– Но яму выкопал больше года назад!

– Сексуальная фантазия этого парня крутится вокруг захоронения женщин живьем. Рытье могилы – часть фантазии. Может, он рыл ямы, воображая, как будет их использовать. Держу пари, иногда мастурбировал возле этих ям. Потом прикрывал и прятал, думая, что когда-нибудь они ему пригодятся. Должно быть, эта мысль его возбуждала.

– Ты хочешь сказать, полтора года назад, готовя яму, он еще не собирался ее использовать?

– Я говорю, что он играл с этой мыслью, фантазировал. А потом, год спустя, сорвался. И решил захоронить свою первую жертву. А готовых могил у него уже было полно, по всей округе. Оставалось лишь выбрать подходящую.

Тейтум взял ломтик пиццы с перцами.

– И чем это нам поможет?

Зои задумчиво разглядывала коробку с пиццей.

– Сначала мы думали, что он роет яму, затем похищает жертву и там ее хоронит, правильно? Однако ямы у него уже есть! Может быть, десятки ям. Нам нужно только их найти.

Тейтум замер, не донеся пиццу до рта.

– И там подождать? Устроить засаду?

– Именно.

– Но эти чертовы ямы могут быть где угодно!

– Вовсе нет. – Зои встала и подошла к карте на стене. Поставила маркером маленький красный крестик на месте, где была найдена Мэрибел Хоу. – Здесь он похоронил Мэрибел. А здесь, – она указала на другой крестик, уже стоящий на карте, – здесь нашли Николь. Оба места в четырех-пяти милях от Сан-Анджело. Когда нашего друга охватывает страсть, он отъезжает от города на несколько миль и копает яму. Так что все эти ямы находятся в нескольких милях от города, поблизости от дорог, но в достаточно укромных местах, где ему никто не помешает.

– Все равно слишком неопределенно.

– Надеюсь, есть способ разыскать эти ямы. Нужно поговорить со специалистом. С экспертом… по грязи.

– Ты имеешь в виду геолога? – усмехнулся Тейтум.

– Называй как хочешь. – С этими словами Зои выхватила у него из-под носа последний ломтик пиццы с пепперони.

– Ладно. – Грей нехотя взял ломтик с ананасами. – Итак, считая вместе с горячей линией, которую запустил сегодня утром Фостер, у нас уже две идеи, которыми можно заняться, не ожидая следующего убийства. Хорошо.

– Мы знаем об убийце и кое-что еще, – заметила Бентли. От острого перца начало пощипывать язык. – Наверняка он следит за жертвами. И Николь, и Мэрибел он схватил, когда они поздно вечером возвращались домой. Убийца ждал их там. Может быть, по несколько дней наблюдал за домами и ждал подходящего случая.

– Значит, на него никто не обращает внимания. Возможно, он одет в рабочий комбинезон, как и рассказывал тот парень в парке.

– Самое разумное предположение, – согласилась Зои.

– Стоит сказать Фостеру. Пусть патрульные обращают внимание на рабочих на улице – выясняют, чем они заняты, устанавливают их имена, проверяют машины. Ищут тех, кто соответствует нашему профилю.

– Хорошая мысль. И четвертое: я хочу начать с убийцей диалог.

– Открытое письмо в газете, как в случае с Сыном Сэма? Но тогда не вышло.

– Сын Сэма уже общался с полицией – присылал им безумные послания. И не такой он был дурак, чтобы отвечать напрямую. Он просто наслаждался вниманием. Если мы опубликуем письмо, обращенное к убийце…

– Можешь называть его Шредингером. Я не возражаю.

– …результат будет тот же. Просто не ответит. Он вообще довольно мало с нами общается.

– По-моему, совсем не общается.

– Нет. Он называет себя Шредингером. Объявляет, что его убийства – эксперименты. И присылает видео. Все это формы коммуникации; он тщательно их продумывает и сводит к минимуму. Он осторожен. Нам нужно начать такой диалог, который выбьет его из колеи и заставит реагировать импульсивно. Забыть об осторожности.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Тейтум.

– Хочу опубликовать о нем нелестную статью.

– В интернет-изданиях его и так называют маньяком и чудовищем!

– Этого он ожидал. И это не приведет его в ярость. – Зои покачала головой. – А я хочу изобразить его криворуким идиотом. Есть шанс, что такую статью он захочет прокомментировать.

– Звучит как-то… легкомысленно. А если вместо этого он еще кого-нибудь убьет? Доказывая, что не криворукий?

– Он и так планирует вскоре убить еще одну женщину – об этом он ясно нам сообщил своими «экспериментами», – уверенно ответила Зои. – Все убийства у него тщательно спланированы и рассчитаны. Не удивлюсь, если у него найдется список будущих жертв. И календарь с датами. Менять свои планы из-за нас он не станет. Но, если повезет, нам удастся получить от него непосредственную реакцию.

– Хочешь использовать того парня, Гарри Барри?

Зои кивнула и сделала большой глоток кока-колы. Увы, для того, чтобы запивать острые блюда, кола не слишком подходит.

– Непохоже, что ты намерена завтра утром улететь, – откинувшись на спинку стула, заметил Тейтум.

Зои прикусила губу. Вообще-то он прав. И думает, и говорит она так, словно собирается остаться здесь по меньшей мере на день или два. Бентли ощутила укол вины. Разве не должна она сейчас быть с сестрой?

– Со вчерашнего дня, когда появился Гловер, ничего не изменилось. Весь последний месяц у меня ощущение, словно я сижу в комнате с осой. Жужжит где-то, но непонятно где.

Тейтум молча взглянул на нее.

– Оса – это Гловер, – пояснила она.

– Я понял.

– Но теперь я знаю, где он. И остальные тоже. Раньше я пыталась убедить Манкузо и Колдуэлла отнестись к этой угрозе серьезно – теперь они поняли, что я была права. И присматривают за Андреа. Сейчас Гловер нападать не станет, предпочтет выждать. Он хитер и осторожен.

Тейтум кивнул.

– Я вернусь, как только смогу, – продолжала она. – Но не сейчас. Полиция Сан-Анджело одна с таким убийцей не справится. Останусь еще на день-другой, прослежу, чтобы расследование двигалось в правильном направлении – и улечу к сестре.

– Только об одном ты не подумала.

– О чем? – Зои мгновенно напряглась.

– Андреа там с Марвином. Вот это серьезный риск! Не боишься, что за два дня он ее с ума сведет?

Едва открыв дверь отчего дома, Джулиет Бич поняла, что между мамой и папой опять идет ядерная война, в которой пленных не берут. Братишка Томми у себя в комнате забился под одеяло. Джулиет вошла к нему и захлопнула дверь, заткнув мамин истерический монолог на середине.

– Ну вот! – сказала она. – А я-то думала, Томми здесь и мы куда-нибудь с ним сходим…

Холмик под одеялом пошевелился.