Нет, конечно же, не работа уборщицы меня манила, а место. Здесь всё же уютно и очень редко происходят скандалы. А ещё я здесь встретилась с Драконовым. И успела даже малыша подхватить, как вирус. Через презервативы. Но об этом лучше не думать.

– Присаживайся, – кивает Костя на барный стул.

– Я бы хотела побыстрее вернуться, пока транспорт ходит и не так безлюдно, – важно правильно расставить акценты.

– Я отвезу тебя позже. Сегодня не моя смена.

До меня медленно начинает доходить.

– Деньги здесь ни при чём?

– Да, – у Коти глаза светятся иронией. На губах – мягкая улыбка. – Вытянул тебя, чтобы ты отдохнула немного. Развеялась. Считай, что это свидание.

Если бы могла, отползла бы по-пластунски к выходу. Наверное, лицо у меня говорящее. Котя смеётся бархатно.

– Не пугайся, не надо. Ничего такого – всего лишь отдых. Тебе нужно.

– Может, я лучше знаю, что мне нужно? – в груди начинает закипать раздражение. Вот же – повелась. Чем только думала. Могла же отказаться ехать на ночь глядя. – Я бы хотела вернуться. Там Лика одна.

– С Ликой за несколько часов ничего не случится. Обещаю: мы недолго. Музыку послушаем. Пару коктейлей выпьем, – Котя не уговаривает, а гипнотизирует. – Я заказал столик.

И я сдаюсь. Нет сил спорить и сопротивляться.

– Только недолго, пожалуйста.

Он кивает. Ведёт меня через весь зал. Сам приносит напитки. Вот что он делал за барной стойкой – смешивал коктейли. Алкогольные, конечно. Жаль, его старания некому оценить.

– Попробуй, это вкусно.

Это красиво очень. У него получаются такие вещи.

– У меня непереносимость на алкоголь, – лгу, чтобы он не допытывался, почему я не пробую его красоту. И не заставлял заодно.

Котя смеётся, запрокинув голову. Красиво сверкают белые крепкие зубы.

– Почему-то я так и думал, Алла. Что ты непьющая совсем. Подожди. Я приготовил фруктовые коктейли на всякий случай.

Он обходительный. Ухаживает. Галантный. Ничего такого – как он и обещал. Котя даже попытки не делает прикоснуться ко мне. Ни случайно, ни намеренно. Всё очень по-дружески. И беседа у нас ни о чём по сути. А мне почему-то неловко, словно я Драконову изменила. Предала. Он – в армию, а я тут по клубам коктейли пью. Надо закругляться, пожалуй.

В зале уже не идеально пусто – начинает подтягиваться народ. Я хочу уйти, но у Костика, как назло, телефонный разговор. Он отошёл куда-то. Я уткнулась в стакан, помешиваю коктейль трубочкой. Кажется, я не отдохнула, а ещё больше устала.

– Алла? – вздрагиваю от голоса, что кажется мне смутно знакомым. Поднимаю глаза. Это же тот самый, благодаря которому меня отсюда выперли. Друг Аркадия.

Он стоит передо мной – удивлённый, рот раскрыл. Не знаю почему, но я пугаюсь его. И того, что он может сказать или сделать. Вскакиваю и несусь к туалетам. Запираюсь в кабинке, как будто это может меня спасти.

– Алла, подожди! – несётся этот длинноногий кузнечик вслед за мной. Он не успевает на какую-то долю секунды. Бьёт ладонью в не очень прочную перегородку. Наверное, захоти он, высадил бы дверцу легко.

Я стою, прижавшись спиной к дверце. Сердце отчаянно колотится в груди. Я прикрываю глаза, пытаясь отдышаться. Получается так себе, со всхлипами.

– Алла, выйди, пожалуйста, нам надо поговорить.

