Чуть позже я скользнул в транс и прощупал здание, сколько смог. На первом этаже люди были сконцентрированы в дальнем от нас конце здания, в двух смежных комнатах. Десяток человек. Похоже, помещение охраны или даже казарма. На втором этаже мне оказался доступен лишь ближний край. Там были двое, как я понял, учёных. Один сидел за столом и листал бумаги, а второй возился со странной конструкцией, напоминавшей прибор планетарий, какой я видел в детстве.

– Где лестница?

Виктор молча показал рукой прямо и налево.

–Закрыта?

Он пожал плечами.

– Ну, пойдём, посмотрим.

Лестница оказалась перекрыта железной дверью не тоньше входной. Ключа ни у кого из нас, естественно, не было.

– Что, проводник, – я посмотрел на Витька. – Похоже, пришли.

– Спустись лучше. Вон, видишь, камера?

Видеонаблюдение я заметил ещё когда поднимался и сейчас стоял, стараясь не попасть в поле обзора. Однако, кивнул в ответ и послушно спустился на пару ступеней.

– Не боись, пехота, – гордо сказал наш Сусанин. – Проведу я вас наверх. За мной.

Всё-таки видеть удлиняющиеся руки – то ещё зрелище. Аж сердце замирает. Но, польза от такой мутации несомненная. Когда Витёк не спеша подошёл к окну со стороны улицы, вытянул руки, аккуратно снял сетку от комаров и легко, как на турнике, подтянулся к подоконнику, я даже немного позавидовал. Он несколько секунд поболтал ногами, а затем неуклюже перевалился через подоконник и исчез внутри. Но через секунду его растрёпанная шевелюра снова появилась в тёмном оконном проёме.

– Цепляйся, – передо мной повисли две нормальные человеческие ладони, если, конечно, не считать, что плечи были на втором этаже. Я крепко ухватился.

– Да не ты. Девушку пропусти, невежа.

– Нет, Витёк. Сперва меня. Мало ли, что там, наверху.

Ощущение стремительного подъёма, и вот я уже сам цепляюсь за подоконник. Рывок, и на той стороне.

Пустая комната, похоже, столовая. Два длинных стола с десятком стульев, огромный двустворчатый холодильник, пара микроволновок и кулер.

– Где мы? – это Сэнди.

Видимо, пока я осматривался, наш перевозчик успел поднять девушку.

– Похоже, столовая.

– Так, дальше тихо. Там все двери стеклянные.

Я осторожно выглянул в коридор. Никого.

– Витёк, а ты уверен, что этот профессор здесь, а не в тёплой постельке?

– Тут, зуб даю. Он каждый вечер в кабинете, отчёты за день проверяет.

– Тогда тихо, по одному вперёд.

Мы, согнувшись, проползли под широким стеклянным окном лаборатории, и направились к кабинету. И в этот момент началось.

Голову сдавило, заложило уши, пропало всякое желание что-либо делать. Я стоял, с трудом, держась на ногах и непроизвольно мотал головой, будто пытаясь вытряхнуть воду из уха. Мои спутники повалились на пол и, похоже, потеряли сознание. И в этот момент открылась противоположная дверь и к нам неспешной походкой подошёл представительный пожилой мужчина в белом халате. На голове его была самодельная шапочка из фольги, от которой в карман отходил тонкий проводок. Возможно, в другой ситуации это показалось бы мне смешным, но сейчас я изо всех сил старался не упасть в обморок.

– Добрый вечер, мистер Стрин, – чуть насмешливо произнёс он. – Зря вы пошли этим путём. Я бы со всеми почестями встретил вас у главного входа, пригласил поговорить. А так вы сами поставили себя в положение нарушителя частной территории, почти оккупанта. Поэтому, уж не обессудьте, мне придётся действовать в соответствии с вашим поведением.

До меня с трудом доходил смысл слов, тело трясло со всё увеличивающейся амплитудой, ноги не держали, а голову будто зажали в тиски.

– Доктор Браун, – продолжал между тем наш любезный хозяин. – Помогите мне проводить гостя в его покои.

Меня в четыре руки схватили и понесли вперёд по коридору так, что я еле успевал волочить ноги. Проходя мимо Виктора, я случайно заметил, как он подмигивает мне одним глазом. Неужели на него эта штука не действует? Вот везёт. Мне бы так, я бы тут всё в щепки разнёс.

Но через минуту я уже лежал на узкой кушетке, пристёгнутый широкими ремнями за руки и за ноги, к тому же с чёрной повязкой на глазах. Как только мои мучители застегнули последнюю пряжку, давление на голову пропало.

– Вы сделали большую ошибку, мистер Стрин, – услышал я знакомый надменный голос. – Ошибка в том, что вы не увидели перспектив, а потому заняли не ту сторону. В результате встали на путь, ведущий к провалу. Но у вас ещё есть шанс не только остаться собой, но даже выйти из сложившейся непростой для вас ситуации с прибылью.

Пошевелиться я не мог. Попытки соскользнуть в транс тоже ни к чему не приводили. Оставалось лишь лежать и слушать противный голос Маверика. А он, похоже, очень хотел склонить меня на свою сторону, не знаю только, зачем.

– Вы, наверное, услышали о нашей научной группе что-то очень нелестное, раз ворвались сюда с оружием в руках. Да, не спорю. Тёмные крестьяне из округи не видят дальше собственного носа, поэтому могут неправильно понять наши цели. А ведь мы вершим счастье для всего человечества.

Он так и сказал «вершим счастье». От скромности этот профессор точно не умрёт. Но почему-то у меня ни на грош нет веры его словам. Может, потому, что я прекрасно знаю, чем кончаются попытки железной рукой загнать человечество к счастью?

– Как? Убить всех несчастных, чтобы остались одни счастливые? – попытался ответить я.

Голос сипел и хрипел, как старый насос, но собеседник, похоже, меня прекрасно понял. Он рассмеялся так, что даже закашлялся. Некоторое время молчал, я так понял, что промокал рот платком, судя по звукам, затем всё-таки ответил.

– Я очень рад, что у нас начался диалог. Это значит, что вы ещё не безнадёжны и мы можем прийти к общему мнению. Но сейчас вы не правы. Мы никого не собираемся загонять к счастью насильно. Мы просто предоставим людям новой Земли альтернативу, и тогда оставшиеся поймут, что поезд прогресса может пройти мимо. И им ничего не останется, как обратиться к нам.

– Прогресс? – я говорил, чтобы быстрее отпустило голову после облучения. Каждое слово отзывалось под черепом, будто в пустом зале. К тому же, в голове стал рождаться пока неясный белый шум, который с каждой минутой становился всё сильнее.

– Именно прогресс, молодой человек, – в речи Маверика появились эмоции. – Мы первыми поняли, что следующая ступень эволюции Хомо Сапиенс невозможна без воздействия извне. Человек будущего должен стать не итогом бездумной деятельности слепого естественного отбора, а вполне продуманным, выверенным и распланированным шедевром, вышедшим из рук мастера.

– И сколько человек для этого пришлось убить? – в голове шумело всё сильнее, я, кажется, даже бессознательно повышал голос, чтобы перекричать заполнявший череп белый шум.