Граф открыл один глаз, посмотрел им на Томаса и вновь зажмурился.

–Дику было… десять,– промычал он невнятно.– Он не виноват.

–Он сын убийцы!

–Зато он сам – не убийца!– От злости Джеймс смог даже приподняться. Скинув полотенце на пол, граф с ненавистью посмотрел на слугу.– Мне до смерти надоела эта нелепая месть! Если Вильям Кавендиш виновен в гибели моей семьи, то пусть он и отвечает! По закону. А если нет…– Джеймс побледнел, потом позеленел, иТомас поспешил подать ему таз.

Когда очередной приступ дурноты закончился, граф без сил откинулся на подушки.

–Вы прекрасно знаете, что доказать вину Вильяма Кавендиша оказалось невозможно. Кроме того, у него есть высокий покровитель.– Каменное лицо Томаса не выражало никаких эмоций, но в голосе слышался упрек.

–Я вызову убийцу на дуэль,– пробормотал Джеймс, пытаясь отдышаться.

–И об этом мы тоже уже говорили. Смерть – слишком малая расплата за гибель целой семьи. Ваш отец, мать, брат… дядя. Вы сами. Неужели вам самому будет достаточно, если этот человек просто умрет?

–Оставь меня…

–Вы готовы сдаться? Ваш дядя прав – женщины слабы. Вам нравится Ричард Кавендиш… и вы готовы променять на него свою честь и честь вашей семьи! Но что будет, если он узнает правду, вы думали? Деньги, которыми вы владеете, титул, сама ваша жизнь – все перейдет в руки Вильяма Кавендиша, а потом его сына Ричарда. А вы… вы сгниете вГримсби. Напомнить вам, что там делают с женщинами?

–Ты мне угрожаешь?– Тонкие ноздри графа затрепетали, а глаза сузились.– Ты… мне… угрожаешь?!

–Я напоминаю вам о том, чтобы вы не обольщались. Ричард Кавендиш – сын убийцы вашей семьи,– все так же холодно ответил Томас.– И он не пожалеет вас, если узнает правду. Как и его отец. Мне тоже несдобровать. И доктору Хартману. Так что будьте покойны, если кто-то и узнает правду, то не от нас. Скорее уж вы выдадите всех. Как сегодня!

–Пошел вон,– тихо сказал Джеймс, а потом заорал:– Вон пошел!

Томас встал, поклонился и вышел, не сказав больше ни слова. Лишь крепче обычного сжал челюсти, а выцветшие глаза на мгновение вернули свой цвет – светло-голубой, как уДика.

Оставшись в одиночестве, граф посидел некоторое время на кровати, потом вскочил, пошатнувшись. Выпил воды, прополоскал рот. Ему нужно было срочно уйти в комнату Фрэнни. Он задыхался здесь, в спальне,– мертвая девушка хотела дышать, жить, чувствовать. И лишь закрыв за собой потайную дверь и оставшись в темной комнате среди мрачных фиолетовых стен, она смогла вздохнуть.

Одежда полетела на пол вместе с бинтами. Темные волосы рассыпались по плечам, укрыли обнаженное тело, приятно гладя кожу. Фрэнни была счастлива. Фрэнни улыбалась. Фрэнни впервые без ненависти смотрела на свои обезображенные шрамами руки.

Она сбежала. В первый раз и по-настоящему сбежала. Пусть во сне. Пусть ненадолго. Пусть будет недоволен Джеймс. Пусть сердится Томас. Но она получила крошечный лучик живого света. И это была она – Фрэнни, а не Джеймс и не Джейн. Пусть Дик никогда не узнает, но его поцелуи останутся теперь с ней навсегда. Украденные поцелуи… Сколько бы ни продлилось ее существование, она будет вспоминать о них. Чувствовать их на своих губах.

Фрэнни накинула на себя пеньюар, подошла к зеркалу и без страха поглядела в его мерцающую холодную глубину. Джеймс… он стоял и смотрел на нее. И было непонятно, то ли он осуждает, то ли, напротив, доволен. Девушка протянула руку и дотронулась до зеркала. Брат сделал то же самое. ИФрэнни померещилось, будто она видит в его глазах сочувствие и жалость.

