Лейтенант, увидев постороннего офицера, испуганно заюлил глазами и нерешительно направился к забору, солдаты повернулись в мою сторону и настороженно наблюдали за происходящим. Офицер, тяжело навалившись на забор, перебрался на мою сторону и остановился, растерянно поглядывая то на водителя, которого я прижал ногой к земле, то на меня. Судя по всему, это был обыкновенный двухгодичник – «пиджак», который несколько дней тому назад приехал по замене.

– Лейтенант, е… – начал было я спокойно, но тут же сорвался на мат, – …вот это чмо ты оставил на охране? Ты, чудо в перьях, знаешь, что было бы, если б я сейчас не подъехал? Видишь тех чеченцев?

Командир взвода затравленно мотнул головой, а я погнал дальше гнать «страшилку»:

– Вот сейчас бы они, а не я, обезоружили твоего бестолкового солдата, который еще тобой командует через забор. Связали бы, переломали ноги-руки и всех четверых грохнули бы за этого барана и лук. Ты что творишь? Ты, «пиджак», позоришь меня – кадрового офицера, меня – коменданта этой деревни. Ты из какого батальона, чучело?

Лейтенант судорожно сглотнул и проблеял:

– Из третьего…

– Забирай своих солдат и уе…, чтобы тебя здесь больше не видел. А это чмо – накажи, накажи непременно, – я швырнул ключи от машины на землю, а лейтенант заметался между машиной и забором, потом невнятно подал команду, солдаты ринулись к забору, но тут я их остановил: – Оставить все, что набрали, скоты.

Пока солдаты садились в кузов, лейтенант горячо благодарил меня, только мне уже было не понятно, за что: то ли за то, что я его отпустил, то ли за то, что «спас» его и солдат от смерти от рук местных жителей.

Вечером ко мне пришел Рамзан, который от имени жителей передал большую благодарность за защиту деревни. Я долгим взглядом посмотрел на главу администрации и промолчал: говорить, оправдываться за этих дебилов или что-то объяснять не было желания, и я только с горечью махнул рукой, отсылая его обратно в деревню.

Утром ко мне на блокпост заехали полковые особисты – Костя и Саня.

– Боря, «бардак» хороший нужен для одного дела, часика на два. Дашь?

– Какие проблемы, вот мой, и забирайте.

Особисты были вооружены капитально, видно, что собрались на серьезное дело. Костя даже надел бронежилет.

Отправив Степанова с особистами, я прошелся по блокпосту и остался недоволен тем беспорядком, который творился в расположении первого взвода. Собрал в кучу командира взвода, замполита, старшину и всех троих отругал; особенно досталось командиру взвода и старшине за отсутствие порядка. Замполиту тоже сделал внушение за отсутствие инициативы и поставил ему задачу обшарить все кусты и обнаружить, где прячут солдаты брагу, которую они периодически хлещут. Дождавшись доклада о наведении порядка, построил солдат в полной экипировке перед своим салоном, проверил состояние оружия, боеприпасов и в очередной раз провел «воспитательную» беседу, но остался недоволен ее результатом. Бойцы уже протрезвели и, стоя под солнцем, мучились от похмелья: были хмурые, и мои слова отскакивали от них как от стенки. Контрактникам пригрозил, что их в качестве наказания буду посылать в седьмую роту на вершину горы, а срочников пообещал отправлять в пехоту на перевоспитание. Я бы, наверно, еще долго разглагольствовал на тему вреда пьянства, но на дороге остановился БТР, с которого слез командир полка полковник Матвеев и замполит полка подполковник Сорокин. Я развернул строй и доложил командиру о состоянии дел в батарее, после чего Матвеев с замполитом с удовлетворением осмотрели моих подчиненных, которые, увидев начальство, подтянулись и в полной экипировке выглядели вполне воинственно.

Отпустив солдат, командир сел в тень деревьев за стол.

– Давай, Копытов, свою рабочую карту, документы и рассказывай, как ты рулишь деревней и какая обстановка в округе.

Я разложил карту, схемы и в течение десяти минут докладывал полковнику Матвееву об обстановке в моем районе. Командир полка внимательно выслушал и удовлетворенно отодвинулся от карты.

– Я доволен, товарищ майор, положением дел в вашем подразделении. И на тебя лично мне дали положительную характеристику. Так что действуй так и дальше.

Зашелестели кусты, и из них вылез замполит, который, пока я докладывал обстановку, смотрел, как живет личный состав. Услышав последние слова Матвеева, решил показать, что он в полку тоже не последний начальник.

Сдвинув бесцветные, жидкие брови к переносице и напустив на худое лицо значимость, стал меня отчитывать:

– Товарищ майор, если у ваших солдат в палатке и вокруг нее порядок, то у вас бардак. Вы хотя бы ради зарядки убирали пустые бутылки из кустов и мусор. А здесь что за срач? – Замполит ткнул рукой в место, где мы лущили фисташки. Глупую мою инициативу про слой шелухи неожиданно поддержали и солдаты. Даже в пьяном состоянии они ползли сюда и лущили здесь фисташки. Теперь толстый слой шелухи неряшливым пятном серел недалеко от салона. Я поглядел на шелуху, а потом с презрением посмотрел на заместителя командира, который даже в жару был в бронежилете. Я многозначительно молчал, не считая нужным что– либо объяснять. Мое молчаливое презрение взбесило подполковника – побагровев, он начал орать:

– Товарищ майор, вы что себе позволяете? Что это такое? Почему ваши солдаты в бронежилетах, а вы без него? Видите, я тоже в бронежилете, – он немного сбавил тон, считая мое молчание покорностью, и был очень поражен тем, что я ему ответил:

– Ты кто такой? Ты кто такой, чтобы укорять меня за отсутствие бронежилета? Да пошел ты на… – дальше я произнес слово из трех букв, от которого замполит онемел и только беззвучно шевелил губами да возмущенно показывал рукой на меня.

Матвеев сильно хлопнул ладонью по столу и резко встал:

– Прекратить! А вы, товарищ майор, в семнадцать часов ко мне на беседу. Понятно?

Я проводил ненавидящим взглядом замполита, который пробыл в полку три дня и еще пытается качать права. Ты сначала покажи, какой ты в боевой обстановке, а потом уж перья распускай или наезжай на тех, кто с тобой приехал. В такой манере я бубнил, сидя за столом, но уже через пять минут забыл о происшедшем. Я тискал в своих объятиях Славку Упорова, который остановил колонну ремонтной роты на дороге.

– Боря, – радостно орал мне в ухо однополчанин, – теперь мы часто будем встречаться! Я со своей ротой переезжаю к вам. Давай выпьем за встречу.

Славка дернулся к своей машине, но я схватил его за руку и потащил к столу. Мигом достал бутылку и несколько кусков копченого мяса.

– Боря, погоди. Со мной же Гоблин, сейчас я его позову.

Упоров ринулся на дорогу, где нерешительно стоял зам по вооружению полка подполковник Арсентьев и смотрел в нашу сторону. Славка его позвал, но Арсентьев отрицательно покачал головой и отдал команду на начало движения. Колонна ушла, а Славка спустился ко мне:

– Гоблин чего-то отказался. Я ему говорю: пойдемте на пять минут, с однополчанином выпьем, но он не захотел, а мне разрешил попозже подъехать.