Арлинг не знал, сколько времени оставалось Карателю. Решив не трогать стрелу, он лишь развязал доспехи, чтобы другу легче дышалось. Когда он освобождал пластины, одна из завязок вытащила за собой шнур, который висел у Даррена на груди. Стараясь не задеть рану, Арлинг осторожно просунул пальцы под доспехи и нащупал предмет, похожий на кинжал.

Он еще не извлек его не свет, когда понял, что именно носил с собой Маргаджан. «Смотрящий Вперед», знаменитый кинжал керхов, который искал Аршак, был наградой… или наказанием. Клинок был слишком испачкан смертью, чтобы долго держать его в руках, и Регарди поспешно спрятал его у себя на груди. Миссия керхов была завершена – пусть и ценою предательства.

Вдохнув последний раз запах иммортелей, Арлинг оседлал коня и направил его туда, где их ждали мертвецы – к развалинам Рамсдута. К тому времени солнце уже было высоко, обжигая нестерпимым зноем всадника и его коня. Однако ветра не было, и песок хорошо сохранил на себе следы и запахи убегающего от призраков Арлинга. Регарди пришлось всего несколько раз спускаться на землю, чтобы проверить направление. Конь хорошо запомнил дорогу и бежал сам, не сбиваясь с пути.

То был настоящий боевой конь. Он довез Арлинга почти до самых развалин и свалился в каких-то десяти салях от первых валунов. Регарди осторожно снял с него уздечку и седло. У него не было склонности к ритуалам, но одно он знал точно – мертвец должен был свободен.

Лошади телохранителей Даррена все еще были там, где застала смерть их наездников. Стояли, понурив головы у тел драганов, прижимаясь тугими боками к камням. В полдень тень от валунов была небольшой, но она была хоть каким-то спасением от жара, прожигающим до костей. Арлинг влил в лошадей по глотку воды, захваченной из лужи в оазисе, без усилий завоевав их любовь и преданность.

Мертвецы тоже никуда не делись. Регарди обыскал каждого, безжалостно забирая понравившееся оружие. Однако ни у одного из них не оказалось лекарственных трав и снадобий, которые могли бы помочь Даррену. Закончив обыск, Арлинг попытался заставить себя уйти немедленно, но другой Арлинг, который всегда мешал первому, настоял на том, чтобы похоронить убитых наемников. Ни один из них не был его настоящим врагом. Просто они встретились не в том месте и не в то время.

«Кобры» были кучеярами, которые не жгли и не закапывали в землю своих покойников. Они оставляли их на высоких башнях-дахмах, даря воздуху и солнцу тех, кто был им дорог. Похоронных башен в Холустае не было, и Регарди выбрал самое простое, что было в его силах – затащил мертвецов на валуны Рамсдута, разложив каждого на отдельном камне. Должно быть странное получилось зрелище, но это было большее, что он мог сделать для тех, кого убил собственными руками.

Покидая поляну с мертвецами, Арлинг не мог избавиться от гложущего чувства. Тела Ларана он так и не нашел. Это означало, что нарзид бежал, когда понял, что план сорвался. Возможно, Ларан не признал его в пылу драки, но лелеять надежду на то, что иман не узнает о предательстве, было трудно. Учитель всегда все узнавал.

Верблюд, которого Арлинг прихватил еще из лагеря Истана, по-прежнему ждал его в зарослях саксаула. Животное прекрасно чувствовало себя в тени кустарника и уходить никуда не собиралось. Регарди не без труда заставил его подняться с колен. Коней Даррена он прихватил с собой, решив, что нехорошо оставлять живых там, где собралось слишком много мертвых.

– Где ты был? – тихо спросил Аршак, когда Арлинг нашел керхов после тяжелого дня поисков по пескам и барханам. Если бы не верблюд, который запомнил дорогу, Регарди ни за что не сумел бы отыскать кочевников. К этому времени они успели отойти от того места, где расстались с Арлингом, на порядочное расстояние. Керхи по-прежнему следовали за отрядом Истана.

