караваны идут в Царьград и наоборот — в Волин, Велиград, Ральсвик, Стариград, Хедебю, Бирку и дальше. Тот, кто овладеет мостом между Западом и Востоком, останется в веках. Ты ведь этого хочешь? Прославиться!

Дражко молчал. Слова Рорика были сладкими как мёд, но явно отдавали чем-то похуже.

— Хелгу говорит, ты обладаешь даром, — продолжал князь. — Не таким, как он или Трувор, но тоже сильным. Я верю ему.

«В этом есть смысл…» — прикинул Дражко. Все отмечали его невероятную удачу. Сам он отрицал, не желал быть обязанным только удаче и воле богов. Но вдруг?

— Я отказался от Руяна, чтобы сражаться с франками.

Рорик усмехнулся в ответ.

— Мы уже сделали, что могли. Оба. Если Мстивой хочет ждать, пока Людовик соберёт войско больше прежнего, ему ничем не поможешь. Ты принёс великую жертву, Дражко. Так не дай ей сгинуть попусту!

Костры пылали жаром, отчего вечерняя прохлада, леденящая спину, казалась ещё сильнее.

— Подумай над моими словами, Медведь. Утром жду ответ. Теперь у меня достаточно золота, и откладывать замысел я не собираюсь.

Рорик оставил его наедине с мыслями.

Внутри разразилась буря эмоций. Долг, привязанность боролись с жаждой отправиться в далёкое путешествие, открыть весь мир, заявить о себе! И всё это под ударами печали утраты…

Родной дом стал для чужим, любимая женщина покинула его. Да, он обманывал себя, уверял, что это не так, но в глубине души всегда знал — Инги сбежала по собственной воле. А Олаф… Если их дороги когда-нибудь пересекутся, ублюдок примет смертью. Но её уже не вернуть. Не так, как хотелось бы это сделать.

На плечо опустилась тяжёлая рука.

— О чём задумался?

Сразу полегчало. Когда Удо был рядом, любые трудности казались пустяковыми, вот и теперь решение пришло само собой. Дражко с лёгкостью вздохнул.

— На что я готов во имя славы, друг мой. Вот о чём… — Он сжал рукоять меча. — И я уже знаю ответ.