на врага с винтовкой наперевес, а тут, в подполье, все иначе: живи тихо, незаметно делай вид, что смирился с порядками оккупантов, зря голову не подставляй, однако помни о главном.

До войны работал Иван Степанович заместителем управляющего псковской конторой «Заготлен». Исходил все районы вдоль и поперек – служба такая. И теперь этот опыт – знание проселков, деревень, хуторов – очень мог ему пригодиться. Человек он был заметный, а в Пскове оставаться такому небезопасно. В первые же дни оккупации перебрался в соседнюю Череху, к родственнику. Семья осталась в городе. Старшая дочь Фрося знала, где при случае можно найти отца. Сам же он стал искать связи с партизанами. Времени не терял – собирал информацию о вражеских войсках, об укреплениях вокруг Пскова, размещении немецкой администрации, военных органов, гестапо, полиции.

Мы тоже искали людей, подобных Иванову. Кто-то из его сослуживцев по конторе сказал мне о нем: «Наш человек, надежный товарищ». Дал я задание разведчицам разыскать его, присмотреться. Потом и личная встреча у нас состоялась – в одной из деревень Сошихинского района, куда его привели мои девушки.

Иванов, как мне показалось тогда, был уж в годах. Четверо детей в семье. Я подумал: в случае провала все до единого могут погибнуть. Население хорошо знало приказ командующего 16-й армией генерала Буша: «Партизаны подлежат расстрелу. Если возникнет подозрение, что население покровительствует партизанам, то необходимо взять заложников и при первом же нападении на германских солдат их расстреливать. Населенные пункты, со стороны которых совершено нападение на немецкие войска, должны немедленно подвергаться массовым репрессиям».

Но до разговора о риске у нас дело не дошло. Его снял сам Иван Степанович, который давно был готов к этой встрече. Как заправский разведчик, он выложил немало ценных данных, удивив меня своей наблюдательностью. Спустя час я уже не сомневался, что лучшей кандидатуры для руководителя псковского подполья нашей бригады и не надо. Иванов был старше меня но все же я его основательно проинструктировал. Ведь в Пскове на каждом шагу ждали ловушки, сюрпризы подсадные утки. Абвер действовал методично, планомерно и не без успеха.

Разветвленной вражеской агентуре необходимо было противопоставить свою разведывательную сеть. Без этого мы просто не могли бы успешно действовать.

Говорят, что у партизан фронт без флангов и без тыла. Если у нас не было флангов, то передним краем конечно же было псковское подполье. Оно регулярно питало особый отдел информацией, без которой нам было не обойтись.

Скажу больше, задумав операцию в Печках, мысленно расставляя своих людей по боевым постам, я никогда не упускал из виду наших разведчиков, действовавших в псковском подполье. Именно они, как никто из нас, были осведомлены о намерениях врага и могли в любой момент подать нам сигнал тревоги.

Псковские подпольщики и чекисты особого отдела наши связные, разведчицы-маршрутницы были единым коллективом, одним фронтовым подразделением действовавшим по общему плану.

Что такое подполье? Это продолжение партизанской воины, только другими средствами. Это борьба в самом логове врага. Несравнимо легче воевать, чувствуя плечо товарища, на глазах у боевых друзей. А каково выполнять боевое задание в одиночку да нередко еще и под чужим именем?

Подполье заслуживает особого разговора. Оно было нашей надежной опорой практически во всех операциях из леса далеко не увидишь. А подпольщики были нашими глазами и ушами, можно сказать, на передовой. Это были люди настоящего подвига.

Работая над материалом для книги, я изучил немало документов из истории псковского подполья. У него своя сложная и героическая судьба.

Партизанское движение начало формироваться в первые же недели Великой Отечественной войны. Руководством послужило постановление ЦК ВКП(б) от 18 июля 1941 года «Об организации борьбы в тылу германских войск». Ленинградский областной комитет партии возглавил народную войну в фашистском тылу, придав ей строго направленный характер. В обращении к населению оккупированных районов говорилось: «Организуйте партизанские группы и отряды, захватывайте оружие и боеприпасы у врага, беспощадно уничтожайте его днем и ночью, из-за угла в открытом бою».

За первые четыре месяца войны Ленинградская область послала в тыл противника 6 партизанских полков, 4 батальона, 94 партизанских отряда – всего 8 тысяч бойцов. Из местного партийного и советского актива было создано 84 партизанских отряда, которые насчитывали более 3 тысяч человек.

Псковское подполье возглавляли испытанные партийные и советские работники. Они создали разветвленную сеть самостоятельно действующих групп. Диверсии на электростанции, железной дороге, самом городе наносили ощутимый урон врагу. Большой пропагандистский заряд несли листовки, написанные от руки или напечатанные патриотами. Свежие сводки Совинформбюро рассказывали о делах на фронтах, вселяли веру и надежду в сердца советских людей, оказавшихся на оккупированной территории. Ценная информация разведывательного характера передавалась в наш тыл. Гитлеровцы сулили крупные суммы за выдачу руководителей псковского подполья, но эта лакомая подачка – 25 тысяч марок – оказалась невостребованной. Не давали желаемых результатов облавы, повальные аресты. Тогда началась тотальная слежка. Практически все подозреваемые оказались в поле наблюдения немецкой разведки. Так абверу удалось напасть на след псковских патриотов. Сослужили свою подлую службу и провокаторы. Весной сорок второго года многие руководители подполья погибли.

Немцы считали, что с подпольем покончено, и просчитались. Пришли новые силы, К этому пополнению я Уже имел непосредственное отношение.

На Псковщине раньше мне бывать не доводилось. Готовили нас под Валдаем. Учился ходить по азимуту ориентироваться днем и ночью на местности, пользоваться разными видами оружия, в том числе и трофейного, не раз прыгал с парашютом. Не одну сотню километров набегали на лыжах. Крепкую закалку получили, и здорово она пригодилась.

Перешли линию фронта 12 декабря 1942 года. Около двух месяцев базировались в Ругодевских лесах. До седьмого пота долбили мерзлый грунт, строили землянки. Печей в них не было, спали на нарах, постелив ветки хвои, согревались собственным дыханием. Только обжились – каратели нагрянули. Почти два дня шел бой держали круговую оборону, но затем лагерь пришлось оставить. Особенно жалко было лишаться котла который с таким трудом раздобыл где-то наш начальник хозчасти. Напряженно было с боеприпасами и продуктами, а котел баловал нас то горячей кашей, то похлебкой, то чаем, заваренным на брусничнике.

Потом, когда мы окрепли, значительно расширили свои владения, стало уже полегче. Жили чаще подеревням. Под нашим началом были целые районы, бригада квартировала одновременно в десятках населенных пунктов. Среди местных жителей провели мобилизацию, много пришло добровольцев Одним словом, родилась настоящая партизанская республика.

Но возвратимся к моей встрече с Иваном Степановичем Ивановым. Вид у него был интеллигентный, а ноги, видать как у лося. Семьдесят километров отшагал, и никакой усталости незаметно.