прощения. Это, наверное, внутренние дела клана, да? Нора, можем встретиться чуть позже? Я все еще хочу поговорить с тобой об отлучении, но это важнее.

– Конечно, – согласилась она, собирая свои вещи и улыбаясь всем в комнате. – У тебя есть мой номер? Позвони, когда освободишься.

– Заметано.

Рене и дядя Дэмиен тоже вставали, поняв намек. Я уже вознамерилась проводить Нору к двери, когда голос Дрейка заставил меня замереть.

– Эшлинг… – Он явно чувствовал неловкость.

– Что?

Повисла оглушительная тишина. Джим тихонько присвистнул и, подойдя ко мне, боднул головой.

– Во блин. Ща что-то будет…

– Что будет? Что не так, Дрейк?

– Увидимся позже, – едва слышно попрощалась Нора.

– Эшлинг поговорит с вами сейчас, – сказал Дрейк, останавливая ее.

– Что на тебя нашло? – спросила я, посмотрев на него с любопытством, приправленным щепоткой раздражения на его властные замашки. – Ты же знаешь, мной командовать – себе дороже. Дела драконов важнее отлучения.

И вдруг меня поразила ужасная мысль. Ужасная, шокирующая, невыносимая мысль, от которой в животе образовался тугой узел, пока я переводила взгляд с одного дракона на другого.

– О боже… Ты не хочешь говорить при мне, – наконец выдавила я, не в силах поверить своим собственным словам.

Я посмотрела на Дрейка в надежде, что он начнет все отрицать.

– Это дела клана, kincsem.

– Дела клана, но брата своего ты в них посвящаешь, а меня нет?

– Это касается того, каким образом клан будет оказывать помощь Косте.

Слова вонзались в меня подобно кинжалам, намек был яснее не куда.

– А я больше не член клана.

Не успела я моргнуть, как он оказался прямо передо мной и взял меня за руки.

– Ты моя жизнь, Эшлинг. Ты моя супруга несмотря ни на что. И это никогда не изменится.

Я всматривалась в его лицо, но видела лишь написанную на нем правду – вынужденную, непритворную, но как ни крути правду.

– Вот только я больше не зеленый дракон.

Он ничего не сказал. Ему и не нужно было. Боль в его глазах говорила сама за себя… однако ей было не сравниться с той болью, что чувствовала я.

Я не нужна Дрейку.

Я не нужна клану.

Драконы, которым я поклялась в верности, больше не считали меня одной из них.

«И этим людям ты так самозабвенно предана? Мне непонятна твоя нерешительность, Эшлинг Грей. Ты могла бы столького добиться, а вместо этого позволяешь другим помыкать собой».

Я осторожно высвободила свои руки, горло сжал спазм.

– Понимаю. Правила есть правила. Я увижу тебя после?

– Конечно. – Он провел подушечкой большого пальца по моей нижней губе. – Мне жаль, kincsem. Жаль больше чем ты думаешь.

Я кивнула и отвернулась, все мое существо переполняла боль, сожаление, злость и целая куча других эмоций настолько сильно переплетенных между собой, что не получалось их опознать. Но у меня осталась гордость, черт возьми. Я не позволю им увидеть, как глубоко меня ранили их действия.

«Посмотрим».

– Эшлинг…

Я остановилась у двери, воспользовавшись моментом, чтобы заглушить все отрицательные эмоции, грозившие захлестнуть меня, и только потом повернулась к Дрейку лицом, выражение которого, как я очень надеялась, было невозмутимым.

– Я люблю тебя, – сказал он при всех, четко и громко.

В любое другое время я была бы вне себя от счастья – в небо взмыла бы стая голубей, и пол Лондона осветил бы грандиозный фейерверк. Сейчас же я только кивнула и вышла из комнаты.

– О, милая, мне так… – Нора не договорила, просто обняла меня тут же, в коридоре. – Если хочешь, мы можем перенести разговор на другой день.

– Я в порядке, – заверила я, быстро обняв ее в ответ, и отстранилась. Я чувствовал себя треснувшим куском стекла, способным разлететься на тысячи маленьких осколков по всему полу от любого прикосновения.

– Мне посочувствовать или съязвить? – поинтересовался Джим, проявляя мудрость, которой я от него не ожидала.

– Съязви, пожалуйста, – отозвалась я, сдерживаясь из последних сил, чтобы то ли не закричать, то ли не разреветься. Наверное, и то и другое.

– Тогда я предлагаю пойти выбить из Фиата дерьмо и тебе занять его место. После чего ты сможешь командовать всеми вокруг и присутствовать на любых клановых встречах.

Сердце отозвалось болью.

– Хватит, – оборвал дядя Дэмиен.

– Я стараюсь подбодрить