и Евгения. Вызвали скорую, отнесли меня на кровать…

– Анри, как и когда вы обнаружили жену?

– Пошёл покурить, споткнулся, смотрю – Мадленочка моя лежит, я сразу позвал на помощь Евгению.

– А в темноте ходили – беспокоить других не хотели, как и Софья?

– Ну да, не хотелось будить…

– А когда вы покурить пошли – не помните?

Анри пожал плечами.

– Скорую мы вызвали в четыре, – посмотрела на телефон Евгения.

– А что это за рисунок валялся на полу, кто выронил? – показал лист из тетрадки Глеб.

– Ну-ка, дед, дай я посмотрю… почерк твой, Софья. Да это же план нашего дома! Всё ясно: твой бойфренд оглушил Мадлен и пиалу спёр!

– Постой, Даша, не кипятись, нужно кое-что уточнить. Софья, вы рассказали своему другу о пиале, нарисовали схему дома. Значит, вместе планировали? – Глеб вопросительно посмотрел на Софью.

– Нет! Боже упаси, я – никогда! Да и приехала позже всех, а Владимир дома спал…

– Зачем ты врёшь, Софья? Звони своему бойфренду! Посмотрим, ответит ли, – возмутилась Дашка.

Софья, всхлипывая, набрала Владимира.

– Ну что? Конечно, не отвечает, уже, наверное, и пиалу успел продать, да и тебя бросить…

Софья зарыдала сильнее. Глеб вышел из комнаты. Было слышно, как он с кем-то разговаривает по телефону.

– Не реви, Софья, ясно же, что твой Владимир – мошенник и вор! – категорично заявила Дашка.

Сонечка же только усилила рыдания, не замечая, что утирает лицо салфеткой, которой протирала фарфор (будь он неладен!).

– Есть новости, – вернувшись, Глеб обвёл глазами присутствующих. Все насторожились. – Ваш Владимир, Софья, и правда, был здесь. Сейчас он в полиции, его допрашивают.

– Как в полиции? Но он не мог оглушить Мадлен! – воскликнула Софья.

– А взять Chicken cup он мог? – поинтересовался Глеб.

Сонечка замолчала.

– Оглушил ли он Мадлен – выяснит следствие, а пока он обвиняется в мошенничестве…

– При чём тут мошенничество? – удивился Анри.

– Ваш сожитель, Софья, пытался продать одному из коллекционеров чашку из английской коллекции «Петухи», выдавая её за Chicken cup…

– Какие петухи? – обескуражено спросила Дашка.

– Это одна из моих пропавших чашек, видимо, он перепутал в темноте или Мадлен его спугнула, – пояснила Евгения.

«Козлина убогая», – прошептала Софья.

– А кто же тогда выкрал Chicken cup? – озадачилась Дашка.

Затянувшееся молчание нарушила Мадлен:

– А может быть вы, Сонечка? Вполне вероятно, что вы были в сговоре и пришли сюда вместе. И перестаньте рыдать! Солёные реки в лицемерных берегах слёз.

– Успокойтесь, дамы, – перебил Глеб. – Ваш друг, Софья, утверждает, что когда он пробрался в дом и подошёл к шкафу, в котором стояла коллекция, то услышал чьи-то шаги. Второпях Владимир перепутал чашки. Когда вошла Мадлен, он прятался за шторой и видел, как появился Некто и ударил её по голове. Она упала, тот, кто её ударил, наклонился над ней, а потом выбежал из комнаты. Владимир говорит, что неизвестный был гораздо ниже жертвы. Друг же ваш, Софья, воспользовавшись моментом, убежал, а вам позвонил для того, чтобы отвести от себя подозрения.

– Это я оглушил Мадлен, – признался Анри, – прости меня дорогая, я перепутал тебя с вором…

– Что?! – приподнялась с дивана Мадлен, – но почему же…

– Когда я увидел, что это ты, побежал будить Евгению и вызвал скорую.

– А кто-то взял пиалу среди этой суматохи. Итак, пропали Chicken cup и три похожие на неё чашки. Петухи нашлись, осталось выяснить, где остальные, – подытожил Глеб, – Кстати, а где…

– Я здесь, – отозвалась Евгения, входя в комнату с коробкой в руках.

– Дорогая, пусть уж сыщик, этот твой «глубокий родственник», который неглубоко копает, обыщет дом, и мы все спокойно разъедемся, – простонала Мадлен. – Weekend у тебя оказался весьма неожиданным, а я уже не в том возрасте, чтобы выдерживать подобные потрясения. Ведь ясно, что все мы под подозрением…

– Да нет, дорогие мои, я не собираюсь никого из присутствующих оскорблять подозрением, ибо Chicken cup нашлась: вот она! – Евгения открыла коробку и достала из неё пиалу.

