Едва оказавшись снаружи, сделала глубокий вдох… Зря. Палатка создавала ложное ощущение, что наружу запах не проникает; однако и по другую сторону брезента вонь ощущалась прекрасно, и теперь Зои умудрилась вдохнуть ее полной грудью. К горлу подступила тошнота, но, вспомнив, что на нее смотрят, Бентли сделала пару неуверенных шагов, несколько раз быстро вдохнула-выдохнула через нос, и желудок пришел в чувство.

Она достала телефон и быстро написала сообщение Андреа: «Как ты?»

Андреа начала отвечать сразу. Зои ждала, глядя на мерцающие три точки на экране.

«Лучше. Заезжала твоя начальница. Она милая. А Марвин делает мне свои знаменитые гамбургеры».

Поколебавшись, Зои отстучала: «Я пропустила самолет. Здесь еще одно убийство».

«О боже! Какой ужас!»

«Улечу следующим рейсом. Здесь справятся без меня».

Теперь три точки мигали долго, и Зои уже ждала целого манифеста в ответ, но Андреа написала просто: «Можешь спокойно остаться на день-два».

Зои представила себе, как сестра пишет ответ, стирает, снова пишет, стирает и этот – пытается решить, что же чувствует на самом деле. Плотно сжав губы, она написала: «Позже обсудим».

Сунула телефон в карман и обвела взглядом окрестности, пытаясь понять, почему убийца выбрал именно это место. Не такое изолированное, как предыдущее, – на расстоянии ста ярдов вокруг полно свидетелей. Правда, саму могилу довольно надежно скрывали холмик и рощица. Шоссе пересекает проселок, по которому можно подъехать на машине совсем близко к месту преступления. Вроде все понятно… и все же есть что-то еще, что-то важное, что Зои пыталась и никак не могла нащупать.

Неподалеку Лайонс о чем-то воодушевленно говорила с полицейским. Тот держал в руках полиэтиленовый пакет для улик с чем-то металлическим внутри. Зои поспешила туда.

– Что у вас?

– Нашли телефон, с которого загружается видео. Он ни к чему не подсоединен. Видео сохранено в телефоне. И эта чертова штуковина все еще его транслирует!

– Где он был?

– В трейлерном парке, в горе мусора.

– Но ведь трейлерный парк огорожен? – торопливо спросила Зои, чувствуя, как растет волнение. – Не видел ли там кто-нибудь незнакомых людей…

– Никто посторонний туда не приезжал, – ответила Лайонс. – Одна пожилая дама живет в трейлере прямо у ворот. Говорит, что всегда видит, кто приезжает и кто уезжает. И я ей верю. Она перечислила все, что делали ее соседи за последнюю неделю, с такими подробностями, словно журнал ведет. В последние двадцать четыре часа в трейлерный парк незнакомцы не заезжали. Возможно, убийца здесь и живет?

Зои покачала головой.

– Убийца осторожен. Он ни за что не приведет нас к своим дверям. Может, отдал кому-нибудь телефон и попросил подбросить?

– Или просто перекинул через забор. Мусорная куча, где нашли телефон, всего в нескольких метрах от ограды парка.

– Этого он с самого начала и хотел, – сказала вдруг Зои.

– О чем вы?

– Выложить видео можно откуда угодно. Но он не просто привез телефон сюда – он использовал один из телефонов, задействованных в предыдущем убийстве. Хотя тщательно заботился о том, чтобы в промежутке оба телефона были выключены. Он знал, что мы за ними следим и, если он включит телефон, сразу об этом узнаем. И привел нас сюда, потому что хотел, чтобы мы нашли тело.

– Но зачем?

– В этом смысл эксперимента номер два. Подопытная здесь – не Мэрибел Хоу, а мы с вами. Он хотел узнать, что мы станем делать, если решим, что это прямой эфир, как и первое видео. Он играет с нами.

Тейтум наблюдал за допросом очередного свидетеля из трейлерного парка. А свидетелей было немало. Некоторые косились на Фостера, явно оскорбленные тем, что их допрашивает чернокожий. Один так набрался, что двух слов связать не мог; а женщина из ржавого полуразвалившегося трейлера, выкрашенного ядовито-розовой краской, согласилась отвечать на вопросы только из-за закрытой двери. Словом, бывали у него в жизни и более увлекательные опросы очевидцев.

Все местные жители соглашались друг с другом в одном: в последние двадцать четыре часа посторонних в парке не было. Откуда взялся телефон, они понятия не имеют. Никто не видел человека, копавшего яму или тащившего к ней ящик размером с гроб. Да и вообще ничего интересного – не говоря уж о незаконном – никто из них не видывал с момента рождения. Так уж повезло.

Впрочем, двое местных обитателей сообщили, что в парке – да-да, прямо среди них! – живут подозрительные субъекты, которые вполне могут оказаться убийцами. Звали двоих неравнодушных граждан Говард и Томми, а тех потенциальных злодеев, на которых они указывали, – соответственно Томми и Говард. Дальнейшие расспросы показали, что между этими двумя уже много лет идет безжалостная вендетта из-за того, что кто-то из них – за давностью лет уже забыли, кто – одолжил у другого дрель и не отдал.

Тейтум со стоном потянулся и сунул руки в карманы. Похоже, они зря тратят время. Сходить бы посмотреть, как дела у тех полицейских, что допрашивают работников заправки…

– Детектив Фостер! – позвала, помахав рукой, женщина-полицейская. – Подойдите сюда!

Фостер подошел к ней.

– Что такое, Уилсон?

Тейтум придвинулся поближе, чтобы послушать их разговор. Полицейская общалась с парнишкой лет шестнадцати. Обращался он в основном к ее груди, но женщина, как видно, не возражала. Глаза у нее блестели – Тейтум хорошо знал этот блеск. Она напала на что-то стоящее.

– Пол, расскажи детективу Фостеру все, что сейчас рассказывал мне, – попросила она мальчишку.

Тот повернулся к Фостеру, явно разочарованный тем, что теперь придется общаться с немолодым детективом без малейших признаков сисек.

– Ну вот, я говорю, мы с Джефом – он больше здесь не живет, переехал, потому что предки его развелись, и он с мамкой уехал на юг к деду и бабке, – так вот, мы с ним гуляли тут как-то, наверное, года полтора назад, да, точно, года полтора, потому что Джеф уехал прошлым летом, а это было как раз перед тем… Помню, мы еще говорили о том, что его предки разводятся, потому что собачатся все время, видеть друг друга не могут, – и тут как раз видим этого мужика.

– Какого мужика? Где? – спросил Фостер.

– А вон там, на том месте, где у вас стоит палатка. Он копал яму. У него была при себе лопата и всякое такое прочее, и выглядел он как рабочий, но мы поняли, что это не рабочий, потому что зачем там копать – ни труб никаких, ни проводов, сечете? Батя Джефа работал водопроводчиком, пока его за пьянки не вытурили, так что Джеф в этом понимает – и он мне сразу сказал: никакой это не рабочий, не похож.

– А на кого он был похож?

– Ну, не знаю… Так-то белый был, а больше мы ничего не разглядели, потому что довольно далеко стояли и не хотели подходить ближе, чтобы он нас не засек.