и едва ли не бегом помчался к двери. Как только та захлопнулась, обедающие тут же отложили приборы в сторону, встали, как один и дружно подошли ко мне.

Я сделал вид, что не вижу их, и продолжил есть. Мясо, несмотря на то, что было жестким, готовили в интересном солоноватом соусе. Так что я изобразил, что наслаждаюсь едой, пока на место Анатолия не приземлился усатый парниша примерно моего возраста. В густой растительности застряли какие-то крошки. Он уставился на меня так, что я не мог этого игнорировать.

— Тебе чего? — спросил я

— Это тебе чего тут надо? Что ты еще за хмырь? Думаешь, поколотил двоих и герой?

— Хочешь на их место?

— Нет, я хочу, чтобы отсюда убрался, — процедил усач сквозь зубы.

Я положил обе ладони на стол, прикрыв вилку правой, а левую так, чтобы в случае чего опрокинуть тарелку. Куда-нибудь, желательно не на себя, а в идеале так и вовсе кому-то в лицо.

Потому что среди окруживших меня курсантов не было ни одного дружелюбного лица. Сам же я старался держаться спокойно. Я знал, что нет ничего более раздражающего, чем чужое спокойствие.

Но не продолжил свой обед, ожидая реакции. Да и не хотелось мне, чтобы моей же вилкой меня попытались поранить.

— Я уйду, когда захочу, — отозвался я. На оскорбления я не собирался реагировать — я же не клоун, чтобы веселить всю эту толпу. Но они явно напрашивались на драку. — А ты не боишься, что за свое поведение можешь отсюда вылететь?

— Меня не выгонят, — развязно ответил он. За все время он ни разу не моргнул.

— М-м-м, — протянул я. Пора переходить в наступление. — Неужели богатенький папаша отмажет?

— Меня взяли, потому что я достоин, — завелся наконец-то он.

— Своими усами тарелки протирать, — закончил я вместо него. — Уйди и не мешай мне обедать.

На вид он, конечно, был покрупнее тех двоих. И потому я на всяких случай посмотрел на всех остальных. Имелись в этой компании люди потолще и более худосочные. Отчего-то я не сомневался, что самых крепких поставили за моей спиной, и оборачиваться не стал.

Только посмотрел на трехзубую вилку. Зубцы короткие. Отличное несмертельное оружие — если только ее в шею кому не загнать.

— Ах ты тварь холеная, — парниша начинал сердиться, я же словно прилип к лавке, на которой сидел.

— Да я смотрю, ты жалок.

В ответ на это по группке пошел шепот. Все это начинало напоминать какие-то тюремные разборки. Но нужно лишь дождаться, чтобы усатый парниша начал первым.

— Выйдем и проверим? — теперь он тоже упер ладони в стол. Отличный шанс, но еще было слишком рано.

— Зачем выходить, здесь и так просторно. Мне без разницы, где тебя уделать, — и я начал постукивать пальцами левой руки по столу, тогда как правой сдвинул вилку под ладонь, чтобы быстрее схватить ее.

Вряд ли это очередной этап обучения от Анатолия. Но лучше быть готовым к любому повороту событий. Усатый парниша едва заметно кивнул. Достаточно заметно для того, чтобы я успел схватить вилку до того, как двое попытались вытащить меня из-за стола.

Обеденное помещение было и правда просторным — остальные лишь сдвинули в сторону пару столов, чтобы сделать площадку.

Те, кто тащил меня по полу, явно имели немалую силу. Я, притворившись беспомощным, даже не пытался встать на ноги, стараясь, чтобы эти двое напрягались посильнее.

Главарь же встал из-за стола, обошел его и, когда меня оттащили метров на пять в сторону, остановился напротив меня. Я старался изобразить отчаяние на лице, но что получилось — не знаю. В любом случае, усатый был слишком доволен собой:

— Поставьте этого хлыща на ноги. Я не собираюсь бить мешок.

Меня тут же перехватили за подмышки и подтянули выше.

— Я же говорил, — выдохнул я в этот момент. — Ты — жалок.

Вырвать правую руку оказалось очень легко. Вилку я зажал в кулаке так, чтобы зубцы выступали на полсантиметра максимум. И саданул ей в ребра парню слева.

Замах, да пошире, чтобы локтем попасть в другого, что в непонятках встал справа, как статуя. Но он оказался с рефлексами, и от локтя уклонился.

Поэтому я ткнул мини-трезубцем левого еще разок, а от правого уже пришлось уворачиваться — но зато на обратном развороте я наотмашь ударил его по уху. Да с такой силой, что будто бы у меня в ушах зазвенело.

— Хватайте его! — завопил усатый и его компаньоны точно очнулись от сна, забыли про шесть дырок в груди и звенящих ушах и клещами впились мне в руки повыше локтя. — Я тебя заставляю извиниться!

— И все равно будешь жа-лок, — повторил я.

Дождался, когда он подойдет чуть ближе, оттолкнулся от пола, снова повис на руках у его громил и, сперва поджав колени к груди, изо всех сил пнул усатого прямо под ребра.

От раскачки левый выпустил мою руку, а второй в одиночку не смог меня удержать, поэтому я сперва завалился набок, а потом вместе с правым громилой рухнул на пол. И, не теряя времени, отрубил первого, пока он не поднялся, потом замахнулся на второго, но тот пополз в сторону.

Тут же мне по спине как дубиной приложили. Я полетел вперед, с трудом устояв на ногах. Удар пришелся по лопатке, но отдавало по всем суставам.

Ожидая еще одного, такого же внушительного удара, я попытался отойти в сторону и только потом выпрямился. Но второго удара парниша не нанес, очевидно, давая мне отдышаться:

— И как тебе? — злорадно спросил он.

— Два-ноль в мою пользу, — я сделал шаг к нему навстречу. — Но, если ты испортил мой костюм, я из твоей шкуры на него заплаты сделаю.

Я заметил, что кроме двух на полу, усатого и меня здесь больше никого не осталось — прочие были единодушны и отошли на безопасное расстояние, где власть их предводителя заканчивалась.

— Вставайте же! — прикрикнул усатый на обоих помощников.

Но один был без сознания, а второй попытался подняться, но, покосившись на меня решил лучше передохнуть и сделал вид, что тоже отключился.

— А теперь мы с тобой поговорим, — я повел плечами чувствуя, как боль уходит от места удара куда-то глубже, по мышцам. — О том, как нехорошо бить со