– Эта ночь изменила все, Ева, – в его глазах снова разгорался огонь. – И поверь, я никому не позволю тебя у меня забрать. Или причинить тебе вред.

Линтар улыбнулся краешком губ, а я подавила безотчетное желание ударить его. Или расплакаться. Я сама не понимала, что со мной происходит, не понимала этих желаний – то ли впиться в его лицо ногтями, чтобы разодрать до крови, то ли в губы поцелуем. Он подался ко мне, провел пальцами по щеке, оставляя горячий след. Обвел контур скул, тронул ресницы, прочертил дорожку до губ. Коснулся нижней. Я видела уже откровенное желание в его взгляде: кажется, он готов был продолжить прямо здесь, в снегу. Отвернулась, не желая смотреть на арманца. Он помедлил, напряженно меня рассматривая.

– Идем, Ева, – поднялся и протянул мне руку, которую я проигнорировала и прошла мимо. Он дернул меня за локоть, разворачивая к себе, и я отшатнулась. Все-таки разозлился… – Ты пытаешься сделать вид, что я заставил тебя, Ева? Но насколько я помню, ты была не против! – сквозь зубы сказал он.

– Я была против!

– Да? Ты так стонала подо мной, что я не заметил просьбы прекратить!

Я опешила от такой грубости, выдернула руку, которую он держал.

– Можно подумать, ты сделал бы это, если бы я попросила!

– Не знаю. Нет… Или да! Я не хотел принуждать тебя! Но мне было сложно остановиться, Ева. Особенно после того, как ты ответила мне, – уже спокойнее отозвался он. – Но тебе сейчас хочется обвинить меня, правда, дикарка? Пусть так. Если тебе так легче, можешь думать, что я тебя заставил. Для меня гораздо важнее то, что я тебе не навредил… А теперь идем, и поторопись. Я хочу как можно скорее вернуться в Ранххар.

Арманец уверенно пошел по снегу, не оглядываясь, и, стиснув зубы, я отправилась следом. Мне нужно выгадать время и найти точку разрыва линий, чтобы нарисовать переход. Бумага и грифель были предусмотрительно спрятаны мною в сторожке, а потом перекочевали за пояс брюк. Только вот как сделать это незаметно от арманца, я пока не знала. Впрочем, несколько вариантов у меня было…

Через пару часов движения вниз снег пропал почти полностью, зато появились цветы. Белые лепестки, дрожащие на ветру, с капельками росы внутри. Местами они устилали землю светлым ковром – белоснежным, с островками кораллового цвета. Поначалу я подумала, что там находятся другие бутоны, а после осознала, что нет. Все тот же Цветок Тлена. И когда его лепестки краснеют, он становится смертельным для арманцев.

Линтар молчал и никак не показал, что его волнует близость бутонов. Я спрашивать не стала, но обрадовалась, когда цветов стало меньше, а потом они и вовсе пропали. Ущелье раскинулось перед нами, и я уже видела желтые сколы камней, рассыпанных внизу, и поток воды между ними. Разлом заставил нас остановиться. Он был неширокий, но даже такой казался непреодолимым: летать мы, к сожалению, не умели. Арманец выругался сквозь зубы.

– Мне нужно отойти, – задумчиво сказала я. Он посмотрел внимательно, но кивнул, и со вздохом облегчения я ушла в кусты. Села на землю, сквозь ветки наблюдая, как Линтар ходит вдоль пропасти, пытаясь найти выход. Я хмыкнула и быстро набросала на листе рисунок: зигзаг разлома и поваленное дерево, соединяющее две стороны. Конечно, я предпочла бы мост с резными перилами и широкими прочными досками, но чем нереальнее рисунок, тем больше эликсира надо влить для его воплощения.

Закончив, снова спрятала бумагу и грифель и вернулась к арманцу.

– Мне кажется, там дальше поваленная сосна, – махнула я рукой, не глядя. Все-таки врать у меня всегда не очень получалось.

