– Я знаю.

Я кивнула. И он, предупреждая следующий вопрос, добавил:

– Как помочь – не знаю. Я пытался узнать того, кто был в здесь в мое отсутствие, но уловил только сильную магию. А я, как ты знаешь, использую только силы природы. Но здесь был опытный маг. Ему удалось незаметно проникнуть к нам, и абсолютно беспрепятственно провести с вами весьма долгое время. Он ведь не торопился?

Я покачала головой. Друид подошел ко мне и протянул ладони:

– Позволишь? Я могу посмотреть твои воспоминания, вдруг увижу что-то, что сможет помочь.

– Хорошо, – мои плечи поникли, но если есть хоть какая-то возможность прояснить то, к чему мы были совсем не готовы, я ею воспользуюсь.

Карланг обошел стул и встал за моей спиной. Я почувствовала, как к голове прикоснулись теплые ладони. В мыслях появился какой-то туман, и я рухнула в темноту.

Очнулась на кровати, которая, по всей вероятности, принадлежала Карлангу. В комнате, где только можно, лежали рукописи. На полу, на комоде, на небольшом прикроватном столике. Одни были плотно завернуты в рулоны, другие были небрежно прижаты какими-то предметами. Несколько из них, в каком-то геометрическом порядке были выстроены на полу. Я села. Голова чуть кружилась, но во всем теле была странная легкость. Карланг, видимо, услышавший движение заглянул в комнату:

– Пришла в себя?

– Что случилось? – задала я встречный вопрос.

– На воспоминания была наложена легкая защита. Слабый маг не смог бы прочесть, но у меня…, – он замешкался, – есть некоторый опыт. Тот, с кем ты общалась, вероятно, надеялся, что вы не сделаете выводов, и не станете сверять меня настоящего и подложного, иначе он наложил бы защиту покрепче.

Я кивнула:

– Удалось что-то выяснить?

– Удалось, – друид усмехнулся краем губ, – ты как себя чувствуешь?

– Нормально, – я потерла виски, – странная легкость, но в остальном ничего не обычного.

Карланг кивнул:

– Я поделился с тобой энергией, – и видя мой удивленный взгляд поспешил добавить, – ничего не обычного, просто снял твое напряжение. Пойдем, нужно поговорить.

Мы вышли в столовую, и снова сели за стол. Карланг сложил руки и немного подумав, начал говорить:

– Я снял защиту только с последних воспоминаний. Остальные, до определенного момента не доступны.

Я кивнула. У меня, конечно, мелькнула надежда на то, что он сможет увидеть чуть больше остальных, но сейчас она рассыпалась. Я взяла в руки горячую кружку и с удовольствием вдохнула запах леса.

– Хотел бы я посмотреть на того, кто ставил эту защиту, – друид невидящим взором уставился на стол, – очень высокий статус должен быть у этого мага. Я не смог уловить даже обрывков воспоминаний, только те, которые ты сама иногда выуживаешь из памяти. И то, только отдаленные голоса. Я видел того, кто был здесь. Ты не имела права, Хранительница.

Он посмотрел на меня и в его взгляде появилась жесткость:

– Нет, ты, несомненно, можешь принимать решения за Лиена, но не такие. Когда ты вплетала заклинание Зова в брата, выплеснула достаточно много чистой силы, не позаботившись об элементарной защите, – я хотела было возразить, но Карланг не дал мне этого сделать, – да, я знаю, что ты понятия не имела о том, что такие мощные заклинания не делаются просто так, без подготовки, защиты и прочего. У тебя получилось – ты сделала. Так вот когда ты привязала Руса, Сумеречный волк был на Тропе, и он услышал. Я могу это объяснить лишь тем, что ты, не прикрыв как следует свои чары использовала магию крови, которая, как известно, применяется теневыми магами и крайне редко всеми остальными. Он распознал твою силу как Призыв. И поэтому свернул с Тропы. В день посвящения Руса ты снова использовала Зов, и этим, уже знакомого с твоей силой Карателя, ты указала ему прямой путь. Он откликнулся на твою силу и то, что произошло дальше уже зависело только от тебя. Позже, когда ты применила непосредственно к нему и свою магию, и тем более свою кровь, ты сняла с него заклинание верности от прежнего хозяина, хозяйки, – поправился Карланг, – снова, уже во второй раз используя силу привязки. Ты просто вернула его в жизнь. Понимаешь? – друид внимательно посмотрел мне в глаза, – ты заставила Сумеречного Волка впервые за несколько сот лет почувствовать себя живым. Вспомнить то, как волнительно бывает прикоснуться к человеку, к которому тянет, к которому испытываешь доверие, и которого хочется оберегать. Ты заставила его дышать. И потом, когда он понял, осознал все то, что испытывает к тебе, и самое главное, принял это… ты снова лишила его жизни.

Карланг помолчал мгновение и продолжил:

– Ты не имела права принимать такое решение. Я никогда не согласился бы на то, что сделала ты. Чувства, эмоции, ощущения – каждый волен сам выбирать свой путь. Даже когда любовь приносит лишь слезы. Ты жив, пока ты чувствуешь. Когда он был в мире Теней, его наполняла борьба. Борьба за себя. Пусть в его душе бурлила ненависть, злость, упрямство, он жил другими эмоциями, которые не давали ему раствориться во мгле, но он тоже чувствовал. Он знал, что если сдастся, то это будет конец. А сейчас… сейчас ему некого ненавидеть, не за что бороться, некого любить. Потому, что ты, решив за него, забрала все то, что вело его за тобой.

Я сидела оглушенная словами друида, и даже в мыслях не могла представить себе все то, о чем он сейчас говорил. Наконец я смогла выдавить несколько слов в свое оправдание:

– Я хотела дать ему выбор. Он женат, и я знаю, что развод невозможен, пока жива Сандрия. Я хотела лишь защитить его, потому, что, когда они снова будут вместе, его жизнь станет кошмаром.

– Выбор, Хранительница? Выбор, когда человек может выбирать. Ты же не оставила ему на этого ни одного шанса. Сейчас он пуст. Нет ничего, что бы заставило его хотеть жить. Возможно, сразу ты этого не поймешь, но со временем… Он уйдет за Грань. Здесь его ничего не держит.

Я слушала и не слышала. В голове проносились воспоминания. Каждый взгляд Лиена сейчас в моей памяти, словно прожигал насквозь. Его руки, его губы… шепот. Что я наделала? Почему? Почему все то, о чем сейчас говорил друид ни разу не пришло мне в голову? И я знала ответ. Потому, что я боялась. Боялась довериться, открыться, боялась даже того, что однажды он удивится сам тому, что испытывает ко мне и его отношение изменится. А я, не имея ни малейшего понятия о том, что значит любить и быть любимой, просто не смогу справится со своими эмоциями. Я боялась страданий и слез, ни на минуту не допустив, что все может быть иначе. Что может желать семисотлетний демон от глупой и смазливой девчонки? Боялась стать мимолетным увлечением? Очень. Я просто не поверила. Отказалась от того, что ему, в свою очередь, стало спасением. И легко решила за нас обоих.

– Что-то можно изменить? – к моим глазам подступили слезы, но я упрямо смотрела на Карланга, сама виновата, самой и расхлебывать.

Он задумчиво погладил бороду: