Главным направлением удара, нанесенного Кюхлером, были Пулково и Колпино. Именно в этих местах год назад споткнулся фон Лееб, пытаясь захватить Ленинград, и теперь фон Кюхлер намеревался взять реванш.

Сказать, что Пулковская высота подверглась массированному артиллерийскому удару, значит не сказать ничего. Легендарная высота буквально утонула в непрерывных огневых сполохах разрывов немецких снарядов. Казалось, не было метра, куда бы не упал смертоносный гостинец, уничтожавший все живое вокруг в радиусе десяти метров.

От многочисленных мощных разрывов немецких снарядов земля ходила ходуном. Поднятая взрывом почва не успевала оседать вниз, как очередной взрыв вновь подбрасывал её в воздух. Немецкие, чешские и французские крупнокалиберные гаубицы методично перемалывали передовые рубежи советской обороны Пулково.

Схожая картина была и под Колпино. Немецкие осадные батареи нещадно молотили по городку и его легендарному Ижорскому заводу, стремясь разрушить и сравнять с землей все то, что не смогли уничтожить прежде. Свою лепту в обстрел советских позиций внесла самоходная мортира «Тор» калибром 540 миллиметров. Выпущенные этим чудовищным орудием восемь фугасных снарядов полностью превратили находящийся вблизи передней линии обороны Ижорский завод в груду дымящихся руин.

Для того чтобы эта установка могла бить с расстояния в десять километров, были применены специальные облегченные снаряды, но и от них последствия обстрела были ужасными. После каждого взрыва в земле оставались огромные воронки до трех-четырех метров глубиной и шести-семи в диаметре.

Около двух часов продолжался обстрел советских позиций, после чего немецкие войска перешли в наступление. Главной ударной силой противника были танки T-IV с 75-миллиметровым орудием, но, к огромной досаде Кюхлера, их было мало. А без мощного бронированного кулака было трудно рассчитывать на быстрый прорыв обороны противника.

К тому же русские отказались от прежнего, вытянутого в тонкую линию, рубежа противотанковой обороны. Теперь немецким танкам противостояла компактная оборона, состоявшая из передних и отсечных рубежей. Мощный артобстрел русских позиций, конечно, нанес им определенный урон, но в целом хорошо замаскированные противотанковые батареи остались грозной силой, способной если не остановить наступление врага, то нанести ему серьезный урон.

Когда танки вместе с пехотой пошли в атаку, искромсанные и исковерканные траншеи русской обороны встретили их огнем. Там, где по понятиям немцев ничего не могло быть в принципе, вдруг оживали пулеметные расчеты. То там, то сям раздавались автоматные очереди или скороговоркой заговорили скорострельные винтовки. По мере приближения танков противника обозначили свое присутствие противотанковые орудия, и все это говорило о том, что быстрой прогулки у немецких солдат сегодня не получится.

Будь в распоряжении немцев не два потрепанных батальона танков и бронемашин, а полноценный танковый полк с артподдержкой в придачу, возможно, они бы смогли в этот день прорвать оборону противника и выйти туда, куда им было положено выйти согласно планам наступления. Однако они атаковали тем, что было, и потому не смогли выполнить задачу дня.

С первых минут наступления выяснилось, что немецкие соединения были плохо подготовлены к штурму русских позиций. Оборона противника оказалась более разветвленной и глубокой, чем предполагалось ранее.

Неприятным сюрпризом для немцев стало минное поле, на которое наскочил танковый взвод лейтенанта Рихтера, наступавший на левом фланге. Сразу три машины были выведены из строя, а остальные спешно обходили это опасное место. Во время выполнения этого маневра два танка получили повреждения и встали, так и не дойдя до переднего края русской обороны, пораженные огнем противотанковых батарей, чудом уцелевших во время немецкой артподготовки.

Примерно такие же потери понесла рота капитана Крауха, наступавшая в центре. Перекатив через полуразрушенные русские окопы, немецкие танкисты смело двинулись вперед, посчитав дело сделанным, но это оказалось не совсем так. Засевшие в окопах советские солдаты при помощи пулеметно-автоматного огня сделали все, чтобы как можно дольше задержать и отбросить идущие вслед за танками наступающие цепи вражеской пехоты.

Очень сильно в отражении атаки врага помогала засевшим в окопах пехотинцам советская артиллерия. Упорно молчавшая во время артобстрела, она потом сумела быстро создать заградительный заслон перед атакующими порядками немцев, благо артиллерийские корректировщики уцелели вместе со своими аппаратами связи.

Конечно, всего этого оказалось недостаточно, чтобы полностью сорвать атаку солдат, привыкших побеждать благодаря хорошей выучке и сплоченности. Оборона противника была прорвана, немецкие пехотинцы заняли завод, а точнее, то, что от него осталось. Об одержанном успехе немедленно доложили наверх, но, как оказалось, радость была преждевременна. Не прошло и получаса, как противник предпринял мощную контратаку, и немцы были вынуждены отойти на исходные позиции.

Развернулась ожесточенная схватка, за время которой руины завода и прилегающая к нему территория по нескольку раз переходили из рук в руки. К концу дня линия противостояния пролегала по северной окраине завода, который оказался в руках немцев, но все дальнейшие попытки продвинуться в глубину советской обороны окончились провалом. Ушедшие в прорыв немецкие танки наткнулись на позицию зенитных орудий, которые в клочья разнесли пять машин. Столько же подбили стоявшие в засаде советские Т-34, и, получив столь яростный отпор, танки капитана Крауха поспешили ретироваться.

С неменьшей силой и упорством развернулась борьба в районе Пулкова. По своему накалу и кровопролитию она не уступала боям под Колпино, однако ни массированный артиллерийский удар с участием «Карла» с его калибром 600 миллиметров, ни налет пикирующих бомбардировщиков, ни моторизованные подразделения гренадерского полка дивизии «Великая Германия», успевшие прибыть под Ленинград, не смогли сломить сопротивление советских солдат. Благодаря быстрой маневренности и слаженным действиям, с началом артобстрела они без потерь отошли на вторую линию обороны, и весь могучий удар противника пропал даром.

Когда же ценой огромных потерь немцы смогли прорвать передовую оборону и попытались продвинуться вперед, то попали под фланговый удар танковой бригады, состоявшей из танков КВ и Т-34. Их атака была столь неожиданна и сильна, что гренадеры были вынуждены отступить, чтобы не быть уничтоженными огнем русских танков или раздавленными их гусеницами.

В этот день немцы трижды атаковали под Пулковом, но ни взять высоты, ни прорвать оборону советских войск им не удалось. Всего, чего они достигли ценой серьезных потерь – это захват передовой линии советских траншей. Общее продвижение немецких войск как под Пулковом, так под Колпино не превышало одного-двух, максимум трех километров, которые в докладе Кюхлера Гитлеру чудесным образом превратился в пять-шесть километров.

Впрочем, эта лукавая метаморфоза мало помогла фельдмаршалу в защите от гнева фюрера.

– Вы бездарно топчетесь на одном месте, Кюхлер! – негодовал Гитлер. – У вас такие возможности разнести оборону русских в пух и прах, выйти к Неве, а вы непонятным образом не можете использовать свои козыри. Наступать, наступать и ещё раз наступать, так и передайте своим генералам!