— Его нужно смазать.

— Я делала. Правда, подсолнечным маслом.

— Эфирного не было?

Он подталкивает меня за порог и коротко осматривается. Хотя смотреть тут особо нечего, типовая двушка, которая когда-то была очень уютной. Я люблю порядок и умею из всем известного шведского каталога составить дизайн, который будет выглядеть на порядок дороже, но сейчас замечаю лишь отголоски маминой болезни. Где-то лежат рецепты, забыты журналы, которыми она отвлекалась в бессонные ночи, и разложена ее одежда, из которой я выбирала, что взять в больницу.

— Я сейчас, — ухожу в спальню и быстро собираюсь.

— Тебе идет, — Влад встречает меня мягкой улыбкой и кивает на телесное платье с рукавом три четверти. — Но ты грустная здесь.

Я поднимаю на него удивленный взгляд, а он кивает.

— Воспоминания, — кручу пальцем в воздухе и не знаю, что добавить, да и зачем, если он по одному моему лицу всё читает.

— Всё будет хорошо. Врач обещал мне, я обещаю тебе.

— Знаю, — иду к нему и запрокидываю голову, чтобы видеть его ровный уверенный в каждом произнесенном слове взгляд. — Мне нужно время перестроиться, еще чуть-чуть… Подожди.

Я прикрываю глаза и делаю глубокий вдох.

— Всё. Отпустило.

— Я сам нервничаю. Твоей маме нужно будет объяснить не только отмену поездки, но и…

— Отмену свадьбы, — я заканчиваю за него, кивая.

— Почему?

— Что почему?

— Почему отмену свадьбы?

Я смотрю на него непонимающе, а потом говорю очевидное.

— Потому что я не выхожу замуж за Алексея.

— А за меня?

О…

Что?

Он серьезно? Господи, он серьезно!

— Я купил дом заранее, а кольцо не догадался.

Я пока не могу говорить и смотрю на его кривую улыбочку. Я не ждала, что он сделает предложение… То есть ждала, конечно, ждала! И даже крутила в голове волнующее обещание Алисы, что Влад не будет откладывать в долгий ящик. Но сейчас оказываюсь совершенно не готова, всё происходит так быстро, что мне трудно поверить в происходящее. Хотя он стоит прямо передо мной и, кажется, уже веселится моей реакцией.

— Я сегодня проснулся раньше тебя, — Влад проводит горячими пальцами по моему подбородку. — И понял, что больше не отпущу тебя.

В клинике Влад идет чуть впереди, подводя меня к лифту. Мы поднимаемся на третий этаж, а там уже я шагаю вперед. Он не знает, где палата моей мамы. Но кладет ладони на мои плечи, когда я подхожу к нужной двери и замираю на мгновение.

— Я ей понравлюсь, — шепчет Влад с улыбкой. — Я вообще нравлюсь женщинам.

Я оборачиваюсь и смотрю на него, хочу что-то сказать, но вместо этого вглядываюсь и напитываюсь его уверенностью и теплом. А потом стучу и осторожно заглядываю, чтобы не смутить маму.

— Привет, можно?

— Конечно, — мама сидит на кровати и держит в руках журнал по рукоделию, который тут же отправляется на тумбочку. — Какой приятный сюрприз! Я думала, ты завтра…

— Я не одна.

— С Лешей?

Мама ласково улыбается, но я открываю дверь сильнее, и она все-таки смущается. Вернее, удивляется и немного щурится, направляя заинтересованный взгляд выше моей головы.

— Здравствуйте, Тамара Игоревна, — отзывается Влад и входит в палату вместе со мной. — Мы, к сожалению, не знакомы.

— Да, не знакомы, — мама кивает и осматривает Влада сантиметр за сантиметром, и я вижу, что она не принимает его за врача или другого консультанта, нет, она смотрит именно материнским взглядом: немного настороженным и проверяющим на предмет достоинств и недостатков.

— Это Владислав, — машинально провожу ладонью по коричневому пиджаку Влада и вновь ловлю его взгляд. — Мой жених.

Пауза.

И почти что занавес.

— Думаю, вы удивлены…

— Я поражена, — отзывается мама и переводит вопросительный взгляд на меня. — Настя?

— Владислав сделал мне предложение, и я согласилась.

Я подхожу к ней и сажусь рядом, кладу руку на ее ладонь и мягко сжимаю.

— Ты главное не беспокойся, — добавляю тихо, чувствуя смятение мамы, которое буквально исходит от нее тревожной аурой. — Всё хорошо.

— Беспокоиться точно не нужно, Тамара Игоревна, — Влад тоже садится, он выбирает стул напротив, чтобы не возвышаться над нами. — Вы меня видите в первый раз, я всё понимаю, но у вас очень умная дочь, чтобы переживать за ее выбор.

Я прям вижу, как дергается его глаз. Он очень хочет подмигнуть. Влад может похвастаться удивительным мастерством говорить комплименты, он незаметно очаровывает и смотрит бесстыжими темными глазами, в которых припрятано обаяния на сотню человек.

Мама молчит, потому что спорить против моего ума как-то глупо, и проводит по силуэту Влада еще более въедливую полосу. Она откровенно разглядывает его и, наверное, все же пытается припомнить. Может, хоть краем глаза или вдалеке рядом со мной видела… Ведь, не бывает так, чтобы “здравствуйте, я такой-то, вот приглашение на церемонию”! Тем более, когда дочка вообще-то должна наслаждаться вниманием другого мужчины, вполне определенного и хорошо ей знакомого.

Мама, сама того не замечая, сжимает мою ладонь крепче и тяжело выдыхает. Она не понимает, как реагировать, хоть против располагающего всё к себе в радиусе пары километров шарма Влада тоже не поборешься. Мне даже интересно, сколько еще слов и красивых жестов ему понадобится, чтобы убедить маму, что Леша ей привиделся. Для себя я решила, что не буду ничего рассказывать о том, что было у меня с Лешей. Почему я передумала на самом деле, да и не хотела за него замуж с первого дня. Внутри меня такой непонятный клубок из хороших и отвратительных поступков Леши, что я не хочу в нем разбираться. Зачем его распутывать и подбивать итог, когда он в прошлом?

А маме скажу, что влюбилась в другого и потеряла голову. Это правда. Да и как тут не потерять?

— Я знаю, что у Насти намечалась свадьба, — продолжает Влад. — Ситуация, конечно… редкая, — он усмехается, а я глупо улыбаюсь, не в силах без эмоций наблюдать, как он делает вид, что подбирает слова, хотя сукин сын уверен в каждом слове и ни капли не смущен. — Но я хочу сделать вашу дочь по-настоящему счастливой. Я люблю ее.

Мама теряет дар речи. И вновь сжимает мою ладонь, уже по-другому. А я утыкаюсь лицом в ее висок и целую, потом крепко обнимаю и заглядываю в глаза. Она смотрит на меня с легкой улыбкой, которая становится ярче, когда она видит в моих глазах всё то, что я не знаю, как сказать вслух.

— Я люблю его, — произношу главное и понимаю, что довела маму до слез. — Не надо, а то я тоже буду плакать.