Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я понял, что в эту минуту происходило в его душе, за такое настроение он готов был снова броситься под пароход, и это были лучшие мгновенья его жизни.
Другой случай произошел со мной недавно здесь, в России. Умер мой знакомый, талантливый педагог. Я узнал о его смерти из газет, погоревал, но за делами как-то забыл о нем. Вдруг получаю письмо. Почерк женский, незнакомый. Читаю. Пишет жена покойного, тоже учительница. Оказывается, беды со смертью мужа не закончились. В надежде, что муж поправится, она потратила девятьсот рублей казенных денег для ремонта школы. Теперь муж был в могиле, а за деньги предстояло дать отчет. Где занять, главное — без надежды когда-либо отдать?! Бросалась бедная женщина туда, сюда — все безрезультатно. Наконец она мне написала: «Вы меня не знаете, я вас никогда не видела. Мне много рассказывал о вас муж. Я даже не надеюсь получить что-либо от вас: вы сами небогатый человек. Позора растраты я не переживу. Всю жизнь мы с мужем учили детей честности, а тут воровство. Вы — последняя соломинка. Не сможете ли вы указать выход? Повторяю только: я в будущем не моту обещать полной уплаты».
Что было делать? Таких денег у меня не было. Если занять, то нечем будет отдавать, просить так — неловко, потому что девятьсот рублей — это не девяносто копеек, из чужого кармана брать без отдачи неудобно. А с другой стороны, человеческая жизнь на карте, и из-за чего? Из-за девяти сотенных билетов! Девять каких-то клочков бумаги решают жизнь человека! Было больно, как будто читал свой смертный приговор. Ломал голову, но ничего не мог придумать. После обеда у меня был частный урок в одном состоятельном графском доме. Рассказываю о римских патрициях, а в голове девятьсот рублей, учительница, безвыходное положение.
На уроке была и мать, сама графиня. Заметила, должно быть, что я сам не свой, и спросила меня:
— Вы здоровы, Борис Павлович?
— Здоров… и болен. Душа болит!
— В чем дело?
— А вот прочтите.
Графиня прочла письмо и задумалась. Я закончил урок, собрался уходить, а хозяйка говорит мне:
— Какая счастливая случайность! У меня как раз в пакете лежат девятьсот рублей, чтобы заплатить за электричество. В семь часов за ним должны прийти, но это можно отложить на завтра. Возьмите конверт, передайте, пожалуйста, учительнице!
Если бы меня привели на эшафот и положили голову на плаху, а потом отпустили на свободу, я, кажется, так бы не обрадовался! Я помчался к учительнице. Она жила на другом конце города, в фабричном районе. День был хмурый, дождливый, а у меня на душе цвела весна, светило солнышко, пели соловьи, пахло розами. Сердце было полно самой чистой радости, и дорого можно было дать за такие минуты, а я их купил только каплей участия!
Семён и Сеня
Весна. Земля оделась в зелень и цветы. Крестьяне закончили пахать и ожидали сенокоса. Время для свадеб давно миновало, как вдруг в богатом селе Кладбинка разнесся слух, что Семен Дороднов, сын всеми уважаемого богатого крестьянина Архипа Ивановича, женился на Фроське — бедной и легкомысленной девушке. Эта новость переходила из дома в дом и всюду вызывала волнение. У всех был вопрос: а как же невеста Семена, как его родители? Ведь год назад Семен посватался к девушке из хорошей семьи — Маше Перовой. Да и родители Семена — Архип Иванович с Пелагеей Федоровной — никогда бы не согласились на этот брак.
Пока по селу шли разговоры, виновники происшедшего переживали свою трагедию… Богат был Архип Иванович Дороднов, но не в деньгах и драгоценностях было его счастье. Его закрома были полны хлеба, в загонах стоял сытый скот. Семья была дружная. Еосподь наградил его хорошей, трудолюбивой женой. Двое старших сыновей попали в гренадерские полки, а затем так и остались в Петербурге, женились и устроились в военном ведомстве. Дома жил младший — Семен. Он был умен, природа наградила его крепким здоровьем, но очень мягким характером. Он часто подпадал под влияние своих друзей, и Архипу Ивановичу постоянно приходилось следить за ним.
Прошлой зимой просватал он за сына хорошую девушку с сильным характером, которая могла бы руководить и Семеном, и домом, но у нее произошло несчастье — умерла мать, и свадьбу пришлось отложить. Этим-то обстоятельством и воспользовалась Ефросинья Белова, которая жила на краю села в маленькой избушке со своей теткой. Родители у нее давно умерли, и Фрося решила сама пробить себе дорогу к сытой, безбедной жизни, но, не обладая ни красотой, ни умом, она стала легкомысленно вести себя и ловить жениха. В солидных, степенных домах ее не принимали, скромные девушки ее избегали. Это Ефросинью совсем не смущало. Она радовалась подарками, которые приносили ей молодые люди, и подобрала себе компанию таких же девиц…
Как только она узнала, что свадьба Дороднова отложена, каждый день стала попадаться Семену на глаза и беседовать с ним. Не прошло и месяца, как они стали назначать друг другу свидания, и вскоре Семен полностью подпал под ее влияние.
Однажды мать Семена застала молодую пару на реке, где Ефросинья полоскала белье, а Семен помогал ей его отжимать. Пелагея Федоровна поспешно вернулась домой, чтобы ее не заметили. Слезы застилали ей глаза. Около калитки она встретила мужа.
— Что с тобой? — спросил он ее.
Не стала скрывать Пелагея Федоровна, почувствовала она материнским сердцем, что надвинулось на них горе, и все рассказала мужу. Побагровел Архип Иванович, сжал