Ярослав? Но откуда у него машина с немецкими номерами, да еще такая дорогая, почему он один разъезжает на ней столь свободно? В том, что в машине никого больше нет, Семенов убедился, заглянув через окна в салон. Но могли притаиться лежа на полу.

Рискнуть или подождать еще? Зачем им прятаться, если они и так могут все узнать — хотят взять их на месте встречи? Тогда окружили бы часовню или устроили засаду, а ее нет — Павел Романович пришел заранее не зря и все облазил, осмотрел, дотошно проверил.

Он спрятал оружие и вышел из кустов. Услышав звук чужих шагов, стоявший у машины парень обернулся и вопросительно поглядел на Семенова.

— Сломалась? — кивнув на автомобиль, на польском спросил Павел.

— Немножко, — ответил водитель с жутким акцентом. — Пан говорит на немецком?

— Говорит, — подходя еще ближе, Павел как бы ненароком еще раз заглянул внутрь машины. Никого. — Форма на вас странная.

— Словацкая. Нас мобилизовали, — неохотно пояснил водитель. — Разбираетесь в машинах?

— Не очень, — признался Семенов. — А как пана зовут?

— Ярослав. Ярослав Томашевич.

— Вам привет от Нины, — дружелюбно улыбнулся пограничник. — Можете называть меня Казимиром. — Ему на память неожиданно пришло имя, прочитанное на столбе со скульптурой Божьей Матери, и он не задумываясь присвоил его.

— Спасибо, — Ярослав смотрел недоверчиво, вертя в сильных пальцах, испачканных маслом, большой гаечный ключ.

— Вам описали внешность другого человека? — догадался Павел Романович. — Выше меня ростом, светлоглазого, с квадратным подбородком? Это мой друг, но он не смог сегодня прийти.

— Хорошо, пан Казимир, — глядя исподлобья, согласился словак. — Но чем вы докажете свою правдивость? Я могу показать документ, что действительно являюсь Томашевичем, а у вас, сдается, нет бумаги, подтверждающей названное имя? Или я неправ?

«Рубанет еще гаечным ключом по черепу, — невольно поежившись, подумал Семенов. — Вон какой лось вымахал. Затевать с ним драку и терять контакт? Надо было раньше подумать о возможном недоверии. Теперь придется выкручиваться».

— Покажите, — согласился он. — Я тоже имею право сомневаться.

Не отводя взгляда от Семенова, Ярослав медленно расстегнул карман френча и достал солдатскую книжку.

— У вас был пятый номер в баскетбольной команде, — кивнув в знак того, что прочел данные, сказал пограничник. — Если этого недостаточно, я готов рассказать о Любице и ее отце, старом Блажкове, и повторить слова, сказанные вами Нине: «Мы все очень рискуем».

— Достаточно, — Томашевич положил ключ на капот. — Чем я могу быть вам полезен?

— Откуда у вас немецкая машина?

— Командира части, — снова пнул ногой шину Ярослав. — Барахлит. Гоняю ее время от времени в город. — Он хитро улыбнулся. — Для механика ничего не стоит заставить ее работать, как часы, но тогда реже удастся вырываться с аэродрома.

— Понятно, — Павел Романович присел на траву, жестом предложив словаку расположиться рядом. — Можете одолжить нам машину на несколько часов? Ну, скажем, сегодня вечером?

— Трудно, но можно попробовать. Я позвоню и скажу, что ремонт потребует больше времени, однако утром надо обязательно вернуться и авто должно остаться в целости, иначе…

— Все будет нормально, — похлопав его по колену, заверил Семенов. — Получите его обратно еще до утра, в полной сохранности, кроме сожженного бензина. Что слышно на аэродроме?

— Приказали готовить самолет для эсэсовца, улетающего в Берлин, — сообщил Томашевич.

— Когда летит, зачем, кто?

— Скоро, но точно не знаю когда. Думаю, это тот, что прилетел в начале весны. Важная персона, его встречали и поселили в замке. Наш начальник потом еще несколько дней трясся от страха. Зачем летит? Трудно сказать, нам не докладывают, но когда вылет, я, пожалуй, смогу узнать: у меня хорошие отношения с начальством и я никогда не отказываю немцам в помощи, если у них неполадки с моторами.

— Маршрут полета сможете выяснить? — покусывая травинку, задумчиво спросил Павел Романович.

— Послушайте, пан Казимир, — доставая сигареты, усмехнулся словак. — Я догадливый с детства. Нина рисковала, расспрашивая о самолетах, и я ей сказал об этом: могли в два счета донести! Много раз я просил ее свести меня с серьезными людьми, и теперь вижу, что просил не напрасно, если вы знаете даже мой номер в баскетбольной команде и о Любице. Из Немежа нельзя запросить Прешов в Словакии! Это могут сделать только немцы или…

— Или? — покосился на него пограничник.

— Или русская разведка, — решившись, выдохнул Ярослав. Капли пота выступили у него на лбу, и он небрежно смахнул их ладонью. — Я никому здесь не рассказывал ни о баскетболе, ни о Блажковых. Говорите прямо: что нужно?

— Помочь. Потом, возможно, придется уйти в лес. Согласны?

Томашевич откинулся назад и уставился в небо, дымя сигаретой. Семенов сидел рядом, ожидая ответа. Казалось, словак совершенно забыл, что он тут не один, и продолжал все так же лежать на спине, закинув за голову длинные сильные руки. Наконец он глухо ответил:

— Что я должен сделать?

— Узнать маршрут полета, день и час вылета. Надо полагать, в Берлин отправляется оберфюрер Бергер, — объяснил пограничник. — Сегодня к вам подойдет немецкий офицер и вы дадите ему машину. Встреча с ним у Варшавского шляха, на перекрестке с дорогой к озеру. Знаете?

Ярослав кивнул: да, он знает это место, достаточно глухое, куда даже патрули редко заглядывают.

— Как я его узнаю? — спросил он. — И где мне потом вернут машину?

— Узнаете, — засмеялся Семенов, — а авто получите там же. Оно будет стоять и ждать вас. Даже лучше, оставьте машину в этом месте в восемь вечера, а рано утром заберете. Договорились? Так меньше риска.

— В лесу я стану пленным? — поднимаясь и отряхивая мундир, мрачно поинтересовался Томашевич.

— Нет, — твердо ответил Павел Романович. — Не забудьте про дату и время вылета, и о маршруте. Чем скорее это нам станет известно, тем скорее кончится ваша служба у немцев. Мы сами найдем способ сообщить о времени и месте нашей новой встречи. Надеюсь, оберфюрер вылетает не завтра?

— Дня через два-три, так говорили. Я могу ехать? Вас подвезти?

— Спасибо, я пешочком. Если в следующий раз придет другой человек, он передаст вам привет от пана Казимира…

Спрятавшись в кустах, Семенов видел, как Ярослав закрыл крышку капота, потом сел за руль и несколько минут не трогался с места, положив руки на баранку и глядя перед собой — о чем он раздумывал? И будет ли сегодня вечером стоять на условленном месте большой черный автомобиль начальника аэродрома? Наконец хлопнула дверца, заурчал мотор, машина, пятясь задом, выползла на дорогу и унеслась к городу, подняв за собой шлейф пыли.