дружелюбным, но очень недоступным с людьми в кампусе, и когда взгляд девушки скользит по его телу, она останавливается на том месте, где его пальцы переплетаются с моими, и он притягивает меня к себе немного надежнее, так что не возникает вопроса о том, занят он или нет.

Моим узам это очень нравится.

Мы ждем вместе в прохладном ночном воздухе, укутавшись друг в друга, наблюдая, как приходят и уходят другие посетители. Все студенты, которых мы видим, украдкой переглядываются и шепчутся между собой о нас, но мне слишком хорошо в объятиях моего Связного, чтобы поднимать шум.

Как только мы получаем еду, Атлас ведет меня обратно к машине, но вместо того, чтобы сесть, он удивляет меня, осторожно поднимая на капот, чтобы посидеть здесь вместе и поесть.

Я осторожно отхожу назад, чтобы не поцарапать краску и не оставить вмятин. Однако он не так суетлив и просто забирается следом за мной, протягивая мне напиток и расставляя еду между нами. Это идеальный способ побыть вдвоем наедине без нависающей над нами тяжести поместья Дрейвена.

Я копаюсь в тако и могу подтвердить, что это лучшее, что я когда-либо ела. Я слегка стону, набивая рот, и Атлас снова ухмыляется, смещаясь и поправляя себя так явно, что я смеюсь в ответ.

— Дразнилка! И это после всего, что я для тебя сделал, сладкая, — тянет он, и я приветствую его своей едой.

— Я же говорила, что вам всем придется потрудиться немного больше, чем ужин и кино, чтобы произвести на меня впечатление, малыш. — Я в шутку добавляю в конце прозвище, но его глаза вспыхивают, и я думаю, что буду называть его так и в будущем.

Черт.

Я не могу забыться сейчас.

Я проглатываю полный рот и смотрю вдаль, вглядываясь в оживленную ночь вокруг нас. Рядом с нами никого нет, никто не может подслушать, о чем мы говорим, но в этом сонном студенческом городке ранней ночью происходит много интересного.

Фуд-траки пользуются популярностью, и очереди к каждому из них насчитывают десятки человек. Некоторые студенты открыто пьют на парковке, громко смеются и шутят, и мы на минуту словно оказываемся в нашем собственном маленьком пузыре.

— Можешь не волноваться, сладкая. Я не приглашаю тебя на ужин и ни на что не надеюсь. Я просто не хотел делить тебя сегодня вечером, — бормочет Атлас, опираясь на локти и пристально глядя на меня.

Я не понимаю, как он может быть таким… идеальным для меня. Он никогда ничего от меня не требовал. Ни Связи, ни того, чтобы быть вместе, ничего.

Он почти слишком хорош, чтобы быть правдой.

Мой мозг работает на все сто, потому что я должна подтолкнуть его, проверить, выяснить, что на самом деле с ним происходит, потому что если он потом отвернется от меня, я сломаюсь пополам. — Что твои родители думают о том, что ты переехал сюда? Что они думают о том, что у тебя есть монстр Связная?

Мечтательный взгляд сползает с его лица, но он не выглядит сердитым на мой вопрос, только на то, что это не его любимая тема. — Ни один из них не был рад моему переезду. Но я ребенок трастового фонда, так что они ничего не могли с этим поделать. И еще? Не надо больше нести чушь про монстров, Оли. Я знаю тебя. Точно знаю, кто ты, и узнаю монстра, когда вижу его. Это не ты.

Я ковыряюсь во втором тако на подносе, наполовину съеденном и все еще выглядящем аппетитно, даже если мой аппетит начал угасать благодаря моей назойливости. — Но откуда? Как ты можешь знать обо мне все, если ты знаешь только об одном из моих даров? Атлас, это… дар, о котором ты знаешь – мой вторичный. Он не главный.

Он медленно кивает и потирает затылок. — Я не хочу лгать тебе, Оли. Мы многого не знаем друг о друге, многого ты предпочитаешь не говорить мне, и я тоже многого не говорю. Мы оба защищаемся и пытаемся удержать друг друга, пока у нас есть багаж.

Что ж, это правда обо мне. Я знаю это, и хотя я знаю, что у него была целая жизнь до нашей встречи, меня передергивает, когда он говорит, что у него тоже есть секреты.

То есть, ну да, Оли. Конечно, у него есть, как и у всех моих чертовых Связных, но все же. Есть что-то в том, чтобы услышать это, что задевает.

Атлас снова смотрит на меня и ставит свой пустой поднос обратно на капот машины. — Твои глаза, пустота, это то, что заставляет Норта гадать. Он думает, что твоя сила – Нейро, но пустоты говорят, что это не так.

Блядь. Я заставляю себя прошептать: — Это не Нейро.

Он кивает. — Нет, это не так. Я знаю, что нет. Я точно знаю, что это такое, Оли, и я все еще здесь. Я точно знаю, что твой дар делает с людьми, и я не убегаю в страхе. Ты все еще та самая Связная, о которой я мечтал с детства, та прекрасная девушка, за которую я готов отдать жизнь… только я неразрушим, так что мне не нужно об этом беспокоиться. Видишь? Мы созданы друг для друга.

Нам определенно стоит поговорить об этом, а не просто намекать на это, потому что откуда, черт возьми, ему знать? — Ты… видел раньше такие глаза, как у меня? Такой дар, как у меня?

Он прочищает горло. — Сегодня нет никого с таким даром, кроме тебя. Я знаю людей, которые обладали меньшим даром, чем твой. Ты сломала шаблон, сладкая.

Блядь.

Ладно, вероятно, он все равно все неправильно понял. Возможно, он думает, что понял меня, но это не так.

— Главный вопрос, который у меня есть, Оли, почему ты не уничтожила Нокса, когда он дотронулся до тебя? Почему бы просто не убить его за то, что он посмел к тебе прикоснуться?

Блядь.

Он знает? Он не может. Уничтожить… Он определенно говорит о душераздирающем, плавящем мозги воздействии, которое я могу сделать. Это точно не… что-то другое.

Я хочу убежать от него. Я хочу с криком выбежать на улицу, пока холодный пот стекает по моему позвоночнику. Он внимательно наблюдает за мной, его руки напряжены, словно он готовится преследовать меня.

— Он мой. Я знаю, что это глупо. Знаю, что он перешел черту, но