– Постойте, этого не может быть! А что же тогда… – Анри, отбросив руку жены, соскочил с пуфика и, подбежав к напольной вазе, извлёк оттуда ещё одну пиалу. Одновременно с ним, запустив руку в карман, вытащила чашку с курочкой Софья. А моментально выздоровевшая Мадлен жестом фокусника вызволила на свет божий из своей поясной сумочки пасхальную пиалу с цыплятами…

– Бинго!!! – Евгения поставила коробку на стол. – Перед вами пиала, купленная в интернет-магазине, её подарили мне мои студенты. Это дешёвая подделка той, которая сейчас в руках у Анри. Вы же, девушки, в спешке и в темноте взяли похожие, кстати, тоже отнюдь не дешёвые. Да, порой нет ничего лучше, чем простая провокация. Подобное – подобным, вот и всё… чистая психология…

– Браво, мисс Марпл-наоборот, ты меня сделала, положила на обе детективные лопатки! – «гениальный сыщик», сняв свою широкополую шляпу, жестом Д’Артаньяна отвесил глубокий поклон перед бывшей женой.

– Итак, дело номер один – «Искушение фарфоровой пиалой» – закрыто! – громогласно объявила Дашка.

– Осталось освободить искушённых, ибо искусители не ведали, что творили! – добавил Глеб.

– За дело номер два – «Искушение бриллиантами»! Бабуль, они же у тебя стоят не меньше, чем эта пиала?

Взгляды, которыми обменялись Анри, Софья и Мадлен, было трудно передать словами…

Василий Тучин.

Как аист у опустевшего гнезда

Ия старалась за собой следить и не грызть ногти, особенно на работе, но сегодня привезли интересный труп. Правда, когда Ия регистрировала, он таким не показался: ещё один алкаш загнал сердце до полной остановки. Во всяком случае, все внешние признаки на это указывали: одутловатое лицо, желтушная окраска кожных покровов, следы бывших травм, мелкие кровоизлияния на слизистых оболочках, умеренная атрофия мышц конечностей. Смущало только одно – больно молодой, всего тридцать один год мужику. Ну и запах, конечно. Начальник Косарь даже отписал его не судмедэксперту, а патологоанатому: дескать, и так всё ясно. Как говорится, водка, водка, огуречик – вот и спился человечек.

Но тут позвонила следачка Надя и без предисловий поинтересовалась:

– Вы Никандрова уже вскрывали?

– Нет, – ответила Ия и подумала: «Зачем спрашивать? Знает ведь, что с обычными работаем после обеда».

– Тогда не вскрывайте без меня! Срочно выезжаю!

Следачка Надя не была её подругой, потому что Ия не могла себе позволить такую слабость, как дружба. Скорее, она терпела Надю больше остальных, – наверное, из-за того фокуса, который она проделывала на допросах, прикидываясь глупенькой блондинкой.

– Он что, криминальный? – сообразила спросить Ия, но не успела – собеседница дала отбой.

В это время к ней в кабинет без стука вломился средних лет мужчина в болоньевом плаще, явно подогретый алкоголем.

– Красавица, помоги Мурылика получить, а то ждать силы кончились.

Ия молча взяла со стола приготовленную для подобных случаев небольшую колбу с нанесённой красным маркером надписью «Серная кислота» и пошла ему навстречу.

– Всё, всё, понял! – воскликнул нетерпеливый и ретировался.

Ия заметила, что шумно дышит, и посмотрелась в зеркало: ноздри раздуваются, розовые волосы местами вылезли из пучка, как раки из опрокинутого бидона.

Хороша!

Бюро судебно-медицинской экспертизы с моргом помещалось в дореволюционном двухэтажном кирпичном здании со смешными пинаклями на углах и окном-розой над входом. То, что их учреждение располагалось не в городе, а рядом с кладбищем на острове, устраивало всех, кроме начальства и силовиков, потому что ездить приходилось по аварийному мосту советской постройки. Причём за кражу выделенных денег на реконструкцию и на строительство нового сидело два бывших мэра, а нынешний, как утверждали злые языки, мучился соответствующими сомнениями. Так что меньше чем за полчаса следачке Наде из города до морга не добраться. Есть время выпить чашку чая, погрызть ногти, пока никто не видит, и хорошенько всё обдумать.

Была ещё одна скверная причина нелюбви некоторых к острову: над ним постоянно лил дождь, чаще даже, чем в Ленинграде до переименования. Поэтому без дождевика никак не похоронить. Такие дела.

* * *

Надя действительно появилась