Я молчу, мотаю головой, как будто он может это увидеть. Не о чём нам говорить. Он что, опять побежит на меня жаловаться? Что я посмела опять в этот драный гей-клуб явиться?

– Алла, Арк ищет тебя везде. Куда ты пропала? Не молчи, пожалуйста!

Слёзы таки прорываются наружу. Он искал меня. Мой самый лучший любимый дракон. Он не поверил. Он хотел… Но как, как я могу сейчас встретиться с ним и что скажу? Подпишу смертный приговор маме? Я слишком хорошо помню условие дракономатери. И то, что она запросто перестанет спонсировать лечение, – тоже верю. У меня нет пока выбора. Только ждать, когда всё утрясётся.

– Хорошо. Можешь не отвечать. Его в армию забирают. Завтра уезжает. Может, ты всё же захочешь с ним увидеться, перед тем, как…

Он называет время и место и, тяжело вздохнув, собирается уходить.

– Не говори ему, пожалуйста, что видел меня. Не надо.

Журавль вздыхает ещё раз.

– Как же с вами тяжело-то, а?.. Я не скажу. Наверное, так даже лучше. Просто он страдает. А я не могу… Это всё из-за меня. Если бы мы тогда не пришли сюда. Если бы я просто забрал его, без скандала, возможно, ничего бы и не было. Не встретил бы тебя или не вспомнил. А так – сплошные страдания.

– Ты что здесь делаешь, дрищ? – слышу я обманчиво спокойный голос Коти. Вкрадчиво-мягкий, как лапы пушистого кота. – Алла? Он обидел тебя? Напугал?

– Нет! – кричу, пытаясь отодвинуть щеколду. Её, как назло, заклинило. Или пальцы мои, слабые и дрожащие, не могут справиться. – Не трогай его!

Наконец-то мне удаётся вырваться из кабинки. Я вылетаю, чтобы почувствовать стойкое дежавю: Журавль стоит с заломленной рукой, но, кажется, его это и не трогает. Он смотрит на меня как на предательницу. Обвиняюще. Возмущённо. Губы сжаты, ноздри трепещут. Вот теперь он точно Арку ничего не скажет. Промолчит. Не станет огорчать друга.

– Отпусти, Костик.

Котя повинуется. Делает шаг назад, но весь напряжён – готов в любой момент кинуться на мою защиту. Но его героизм лишний. Пашка брезгливо отряхивается. Оглядывает нас по очереди с ног до головы, словно пытается запомнить обидчиков, и молча уходит.

– Поехали домой, – прошу я.

– Чего он хотел? – у него глаза злые. Мягкий Котя резко превращается в опасного тигра.

– Прощения попросить, – легко лгу, прикасаясь к руке мужчины. – Я устала и переживаю. Отвези меня к Лике и Бастинде.

Костя немного расслабляется. Кивает. Хочет что-то сказать, но сдерживается, сжимая губы.

В машине я расслабляюсь. Закрываю глаза. Костя молчит, но и я разговаривать не хочу. Завтра Арк уезжает. Завтра. И я не увижу его долго-долго. А может, больше никогда… Но о «никогда» я думать не хочу. Страшно. Обнимаю руками живот. Завтра. Я поеду на вокзал, чтобы его увидеть. Я хочу его увидеть хотя бы издали. Моего любимого и самого лучшего дракона. Отца моего дракончика. Свет моей жизни. Сердце, без которого трудно дышать.

Аркадий

Меня провожали на войну. Так это выглядело внешне. Мать с опухшим от слёз лицом заламывала руки и принималась рыдать через каждые пару минут.

– Хватит уже, – пытаюсь образумить её. Призывы в пустоту. Плюнул. Пусть воображает, что хочет. Мне всё равно. В душе пустота. Я так и не смог найти Осу. Меня провожают мать и Пашка. Унылая группа поддержки. Друг что-то тоже чересчур пришибленный и молчаливый. Лучше бы дома сидели – больше толку было бы.