Жестокий, бессердечный ублюдок!

Герцог осторожно уложил ее на кровать, но стоило ему отойти, с тем чтобы зажечь свечу, как Имоджен повисла у него на руке.

— Не бросай меня! — попросила она.

Тристан с трудом проглотил комок в горле.

— Любовь моя, я и не думал уходить. Просто хочу найти плащ, чтобы ты могла прикрыться, и потом мы уедем. Тебя следует показать доктору. И я должен знать…. — Он кашлянул, давая себе время собраться с силами. — С тобой обошлись жестоко, и мне нужно знать, не угрожает ли это твоей жизни.

От волнения у Тристана перехватило дыхание, и он присел на край кровати. Имоджен забралась к нему на колени, что принесло ему облегчение — возможность обнимать ее снова, пока он пытался справиться с буквально душившими его тревогой и возмущением.

— Не знаю, стоит ли… — Она говорила очень тихо, поэтому Тристану пришлось наклониться, чтобы расслышать ее слова. — Все ведь узнáют, что произошло? Мой отец… Будет скандал. И Верити… Разве справедливо, что это падет и на ее голову?

Тристан слушал, стараясь осознать смысл ее слов. Скорее всего, Норгрейв уверен, что Имоджен никому не расскажет о случившемся. Но как может он рассчитывать на это? Неужели считает, будто Тристан промолчит, узнав правду?

«Он не думал, что я узнáю…»

Если верить Имоджен, Норгрейву неизвестно, что перед отъездом она отправила любовнику записку. Если бы Тристан не приехал, она до сих пор пребывала бы в уверенности, что все, сказанное Норгрейвом, — правда. Она не стала бы даже разговаривать с Тристаном и ради спокойствия семьи никому и словом не обмолвилась бы о том, что случилось в этом доме.

— Это я во всем виноват! — проговорил он, испытывая острое желание отомстить за нее. — Норгрейв не тронул бы тебя, если бы не знал точно, что я увлечен тобой. Если бы я не оставил тебя одну…

— После первой же нашей встречи я мечтала увидеться снова, — прошептала в ответ Имоджен. — И у меня хватило бы бесстыдства самой искать свидания, коль ты не сделал бы первый шаг.

Тристан закрыл глаза. О, если бы только он приехал раньше и помешал Норгрейву осуществить его мерзкий план!

— Имоджен, мы не можем сделать вид, будто ничего не произошло. Норгрейв должен заплатить за свое злодеяние. Нужно сходить за караульными!

— Нет! — едва слышно попросила девушка и пошевелилась, но отталкивать его не стала. — Ты думаешь найти справедливость в суде? Даже если ты притащишь Норгрейва к прокурору, он скажет, что я была на все согласна. Скажет, что у меня был ключ от твоего дома, и тогда все легко поверят, что вы оба являлись моими любовниками. Потом Норгрейв начнет играть в благородство и предложит взять меня замуж и таким образом замять скандал. Даже если отец будет против, судья решит, что это приемлемое решение для обеих сторон.

Тристан тихо выругался. Он не подумал о том, что Норгрейва заставят жениться на Имоджен, если правда станет достоянием общественности. В присутствии друга Норгрейв ни разу не обмолвился о планах жениться в ближайшее время, но положение зятя герцога Треветта имеет свои преимущества…

— Так вот чего он добивается!..

— Я не могу выйти за него, Тристан, — тихо промолвила Имоджен, дрожа в объятиях герцога. — Я этого не переживу.

— Ни ты, ни я, — угрюмо отозвался он. — Но и молчать я не смогу, как и поддерживать дружеские отношения с мужчиной, который сделал тебе больно. Можешь не просить меня об этом.

Она прикусила кулачок, чтобы заглушить всхлипывания.

— Значит, ты обрекаешь меня на страдания, которые хуже смерти.

— Нет, Имоджен. Я сделаю все для того, чтобы ничего подобного не произошло! — Сказав это, он осторожно переложил ее на матрас. — Ты мне веришь?

Имоджен не спешила с ответом, что было невыносимо. Конечно она не верит! Слишком много плохого случилось с ней по его вине!

Девушка уцепилась за его плечи, когда он попытался встать.

— Мне хочется доверять тебе. Этого достаточно?

Тристан постарался скрыть разочарование за натянутой улыбкой. Жаловаться не на что. Имоджен и так готова была дать ему больше, чем он заслуживал.

— Я докажу, что достоин доверия. И для начала увезу тебя отсюда.

— Я не поеду домой! — вскричала девушка.

Она не спускала с Тристана глаз, пока тот зажигал свечу и отыскивал в платяном шкафу подходящую накидку.

— Я совсем не умею врать, к тому же мое платье в таком состоянии…

— Я знаю, что делать! — Тристан все еще оценивал все преимущества и недостатки своего плана.

«Да где же эта чертова накидка?»

Он выдвигал и задвигал ящики, и в каждом его движении чувствовались злость и нетерпение.

«Нужно что-то, чтобы прикрыть Имоджен с ног до головы… И дрожит она так, что теплая накидка придется кстати. Нельзя, чтобы ее кто-нибудь узнал. И, если повезет, мы покинем этот дом неузнанными…»

— Куда же мы поедем, если не к нам домой? В твой лондонский дом? — спросила девушка неуверенным голосом.

Это было первое, о чем подумал Тристан. У него дома она оказалась бы в безопасности, но с большим риском быть узнанной.

— Я не против отвезти тебя к себе домой, однако наша цель — избежать скандала, я правильно понимаю?

— Куда же мы поедем?

— К моей тетушке! — решительно заявил Тристан и улыбнулся, обнаружив наконец в одном из ящиков искомый предмет. Он перебросил накидку через руку, взял подсвечник и вернулся к кровати.

Имоджен сидела, прижав к груди подушку.

— Благоразумно ли мы поступаем, вовлекая в это дело еще и ее?

— Она нас не выдаст, — пообещал он. — Лучшего союзника, чем Рут, не придумаешь.

Тристан поставил свечу на кровать, развернул накидку и набросил ее на плечи девушки. Он не сказал вслух, что тетушка Рут наверняка настоит на врачебном осмотре. Ему не хотелось пугать Имоджен еще больше.

К тому же ему предстоит заняться Норгрейвом. Имоджен слышать не хочет о том, чтобы привлечь его к суду, но ведь существуют и другие способы наказать мерзавца, верно? И Тристан намеревался лично сообщить ему об этом.

Имоджен тонула в океане страдания и боли.

Удивительно, однако роль прекрасного и сильного рыцаря, явившегося из мрака, чтобы обнять ее и не дать поглотить черным водам отчаяния, когда она уже готова была захлебнуться своими солеными и горячими слезами, досталась Тристану. Он сыграл эту роль без особой радости, но главное — он все-таки стал спасителем Имоджен.

И она думала о нем с любовью и ненавистью. Недоверие пульсировало в раненом сердце девушки, пока он баюкал ее в объятиях уже в темной карете, но она знала, что он намерен ее спасти. Пускай честь ее рыцаря запятнана и репутация разбилась вдребезги, но он знает — существует долг. Желание уберечь ее от дальнейшего вреда горело в его сердце так же ярко, как и жажда мести. Он винил себя в том, что совершил Норгрейв. Была в этом доля справедливости или нет, однако где-то в глубине души она тоже считала, что Тристан виноват.