В восемь утра возле огромного желтого здания МУРа на Петровке появилась темноволосая молодая женщина. Легкий брючный костюм, волосы собраны в пучок и сколоты заколкой. Темные очки скрывают глаза. Женщина заняла позицию на противоположной стороне улицы, достала сигареты, закурила, не спуская глаз с главной проходной. Кто-то позвонил ей на мобильник, и женщина довольно долго разговаривала. Причем лицо ее по мере разговора становилось все более мрачным, даже яростным каким-то… Она жестикулировала, расхаживая туда-сюда мимо здания угрозыска.

За всем этим наблюдал дежурный офицер, сидевший в застекленной «вахтерке» внутри здания. Девица ему не понравилась. Чего это она стоит здесь с утра пораньше? Народ, вон, старается проскочить мимо как можно быстрее, а она словно зависла, понимаешь! Еще по мобиле что-то обсуждает. А, между прочим, известно, что среди шахидок есть женщины со славянской внешностью… От этой мысли офицеру и вовсе поплохело. Он связался с милиционерами, дежурившими на проходной.

— Коля, там, напротив вас баба какая-то подозрительная… Выясни, чего ей надо. Осторожней только! Может, шахидка?

Он видел, как постовой Николай подошел к женщине, козырнул.

Анна между тем действительно меряла шагами мостовую, дожидаясь начала рабочего дня славного учреждения. Она успела съездить домой, принять душ, привести себя в порядок, переодеться и примчаться на Петровку, 38.

В данный момент Лаврова курила, обдумывая, как ей проникнуть к начальнику угрозыска. Именно к начальству, так как по опыту штатской жизни знала, что только высокое руководство умеет принимать быстрые и рискованные решения, не опасаясь окрика сверху. Мысли ее были прерваны пиликаньем мобильника. Звонил Скотников.

— Аня! Где ты? Куда пропала? Мы тебе вчера вечером звонили, никто не подходил до часу ночи! Мы же волнуемся!

«Господи, как же я о них забыла? За эту ночь столько обрушилось на меня…»

— Толя, у нас горе. Зоя погибла, — обрывая его скороговорку, произнесла Аня.

— Как погибла? Когда?

Голос его прозвучал ненатурально, будто он уже знал… Откуда? Не может быть…

— У нее в квартире возник пожар. Она выбросилась из окна. — Лаврова все же не стала открывать карты.

— Какой ужас! — вскричал Скотников.

И тут же по параллельной трубке заголосила Гуся:

— Анечка, какое несчастье! Приходи вечером на семинар, мы все обсудим. Как хоронить и все такое…

— Вы пойдете на семинар? Когда Зоя в морге?

Супруги на секунду замолчали, затем вступил Анатолий:

— Ну, Аня… Мы же ее почти не знали, твою Зою. Что же теперь поделаешь? Не сидеть же нам под дверью морга. И вообще, семинары пропускать нельзя, Третьякова запрещает…

— А кстати, кто привез Зое телевизор из вашего театра марионеток?

— Почему из нашего? — растерялся Анатолий. — Он и твой тоже. Аня, что за настроение?

— Так кто привез ей телевизор? Ты не ответил! — буквально прошипела Лаврова.

— Ну, я. И Голушко. И Головлев. Не могла же она его одна тащить! Нужно было помочь. А почему ты со мной так разговариваешь? В чем дело?

В этот момент кто-то тронул Анну за плечо. Она обернулась. Перед ней стоял милиционер.

— Ладно, потом договорим, — она отключила трубку.

— Лейтенант Горелый, — козырнул тот. — Ваши документы?

Аня разглядывала лейтенанта. Молодой, почти юноша. С выражением служебного рвения на конопатом лице. Через такого к начальству не прорвешься. Он своей грудью заслонит и от пули, и от мирного населения…

Неожиданно Анна бросилась через дорогу, ловко лавируя между плотным потоком машин.

— Стой, стрелять буду! — отчаянно звонким голосом выкрикнул лейтенант, выхватывая «Макарова».

Аня, пригибаясь, пролетела почти перед колесами «ауди» и услышала отборный мат водителя, бросилась к проходной во двор МУРа, недоумевая, почему стоящие на входе люди в форме шарахаются от нее в стороны.

Едва Лаврова оказалась внутри, откуда-то сзади на нее прыгнули несколько мужчин. Ей больно выкрутили руки, бесцеремонно обшарили тело.

— Ничего нет! — доложил один.

— Сумку проверьте! Только осторожно! — приказал высунувшийся из-за стеклянной перегородки офицер.

В сумке кто-то уже рылся.

— В чем дело? — Обрела Лаврова дар речи. — Что за произвол? Что происходит? — орала она на весь двор.

— Действительно, что происходит? — спросил сзади густой бас.

Анна обернулась. Средних лет мужчина в генеральской форме, с полуседой-полурыжей, изрядно поредевшей шевелюрой смотрел на происходящее с недоумением.

— Товарищ генерал! Было подозрение, что эта женщина — террористка, — отрапортовал дежурный офицер.

— Вот как? И на чем основано подозрение?

Дежурный доложил о необычном поведении и противоправных деяниях задержанной: сопротивление представителю правоохранительных органов, создание аварийной ситуации на дороге…

— А руки женщине выламывать, это в в рамках закона? — прокричала Лаврова.

— Минутку, вот мои подчиненные докладывают, что вы сами их спровоцировали. Что вас сюда привело? И почему вы спасались бегством от мирного постового?

— Потому что он бы меня не пропустил!

— К кому?

— К начальнику МУРа! Мне нужен начальник МУРа!

— Он перед вами.

Вячеслав Иванович с интересом разглядывал женщину. Волосы растрепались, глаза горят. Прямо революционный матрос в юбке. Впрочем, она в брюках.

— Товарищ генерал, вы не могли бы уделить мне несколько минут? Это очень, очень важно! Я взяла заложника! — вдруг тихо и очень жалобно проговорила женщина.

Генерал изумился:

— Это как понимать? Как явку с повинной?

— Я… Я вам все объясню…

— Что ж, попробуйте. В вашем распоряжении десять минут. Но ни минутой больше. Верните даме сумку. Прошу за мной!

Дама задержалась в кабинете не более пяти минут. И вышла вдвоем с Грязновым. Генерал затребовал служебный «мерседес» и умчался вместе с Лавровой.

Утро в частном охранном предприятии «Глория» началось как обычно. Руководитель агентства Денис Грязнов, он же племянник начальника МУРа, провел оперативку. Сотрудники «Глории» отчитались за минувший день. Денис определил задачи для нынешнего, когда охранник у дверей доложил по внутренней связи, что в гости пожаловал сам Грязнов-старший.

— С какой-то чумовой дамочкой, — шепотом добавил он.

Мужчины переглянулись. Вообще-то в этом заведении не чурались женского общества. Напротив, учитывая исключительно мужской состав сотрудников, залетавшие сюда птички женского пола всегда вызывали живой интерес. Все уставились на дверь.