– Солнце, главное, что она нравится тебе. – Я глажу подругу по плечу, но она дергается и задирает подбородок.

– Вот спасибо! Из-за тебя главный день моей жизни будет катастро-о-о-офой. Мне нужен трезвый взгляд, а ты-ы-ы!

Началось. Мою взвешенную и рассудительную Дашу как подменили с этой свадьбой. Гормоны у неё, что ли?

– Даш, а ты не беременна? – в лоб задаю я вопрос, и подруга удивленно морщит лоб.

– В смысле?

– У тебя крышу рвет так, будто ты в вечном ПМС. Не хочешь тест сделать?

Она о чем-то думает, причем сначала без особого волнения, а затем хватает телефон и отсчитывает в календаре дни.

– Ой, – и смотрит на меня так затравленно, будто случилось что-то непоправимое.

Может быть, Слава категорически против детей?..

* * *

Мы расплачиваемся и уходим из кафе. Подругу трясет мелкой дрожью, губы дрожат. Кажется, ещё немного, и кто-то расплачется.

– Чего ты боишься-то? – успокаиваю её. – Вы ж всё равно поженились бы.

– Но не так…

Она не может объяснить, как именно «не так», и я не лезу. Для начала надо бы удостовериться, что дело в беременности. Вполне вероятно, что на нервной почве у Дашки просто сбился цикл.

В местном супермаркете мы покупаем десяток тестов на беременность, что валяются прямо перед кассой, и уходим под многозначительную улыбку кассирши.

Оказавшись в квартире, Дашка растерянно ходит из угла в угол с охапкой тестов. Кажется, от волнений она забыла, что нужно делать.

– Возьмите емкость… – зачитывает инструкцию и глядит на вазу, в которой стоят свежие тюльпаны. – У меня нет емкости…

– Кружку бери, – подсказываю я, лениво откинувшись на диване.

Подруга мчится на кухню, где долго звенит тарелками. Интересно, она выбирает самую красивую или самую ненужную посудину?

Я вижу, как Дашка убегает из кухни в туалет, где ненадолго затихает. А затем выходит ко мне вся такая красивая, с полной «емкостью» того самого, на что делают тест.

На всякий случай не спорю. Видно же, что подруге не до правил приличия.

Под моим чутким руководством она окунает тест на пятнадцать секунд и укладывает его на стол. Мы боимся дышать.

Когда проявляется четкая вторая полоска, Дашка обреченно стонет.

– Пробуй ещё, – приказываю я.

Второй и третий тест радостно полосатятся, зато четвертый показывает всего одну полоску.

– А вдруг те тесты врут?

– Вполне вероятно, – соглашаюсь я. – Сейчас проверим.

Настает моя очередь выбирать самую лучшую кружку в доме – беру в розовый цветочек – и уединяться в туалете.

Так-с, поехали.

Вскоре на тесте появляются слабая, еле заметная вторая полоска.

Ну, точно. Бракованная партия. Если уж я попала в ряды беременных, о чем говорить?

– Даш, отбой. От теста из супермаркета даже чашка с чаем забеременеет, – усмехаюсь я, выходя из туалета. – Пойдем, купим какой-нибудь нормально.

Спустя ещё двадцать тестов разных марок и ценовой категории мы внезапно понимаем, что проблема не в них.

Причем проблемы у нас обеих, ибо моя вторая полоска хоть и слабенькая, но проявляется из раза в раз.

Впрочем, подруга даже не реагирует на то, что моя жизнь только что повернулась на сто восемьдесят градусов. Она слишком занята жалостью к самой себе.

– Это кошмар, – выдыхает Дашка, и глаза её полны слез. – Я выхожу замуж по залету!

– Не-а, – качаю головой, всматриваясь в яркие полоски на тестах, что россыпью лежат перед нами. – По залету – это когда ты сначала залетела, а потом вы решили пожениться. У тебя всё иначе.

– Точно? – она всхлипывает на моем плече.

– Гарантирую, – вздыхаю я. – Всё, хватит ныть. Пора сдаваться на милость нашим мужчинам.

А сама думаю: как отреагирует Дима?

Мы никогда не заводили разговор о детях. У меня и задержки-то не было, как раз по графику сегодня-завтра должны были начаться женские дни.

Видимо, не начнутся…

– Ой, ты же тоже беременна, – вдруг «осеняет» Дашку. – Поздравляю!!! Или?..

Мне остается только пожимать плечами. Пока не понимаю, что творится внутри, и радуют ли меня эти перемены.

Главное – обрадуют ли они Кондратьева? Он только недавно пошел против самого себя и остепенился. А тут ещё и ребенок.

Вдруг он захочет сбежать куда подальше, пока не повесили ярмо ответственности?..

* * *

Дима как специально приезжает только во втором часу ночи, когда я окончательно издергалась и переволновалась. Конечно, он предупреждал, что задержится. Да и я понимаю, что работа фотографа такова, что можно отмучиться за час, а можно провозиться до утра. Но сегодня мне очень хотелось, чтобы он был рядом.

– Чего не спишь? – целует меня в макушку.

Я отрываюсь от ноутбука, за которым читала какую-то идиотскую статью о том, как сообщить мужу про беременность. В ней утверждали, что нужно кинуться к бедному мужику на шею с криком: «ТЫ СКОРО СТАНЕШЬ ПАПОЙ!!!»

Не знаю, как у автора статьи, а меня бы хватил приступ, если б подобное провернули со мной.

– Да так. – Оборачиваюсь к Кондратьеву, смотрю на него из-под опущенных ресниц.

Не понимаю, что делать.

Боюсь как школьница, которой предстоит впервые признаться в любви. Вдруг он не поймет, вдруг скажет безразлично: «Делай аборт»?

Как же страшно…

– Дим, надо поговорить…

Мой голос дрожит, и Кондратьев непонимающе изгибает бровь.

– Что случилось?

Мы стоим друг напротив друга, но мне кажется, что между нами пропасть. Никогда я еще не ощущала себя так далеко от Кондратьева, как сейчас. Даже когда мы враждовали, даже когда клялись возненавидеть друг друга.

Потому что раньше нас не разделяла тайна.

– Аня?..

– Только, пожалуйста, не злись. Для меня это тоже неожиданность. Я беременна! – произношу на едином дыхании и жмурюсь, потому что боюсь увидеть в его глазах испуг.

Ответом мне служит молчание. Я опасливо открываю один глаз и вижу, как Дима смотрит на меня. Шокированный. Обомлевший. Но вроде бы не злой.

– Правда?..

– Десять тестов не могут лгать.

– И что ты будешь делать?

Почему-то это «ты» оскорбляет меня до глубины души. Будто бы Кондратьев решил снять с себя любую ответственность. Мол, сама виновата, сама и решай, а я вообще мимо проходил.

– Что я буду делать?! – надвигаюсь на него, уперев руки в бока. – Почему сразу я?! А ты?! Что планируешь делать ты?!