–Не жалей меня. Не надо,– сказала она с нежной улыбкой, и голос ее звенел, словно хрустальные колокольчики.– Я женщина. Я слабая. Мне можно. Сильный – ты… иДжейн. А я – Фрэнни… И меня обещали ему, помнишь?

Джеймс молчал, глядя на сестру, но она и не ждала его ответа.

–Если бы я осталась жива, стала бы его женой. В этом году. Может быть, этой самой весной… Может быть, даже сегодня… Ведь так тоже могло случиться?.. Если бы я не умерла.– Тонкие пальцы девушки водили по стеклу, и ей казалось, будто она чувствует прикосновения пальцев брата… ледяные прикосновения.– И все-таки мертвые могут быть с живыми во снах. Нам не нужно много. Как думаешь, он смог бы меня полюбить?..

Джеймс по-прежнему молчал. Но он слышал слова сестры – слишком внимательными и задумчивыми стали его глаза. И на сей раз он не злился, он сосредоточенно размышлял о чем-то важном.

–Не отвечай. Это не имеет значения. Все уже случилось и по-другому не будет. Но… мне оказалось бы легче там… у тебя.– Фрэнни посмотрела в глаза брату, а по ее щекам покатились слезы.– Почему ты умер, Джеймс? Почему не я? Разве мы не можем поменяться местами сейчас? Никто не заметит. Я хочу на ту сторону! Так правильно. Я хочу стать свободной! Хочу приходить к нему во снах! Что мне сделать, чтобы занять твое место?– Маленькие кулаки девушки ударили по зеркалу.– Что мне сделать, чтобы ты жил? Не могу больше… Я не могу больше быть тобой!

Мечтательность рассыпалась на мелкие осколки, каждый из которых отражал неприглядную реальность. Фрэнни в исступлении била руками по зеркалу, пытаясь уничтожить границу между собой и братом. Тщетно. Джеймс покачал головой и пропал. Осталось лишь отражение плачущей Фрэнни – девушки, похожей на призрака. Бледной – в лице ни кровинки. Хрупкой, словно стеклянное кружево. С тонкими руками, покрытыми уродливыми шрамами… Маленькая Фрэнни, потерявшаяся на границе между миром живых и обителью мертвых.

Но сегодня ей не пришлось резать себя. Сегодня она и без того знала, что все еще существует… стоило лишь вспомнить поцелуи Дика Кавендиша… ведь они принадлежали ей. Только ей и никому больше. И неважно, что во сне Ричард думал, будто целует Джейн. Важно лишь то, что это была Фрэнни.

Дик обещал, что защитит ее. Он защитил. Как смог.

* * *

До самого вечера Фрэнни отсыпалась в своей комнате, а с наступлением темноты надела платье, шляпку с вуалью, прихватила боевую трость и покинула дом через потайной ход. Ее дорога лежала сначала в жилье, снятое для Джейн Стэнли. Оно располагалось в районе, где селилась публика, что называется, средней руки. Дом был старый, но добротный. Никто не заинтересовался незнакомкой, зашедшей в подъезд.

Открыв дверь на втором этаже, девушка шагнула в крохотную прихожую и поняла, что Томас снял квартиру, очень похожую на жилье Дика. Видимо, здания строились в одно время и, возможно, одним архитектором. Да, к слову сказать, и находились они не так далеко друг от друга – всего-то в десяти минутах ходьбы.

Джейн обнаружила в спальне вход в крошечную ванную комнату и искупалась там под холодной водой, чтобы окончательно прийти в себя. Замерзнув, быстро вскипятила воду на небольшой платформе-нагревателе из цельной пластины мрамора с вделанным в нее чугунным диском. Прибор обнаружился на высоком столике рядом с буфетом. Он работал от специального артефакта, поэтому не требовал никакой возни с разжиганием огня и дровами: всего-то провести пальцем по выступающей сбоку грани кристалла и поставить чайник.