Дражко наскоро перевязали.

— Надобно Ясону показаться, — беспокоился Удо.

— Полно тебе, друг. — Дражко хотел улыбнуться, но шикнул от боли в щеке. — И спасибо.

Здоровяк лишь похлопал по плечу.

— Пора возвращаться к крепости.

━─━────༺༻────━─━

Створки жалобно стонали от ударов тарана. Задвижная балка изошлась трещинами, подпорки обещали вот-вот лопнуть. Збигнев собрал дружину у входа, оставив на стенах меньше людей, потому как Людольф и Стиг бросили лестницы, решив прорываться через ворота.

Воины устали, истекали кровью. Саксы и даны сменяли друг друга, но стариградцам приходилось сражаться от начала до конца.

— Где отец… — сквозь зубы прошипел Ариберт.

Не верилось, что их действительно ждёт смерть. Мстивой должен был успеть. Должен был бросить всё и ринуться на помощь.

Но ворота вот-вот не выдержат, враг хлынет внутрь, а княжеского войска до сих пор нет.

Живко наблюдал за ними у сторожки. Видел, как на мосту десятники подгоняют отряд, чтобы тяжёлое бревно с железной оковкой на конце несли слаженно, чтобы щиты держали выше, не давая редким лучникам, пращникам сбивать их в ров.

Сам не зная почему, мальчишка вспомнил погибших друзей. Стойко, Пятка, Заяц… Они будто взывали к нему, просили оглянуться. И он оглянулся.

И замер.

А затем с трудом встал. Рёбра ныли, отдавали резью, мешая дышать, однако молчать он не мог и закричал:

— Паруса! Кхрг!… — грудь свело, и Живко скрючился, едва не потеряв сознание, но стариградцы услышали его, а затем обратили внимание на озеро.

Стражники с волнением вглядывались в полоску дальнего берега, пытаясь рассмотреть происходящее. После недолгого затишья, во время которого даже таран перестал бить по воротам, один из них воскликнул:

— Корабли! Много кораблей!

━─━────༺༻────━─━

Дражко выскочил из леса, направил кобылу в галоп между опустевших лагерей. Враг столпился у ворот, грохот разлетался по округе тяжёлым эхом.

Быстрее, быстрее! Он должен успеть! Дражко и сам не понимал, чем может помочь теперь, но подгонял лошадь всё сильнее. Левый глаз закрывала повязка, правый дёргался от боли. Уши застилал ветер, но сквозь свист донёсся оклик Удо:

— Дражко, стой! Стой, говорю! Смотри, за причалами!

Поднимая крылья вёсельных рядов, вспенивая речные волны, спешили десятки боевых ладей.

На парусах колыхался медвежий оскал.

________________________________

Дорогие читатели! Вторая часть книги завершена. Третья, скорее всего, стартует в понедельник (06.11.2023).

Буду благодарен за отзывы и комментарии.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. РАСПЛАТА

«Около тысячи лет тому назад, в эпоху раннего средневековья (VII–XIII вв.), закладывались основы истории народов и стран Балтики. Из множества малых и больших племён, племенных союзов формировались раннефеодальные государства, а в их границах складывались раннесредневековые народности, прямые предки современных русских и финнов, эстонцев и латышей, литовцев и поляков, немцев, датчан и шведов.

Эта эпоха насыщена сложными противоречиями. Грозные набеги скандинавских викингов (варягов русских летописей) несли опустошение и гибель обитателям балтийских побережий, а морские дружины рюгенских славян или пешие рати ободритов наводили ужас па жителей Ютландии, датских и шведских островов. Но в эти же жестокие столетия первые торговые корабли обеспечили регулярное движение потока товаров в первые портовые города, гавани и рынки, возникавшие на Балтике в землях разных племен: они несли роскошную утварь, одежду и оружие для зарождающегося господствующего класса, обиходные вещи, сырье и орудия труда для торгово-ремесленного населения раннегородских центров, изделия ремесленников для крестьян городской округи или сельской глубинки. Любая новинка, появившаяся в одном из центров Балтики, быстро становилась известной повсеместно. Все более устойчивые экономические и культурные связи на заре раннего средневековья впервые превратили Балтийское море из моря, разделяющего страны, во «внутреннее море» с культурно-исторической точки зрения. В истории Европы это было не первое «внутреннее море», тесными экономическими и культурными узами связавшее города разных стран и народов: двумя тысячелетиями раньше, в пору становления европейской цивилизации, тот же путь развития прошли земли вокруг Средиземного моря, древнейшего культурно-исторического «внутреннего моря» в истории человечества. И так же как на Балтике, то была сложная и драматичная эпоха, заполненная пиратскими набегами и торговыми экспедициями, колонизаторскими устремлениями финикийцев и греков, завоевательными походами римлян. Гомеровский эпос, запечатлевший события Троянской войны и странствования Одиссея, сохранил для нас первоначальный облик этой эпохи»

Йоахим Херрман. Племена и народы Балтики на рубеже античности и средневековья

Глава 18. Воссоединение

Крепость окружали сотни воинов. Но теперь по разрушенному городу, ставшему временным лагерем, ходил гул славянских голосов. Прибывшие на выручку руяне не застали врага — когда они высадились, те уже скрылись из виду, бросив таран у выстоявших ворот, а драккары — у причалов.

Последнее особенно радовало. Буревой и Ратмир уже присматривали подходящий корабль. Лучший придётся отдать князю Виславу — в знак благодарности за помощь.

Стариград праздновал. Усталые защитники, кто меньше других получил ран, набрались сил, приветствовали спасителей. Збигнев лично встретил старых друзей, не успев даже сменить покрытые кровью одежды.

— Слава богам, Буревой! — Он вскинул руки ещё на подходе. — Так рад, так рад! Уж думал, поляжем здесь.

Буревой крепко обнял его, затем сразу спросил:

— Как мой сын? — В твёрдом голосе скрывалась тревога.

В ответ Збигнев улыбнулся:

— Жив твой Дражко, жив. Покоцали немного, но ничего — заживёт. — Вдруг улыбка погасла. — А этот что здесь делает?

С подошедших только что ладей, на щитах которых пестрели двузубцы, ступил статный муж с длинными усами, стриженной бородой и короткими русыми волосами. Лет не более тридцати. Зелёными глазами он цепко огляделся и уверенно пошагал прямо к ним.

Одежды его отличались богатством, отполированная до блеска кольчуга бряцала при ходьбе, на украшенном золотом и самоцветами поясе висели ножны с дорогим узором, красный плащ свисал с плеча, на шее пестрела искусно сделанная гривна, какую подобает носить разве что князю.

— Неужто зря примчались? — звонким, разрезающим прочий шум, голосом воскликнул он.

— Рорик… — не слишком пытаясь скрыть неприязнь, процедил Збигнев.

Рорик, сын Рорика, принадлежал к печально известному княжескому роду. Его дед Годолюб погиб от рук конунга данов Гутфреда, когда тот разграбил и сжёг некогда славный город Рерик. Отцу, тогда ещё ребёнку, удалось сбежать вместе с двумя братьями и матерью на Готланд*, к её родне.

(*Готланд — остров в Балтийском море. Сейчас принадлежит Швеции. В описываемую эпоху, судя по всему, это место было сосредоточением полиэтничных обществ (в том числе восточноевропейских) которые активно занимались торговлей и идущими с ней рука об руку грабежами. По одной из версий русы из Повести Временных Лет прибыли именно отсюда)

Возмужав, Рорик-отец вознамерился вернуть утраченное положение и провёл всю жизнь