— Он, он, — подтвердил весь изгвазданный инженер Буевич, доставленный в участок из лавки болгарской прорицательницы и ожидавший очереди, чтобы пожаловаться на дикую выходку бригадира. — Это он меня в подпол затолкал, господа! Я заметил эти странные связки трубок, которые они поместили под диван, и имел неосторожность проявить интерес.

— Ну, мы уж с Кузьмой Гурьевичем ждать не стали, — кивнул Свинцов филеру, который стоял тут же, — вытряхнули эти чертовы коробки из-под дивана.

— Скажите, господин инженер, — обратился Ардов к Буевичу, — не вы ли занимались установкой отопления в цехах на Сестрорецком заводе?

— План разработал я, — подтвердил Иван Сигизмундович, — по поручению дирекции завода «Сан-Галли».

— А кто руководил артельщиками?

— Господин Белоглазов, — показал Буевич. — Работы исполнялись исправно, так что причин для недовольства у меня не было…

— Вот вам и разгадка взрыва, — обратился Ардов к Брусникину. — Никакого турецкого следа нет.

Брусникин молчал. Картина заговора, которую он с таким тщанием выстраивал последние три дня, распалась буквально на глазах.

— Ваше превосходительство, — воспользовавшись паузой, торжественно обратился Троекрутов к послу, — разрешите вернуть сию вещицу, принадлежащую вам по праву.

Пристав протянул золотую табакерку с императорским вензелем на крышке, за которой только что сбегал в кабинет фон Штайндлер, почувствовавший, что лучшего времени для подношения не будет.

— Мы здесь, в третьем участке, дело свое знаем, — приступил к самовосхвалению Евсей Макарович, — надзор за благочинием у нас ого-го, иностранных послов мы обижать ни за что не позволим.

— Пожалуй, книжку тоже стоит вернуть, — негромко обратился к Брусникину Илья Алексеевич.

Жандарм повертел в руках вещицу в кожаной обложке и, козырнув, преподнес ее посланнику.

Третье подношение совершил Жарков, отдав старику головной убор, изъятый часом ранее.

— Ардов, это невероятно, но вы оказались правы, — начал обер-полицмейстер, устроившись за столом у Баратовых.

Он заглянул к своей доброй знакомой сразу после заседания Совета по обороне империи, который состоялся под председательством государя. Илья Алексеевич был заранее извещен о намеченном визите, потому явление сановника не стало для него неожиданностью. Ему не терпелось узнать развязку дела, которым он занимался всю последнюю неделю.

После обмена любезностями и привычных неудовольствий насчет погоды Август Рейнгольдович приступил к изложению интриги, разыгравшейся пару часов назад в высоком собрании.

— Поначалу обсудили аренду Циндао с привлечением Германии, потом рассмотрели положение в Западной Армении. Ну, там дело ясное — следует укреплять наше господствующее положение всеми средствами; Синоп надо демилитаризировать, а Трапезунд, если будет на то согласие держав, аннексировать. На том и порешили.

Анастасия Аркадьевна смотрела на тайного советника полными восторга глазами, относя его к числу истинных вершителей судеб Отечества.

Гость докончил раковый суп и перешел к жареным бараньим ножкам.

— И тут началось самое интересное. Слово берет великий князь и принимается зачитывать газетные заголовки. Каково?! Вы можете себе вообразить? Это что же, позвольте полюбопытствовать, за источник для выработки государственного решения? Газеты! Конечно, тут вам и недружественные действия Турции, и ослабление нашей оборонной мощи, и едва не новая война с османами. И, конечно, подводит ровно к тому, о чем газетчики на всех углах третий день верещат: план перевооружения треснул, армия без винтовок, надо срочно вооружить солдата. Уж до того сделалось очевидным, куда гнет их высочество, что мы с Сергеем Юльевичем[90] даже не удержались переглянуться.

Райзнер замолчал, желая распробовать соус, которым заправил кусочек жаркого.

— Хм… Слива? — попытался он угадать причину необычного вкуса.

— Перец, лук, чеснок, черемша, розмарин, зира, — перечислил вошедшие в соус специи Илья Алексеевич — для него вкус любого сложносоставного блюда сам собой раскладывался на ингредиенты. — И слива тоже.

Август Рейнгольдович удовлетворенно хмыкнул.

— Что же великий князь? — деликатно напомнила княгиня.

— Как только их высочество закончил, слово взял глава чертежной комиссии полковник Сокерин и заявил ходатайство о срочном заказе полутора миллионов ружей у американцев!

— Неужели «Брэдли Гарланд»? — воскликнул Ардов, до последнего не желавший верить, что все смерти последних дней имели причиной банальное желание неправедного обогащения кого-то из обитателей высших сфер.

— Так точно! — радостно подтвердил сановник. — Полагаю, если бы мы заранее не были подготовлены к этому ходу, его высочество мог бы праздновать победу. Но не тут-то было. Сначала я доложил про преступную шайку во главе со свихнувшимся на идеях панславизма Белоглазовым. Надо сказать, рассказ произвел впечатление. Как вы понимаете, антитурецкий соус, под которым кое-кто тщился подать события последних дней, тут же прокис. Потом с большим успехом выступил Сергей Иваныч Мосин, которого пригласили поделиться соображениями по личной просьбе Витте. Ну, он, доложу я вам, камня на камне не оставил от предложения заморских коммерсантов. Заводы, на которых они собирались размещать русский заказ, не только работают на пределе возможностей, но и не обладают достаточными кадрами для расширения — ни инженеров, ни лекальщиков, ни даже мало-мальски пригодных мастеров-ружейников никто из них не имеет в достаточном количестве. У него и телеграммы от них были. Что уж говорить о сроках, которые они брались выдержать! Тут всем ясно стало, что обещанные шесть месяцев — это абсурд, полный абсурд. Мошенники, чего там! Мосин через три месяца восстановит свое производство, никакие американцы не понадобятся.

— Слава богу, — подала голос Баратова, которая слушала с неподдельным волнением, всей душою переживая за мосинскую винтовку — причины выступающей закраины на патроне Илья Алексеевич успел ей изложить во всех деталях и теперь она сделалась горячей поклонницей русской модели.

— Ну и финальным аккордом стало выступление Витте, — откинулся на спинку тайный советник и приложил крахмальную салфетку к губам. — Тот уже взял такую высоту, что и генералы попритихли. Мы победили, Илья Алексеевич! — Обер-полицмейстер поднял бокал бургундского Chablis. — Захват Дарданелл в очередной раз, слава богу, отложили.

Анастасия Аркадьевна очень гордилась крестником, сыгравшим, как она поняла, не последнюю скрипку в деле отстаивания государственных интересов.

— Совет принял решение о признании целесообразным сохранения Османской империи в целях недопущения перехода проливов в руки враждебных России государств, — резюмировал Август Рейнгольдович. — Постановили скорректировать план реорганизации вооруженных сил и вынести его на рассмотрение Госсовета в конце года.