— В том числе в постели с Медведевой?

— Все-таки доложили? Ну и что?

— Ничего. Во всяком случае, ты мог бы избавить меня от унижений. Найти бабу на стороне. Чтобы мне не докладывали…

— Это невозможно. Во-первых, мы двадцать четыре часа в сутки находимся в одном бизнесе. А во-вторых, даже если бы я и нашел кого-то на стороне, тебе все равно донесли бы твои осведомители. Если ты не хочешь чувствовать себя униженной, попробуй стать моей любовницей…

— Что?! — Она обернулась, гневно сверкая глазами. — Ты забыл?..

— Опять та же песня! В чем я, собственно, виноват? Ну хорошо, хорошо, не уберег, не уследил… Существует срок давности вообще-то. Сколько можно? На сегодня ты моя официальная жена.

— Ну да, штамп в паспорте имеется. Но я предупреждала тебя, что это фиктивный брак.

— Брось! Как может быть фиктивным брак людей, которые делят одну постель? Ты специально изводишь меня! Я вынужден выпрашивать то, на что имею законное право. Просто ты дьявольски холодна!

— Я не могу быть горячей везде! Я полностью отдаю себя делу! Я каждый день на сцене. Я должна держать зал! И если я буду бездумно расходовать свою энергию на всякую… гадость, я потеряю дар. И весь бизнес кончится. Это я приношу нам деньги! И ты это знаешь!

— Так же, как ты знаешь то, что я этот бизнес кры-шую. У тебя нет проблем с «органами». Ты настолько осмелела, если не сказать обнаглела, что пускаешь в ход пушку просто потому, что какой-то осел окликнул тебя. Ты психопатка, уверенная в том, что я выручу тебя из любой ситуации.

— Я езжу за границу, распоряжаюсь средствами, покупаю недвижимость, — злобно говорила Ольга, словно не слыша его. — Всем этим занимаюсь я, женщина! А ты в это время хватаешь первую попавшуюся на глаза юбку и тащишь ее в постель.

— Я молодой, здоровый мужчина. Тебе придется с этим мириться. Мы нужны друг другу. Так что давай дружить, детка. Спокойной ночи.

Мужчина отвернулся, натянул одеяло. Женщина смотрела на него отраженным в зеркале исполненным ненависти взглядом.

— И не думай об этом, — проговорил он, не оборачиваясь. — У тебя ничего не выйдет.

Анна возвращалась домой.

Ровно гудели моторы авиалайнера, она смотрела за окно иллюминатора, на расстилавшуюся там молочную пустоту. Время в командировке пролетело стремительно быстро, и все было замечательно: и вечно прекрасная Прага, и весьма полезный и интересный семинар, и новые знакомства с зарубежными коллегами. И даже четыре сотни долларов удалось ей сэкономить из щедрых командировочных расходов. Но нестерпимо хотелось домой. Не отпускала тревога за маму, хоть они и перезванивались почти ежедневно, и все, вроде бы, шло своим чередом. Это было хорошо, но означало также, что день операции приближается. Однако теперь Аню не очень пугала сумма взноса. Проблема оплаты операции казалась вполне разрешимой. Вон как легко все прошло с Зойкой. И дальше будет так же!

Аня с удивлением чувствовала, что ее тянет в «Триаду», что она скучает по праздничной атмосфере семинаров, по лучистой, завораживающей энергетике Третьяковой. Скотников говорил ей: «Очень скоро ты не сможешь без этого жить». Видимо, так оно и есть.

Вчера у них там был бал. Интересно, как он прошел? Хотелось позвонить Зойке, узнать, но она сама вчера принимала участие в фуршете по поводу окончания работы симпозиума, поздно вернулась в гостиницу и не решилась беспокоить подружку. А нынче утром Зойкин телефон не отвечал. Удалось, правда, дозвониться до Скотниковых. Анатолий сказал, что Зойка выиграла какой-то супертелевизор! Главный приз! И была жутко рада. И Аня почувствовала гордость от того, что изменила жизнь подружки. Теперь никакой хандры и депрессий не будет! И то, что ее с утра уже нет дома, — тоже хороший знак! Наверное, Филиппова направилась на какую-нибудь деловую встречу. Может, у нее уже есть кто-то на примете, свой кандидат. Вот и хорошо, пусть работает.

Анатолий напомнил, что сегодня вечером в «Триаде» она, Аня, должна получить свою первую, так сказать, зарплату. Все-таки она еще не могла называть эти деньги заработной платой. Как-то, казалось, это все не по-настоящему, будто в казино выиграла или чужой кошелек нашла… Но Аня отмахнулась от неприятных мыслей. Деньги будут очень кстати. Можно отдать часть долга. Прямо сегодня же. Если самолет прилетит вовремя, она все успеет. Дело в том, что перед ее отъездом в Прагу один из кредиторов, который ссудил Ане часть суммы, буквально огорошил ее, заявив, что ему срочно понадобились деньги на покупку автомобиля. «Почти новый «форд», Анечка. И недорого. Но денег все равно не хватает… Не могли бы вы… вернуть пораньше?…» Оба они при этом отчаянно краснели, он — оттого, что вынужден торопить ее, а она оттого, что отдавать было нечего. Но сегодня отдаст! Если, конечно, успеет на семинар.

— Дамы и господа! — раздался из динамика голос стюардессы. — Через двадцать минут наш лайнер совершит посадку в аэропорту Шереметьево-два. Просим пристегнуть ремни безопасности. Температура воздуха в Москве…

Аня взглянула на часы. Все в порядке, она успевала.

— Спасибо, вам, Сергей Михайлович!

— Анечка, мне очень перед вами неудобно! Я вроде как вынудил… Может, вы у кого-то перезаняли? Тогда я не возьму, — смущался кредитор, принимая из ее рук зеленые бумажки. — О, всю сумму сразу?! Я на это и не рассчитывал. Что ж, очень, очень кстати! Завтра же смогу выкупить свою мечту. Я, видите ли, внес залог. Но хозяин грозится продать «форд» другому. Желающие есть. Но вы не перезанимали, нет?

— Нет, нет, Сергей Михайлович, не волнуйтесь! Просто нашла еще одну работу и очень выгодную.

— Да что вы? Как вы, молодые, умеете зарабатывать деньги! Может, и меня пристроите? Шучу, шучу. Кому я нужен, престарелый кандидат наук, пять лет до пенсии?

— Может, и пристрою, — улыбнулась Аня. — Тем более что вы еще ого-го!

— А чайку не останетесь попить? — оживился Сергей Михайлович. — А то мне неудобно — вы прямо с дороги и с доставкой на дом!..

— Нет, нет, спасибо, я тороплюсь. Тут недалеко подруга живет, хочу к ней забежать.

— Понимаю, понимаю, — Сергей Михайлович многозначительно закатил глаза. — А как зовут подругу? Иннокентий? Аполлинарий?

— Подругу зовут Зоя, — сухо ответила Аня, не терпевшая дешевых шуток.

Наконец он отпустил ее, и Лаврова устремилась вниз по лестнице. Чумовой какой-то! Впрочем, может, действительно привести его в «Триаду»? А что, на работе талантами не блещет, вдовец, дети живут отдельно… Все это она думала машинально, на ходу, не осознавая, что уже рассматривает каждого знакомого человека как потенциального клиента.

Однако мысли о Сергее Михайловиче были вытеснены другими — беспокойством за Зойку. Почему-то она не пришла сегодня на семинар. И телефон молчал, как партизан. И Скотниковы недоуменно пожимали плечами, все переводя разговор на минувший бал, на замечательный приз, который получила Филиппова.