Он вздохнул, качнул головой, но все же повернулся в указанную сторону. И замер, прищурившись. Я ковыряла носком землю, всеми силами делая вид, что совершенно тут ни при чем.

– А ты права, – он не смог скрыть удивления в голосе, улыбнулся. – Высоты не боишься?

Я мрачно хмыкнула. Еще как боюсь! Поэтому и хотела нарисовать удобный мост! Но его появление в этих диких местах наверняка очень заинтересовало бы повелителя Ранххара. Сосна соединила две части разлома, и арманец пошатал дерево, проверяя, насколько оно устойчивое.

– Не бойся, держись за эти ветви. Видишь, по бокам?

– Неужели? – не удержалась я от язвительного ответа. И наградила мужчину еще одним хмурым взглядом, подумав, что ветви надо было рисовать длиннее. Теперь приходилось наклоняться, чтобы уцепиться за них. Да и вообще, почему я решила нарисовать сосну? Ствол липкий…

В отличие от меня, арманец перебрался на другую сторону легко – просто перешел, не трогая ветки. И это в очередной раз повергло меня в уныние. Линтар тронул мою ладонь и сжал ее, не обращая внимания на мой недовольный вид.

– Внизу Долина Драконов, Ева, – негромко сказал он. – Идем тихо. Днем они спят и не охотятся, поэтому не опасны. Конечно, если их не злить. Идешь рядом, без резких движений и разговоров, поняла?

Я кивнула. А потом у меня возникла одна мысль…

– А Стена далеко отсюда?

– Сразу за долиной, – ответил арманец. – Но мы не пойдем в ту сторону.

– Что ты ищешь? – спросила я, уверенная, что ответа не услышу. Но, как ни странно, Линтар ответил. Видимо, решил быть сегодня хорошим.

– Артефакт, Ева. Я ищу артефакт. Последний из пяти артефактов жизни, принадлежащих нашей расе. – Он пошел вниз по склону, внимательно рассматривая ущелье. Я тоже смотрела, хотя пока ничего интересного не видела. Мы спустились к воде и, достигнув ее, пошли вдоль небольшой горной речки, что билась о каменные пороги и разлеталась в воздухе миллиардами водяных капель. Я давно сняла плащ, потому что здесь было тепло. И чем дальше мы двигались, тем жарче становилось, так что вскоре близость горной реки меня уже сильно радовала. Возле нее было прохладнее. Между тем свой рассказ Линтар продолжил, придерживая меня:

– Древние верили, что пять артефактов были дарованы расам драконами, тогда это были пять предметов: кровь дракона, коготь, чешуйка, дыхание и самый сильный – огонь. Магия драконов позволяет им менять форму, так и артефакты меняли ее с течением времени.

– У нас тоже есть такие легенды, – пожала я плечами. – Про артефакты древних прародителей. Мол, они тоже могут менять форму.

– Просто это одна и та же история, – его губы чуть изогнулись в улыбке. – Артефакт власти Идегоррии – это чешуйка Первого Дракона.

– Чушь, – фыркнула я. – Артефакт созидающих – это круглый медальон, темно-зеленый, у нас такой цвет называют драконьей зеленью… А в центре…

– Золотая искра, – тихо сказал Линтар. – Да. Я знаю.

Я осеклась. Конечно, знает… Он ведь снял медальон с шеи убитого короля.

– Я – прямой потомок Первого Дракона, – произнес он. – Все артефакты жизни я чувствую кровью, Ева. Медальон созидающих – это чешуйка. Нравится тебе это или нет, но это так. И магия созидающих дарована им Первыми Драконами, пришедшими из иной реальности. Так же, как фойрам дарована возможность жить под водой. А ледяным периям – оборачиваться снежными барсами. Это сила дракона, единственного существа, которому наш мир обязан магией. Только те, кто живет за Стеной, испугались этой силы и власти, прокляли и заперли здесь всех драконов. Оставили умирать. Испугались, что однажды драконы решат поработить этот мир вместе с его обитателями…