За показным спокойствием детей пустыни скрывалась буря.

– Предатель! – процедил Белый Ящер. Керх бы очень обрадовался, если бы узнал, что попал точно в цель. Но Арлинг не собирался ему об этом рассказывать. Не говоря ни слова, он достал кинжал, снятый с шеи Даррена, и с поклоном протянул его Аршаку.

– Передай это Великому Судье. Твоя миссия выполнена.

– Может, ты и считаешь нас дикарями, но мы не глупцы! – взорвался Белый Ящер. – С чего ты взял, что это «Смотрящий Вперед»? Почему мы должны тебе верить?

В жилах Арлинга еще не успел остыть огонь драки, поэтому он бросился на кочевника и повалил его на землю, приставив к горлу заветный клинок.

– Говорят, если провести этим лезвием по коже, она почернеет и рассыплется в прах за секунды, – прошептал он, сжимая локтем шею Белого Ящера и не давая ему вздохнуть. – Я могу это проверить. Только тогда ты все равно не узнаешь, что я сказал правду.

– Оставь его, Сих-Гаран, – прошептал Аршак, протянув к нему руку, но не решаясь коснуться. – Пожалуйста. Я верю тебе. Мы все верим. Неважно, как ты это сделал. Ты ведь навьял, пусть это будет твоей тайной. Наша миссия выполнена, мы можем возвращаться.

Арлинг кивнул и отпрянул в сторону, ожидая атаки Белого Ящера. Ее не последовало. Керх метал в него яростные взгляды, тяжело дышал и нервно отряхивался, но оставался на месте. Это было хорошо. В последние дни было слишком много смертей, чтобы добавлять к ней еще одну. Наверное, кочевник это почувствовал. Они оба знали, что если их клинки скрестятся, выживет только один.

– Прощай, Аршак, – кивнул Арлинг, передавая ему кинжал. – Великая Мать зовет меня обратно. Вряд ли мы встретимся в этой жизни, но я запомню тебя.

Повернувшись, Регарди направил верблюда туда, где спрятал лошадей. Следуя внутреннему голосу, он решил не демонстрировать кочевникам, неравнодушным к хорошим скакунам, свое неожиданное четырехногое богатство. Керхи не преследовали его, однако он еще долго чувствовал спиной их взгляды.

Ему было все равно. Его ждали. Живой человек не должен был превратиться в мертвого, а сумка с травами, которую он стащил у Аршака, должна была стать спасением Даррена.

– Прощай, Сих-Гаран! – послышался вдали голос Аршака, когда Арлинг уже почти исчез за крутым барханом. – Помни, керхи твои друзья. Не предавай нас!

Это были хорошие слова, но они прошли по телу Регарди острым клинком, задевая еще свежие раны.

«Я, словно ветка ивы, прогибающаяся под весом налипшего снега», – подумал он, вспомнив слова из песни, которую любила Магда. Гибкая ветвь будет сгибаться до тех пор, пока снег не упадет под своим весом на землю и не освободит ее. Арлингу очень хотелось, чтобы этот момент случился скорее. Тяжесть налипшего на него снега становилась невыносимой.

* * *

Даррена на месте не оказалось, и возможно, «Кобры» умерли не напрасно. Несмотря на старания Арлинга, который до сих пор не понял причин своего поступка, Каратель погиб. Регарди отсутствовал почти десять часов, и за это время могло случиться все, что угодно. На заросли иммортелей могли набрести хищники. В Холустае их было мало, но возле оазисов встречались львы и гиены. Тогда он нашел бы останки – разорванную одежду, ошметки, кости, следы борьбы и другие знаки кровавого пира. Но подстилка из листьев бессмертников, которую Арлинг соорудил для раненого, была не тронута. Местами она пахло кровью, однако запаха зверей Регарди не чувствовал. Даррен либо уполз с подстилки сам, либо его оттуда сняли.