Кристоф был похож на школьника, которого задирают хулиганы.

– Я веду себя честно и открыто. Есть два пути, чтобы получить то, что мне надо: трудный и легкий. Если вы выберете легкий путь, то вас оставят в покое.

– Скажите нам, что это за легкий путь, – тихо попросила Мария. Было видно, что Делестры окончательно сдались.

– Мне нужно увидеть фотографию Франсуа, – сказал Том. – У вас есть его фотография?

Он заранее знал ответ, и слова Кристофа только подтвердили его догадку.

– Все сгорело во время пожара. Все альбомы, все снимки – все пропало. У нас нет ни одного фото Франсуа.

– Ну конечно. – Том подошел к окну и взглянул на улицу Дарвина. Снаружи пахло выхлопными газами. – Как насчет Интернета? «Твиттер» или «Фейсбук»? Может быть, можно посмотреть там?

Мария склонила голову набок и удивленно посмотрела на него. Откуда вы знаете, говорил ее взгляд.

– Кристоф не может зайти на свою страницу в «Фейсбуке», – озадаченно сказала она. – Она не работает уже где-то месяц.

– Я им писал, – подтвердил Кристоф. Они оба смотрели на Тома так, будто это он все устроил. – Пытался сменить пароль. Один раз я все же прорвался, но все мои друзья куда-то пропали, и вся информация, и фотографии.

– Пропали?

– Пропали. Как будто их стерли. И то же самое с почтой, и с Dropbox, и с Flickr. Все, что связано с Интернетом. После пожара начались какие-то странные проблемы. У меня остался только один аккаунт, мой старый имейл. Только так я могу поддерживать связь с друзьями. Все остальное не работает.

Мимо окна с ревом промчался мотоцикл, притормозил на углу и скрылся на улице Соль.

– У вас есть объяснение? – И снова ответ был известен Тому заранее. Атака на компьютер Делестров, чтобы уничтожить все, что связывало их с Франсуа Мало. Пожар стал завершающим штрихом. Вполне возможно, что они не должны были спастись.

– Мы понятия не имеем, – сказала Мария. Она спросила, можно ли ей сходить в спальню и проверить, как там Китти, и Том пожал плечами. «Конечно можно. Это ваш дом. Вы можете делать все что хотите».

Пару минут спустя Мария вернулась. Одну руку она держала за спиной, и на какие-то доли секунды Тому почудилось, что там нож, но он тут же разглядел, что это просто бутылочка с молоком.

– Расскажите мне о пожаре, – сказал он. – Вы были дома?

Они были дома. Квартира Делестров на верхнем этаже дома на Монмартре, в четырех кварталах отсюда, загорелась в два часа ночи. Как сказал домовладелец, это было замыкание электропроводки. Им повезло, и они сумели выбраться живыми. Если бы пожарная команда не прибыла так быстро, сказала Мария, Китти бы обязательно задохнулась.

– Вы знаете кого-нибудь, у кого может быть фото Франсуа? Дядя? Тетя? Бывшая девушка?

Кристоф покачал головой:

– Франсуа у нас одиночка.

– У него нет друзей, – добавила Мария так, будто это давно казалось ей подозрительным. – И девушек тоже нет. Почему вы все время спрашиваете про фотографии? Что происходит?

Она присела на подлокотник кресла Кристофа и взяла его за руку. Том открыл окно. Солнце светило уже не так ярко; на улице играли дети. Он сел на стул, который раньше занимала Мария.

– Когда вы в последний раз ему писали? Вы сказали, что получили несколько имейлов.

– Да, похоже, вы их уже читали, – пробормотал Кристоф, но без всякой злости. Как будто свежий ветер с улицы развеял остатки его неприязни.

Том кивнул.

– МИ-6 перехватило имейл, который Франсуа послал на ваш адрес, dugarrylemec, три дня назад. Его положение нас серьезно беспокоит. Письмо было отправлено из Туниса. Вот откуда я узнал о Китти, о дяде Фрэнки и о книгах. Что еще он вам говорил?

Кристоф нахмурился, словно Том своим вопросом коснулся проблемы, над которой он и сам думал много дней.

– Он мне много чего говорил. – Его большие добрые глаза казались почти несчастными – так сильно он был озадачен. – Я скажу вам правду. Меня это очень, очень беспокоит. Многое из того, что он сказал… это просто дикость какая-то.

Позже в DGSE была представлена расшифровка этого разговора. Пять дней спустя после того, как он произошел, сотрудник, занимавшийся еженедельной прослушкой установленных в квартире Делестров микрофонов, наткнулся на это доказательство их контакта с Томасом Келлом.

Качество записи было признано очень высоким.

«Кристоф Делестр (КД): Он мне много чего говорил. Я скажу вам правду. Многое из того, что он сказал… это просто дикость какая-то.

Томас Келл (ТК): Расскажите мне об этом.

КД: Понимаете, я очень хорошо знаю Фрэнки. И это на него совершенно не похоже – вдруг исчезнуть и начать новую жизнь. Даже после всего, что произошло.

ТК: Что вы имеете в виду – «начать новую жизнь»?

Мария Делестр (МД): В других письмах он говорил о том, чтобы уехать из Парижа. Насовсем. Что он очень расстроен тем, что случилось в Египте, не может прийти в себя от горя. Он сказал, что не знает, когда вернется домой…

КД: Дело в том, что Фрэнки никогда не был так уж близок со своими родителями. Он был приемным ребенком – вы это знали?

ТК: Да, я знаю.

КД: Ну вот. Но после их смерти он вроде как впал в такую депрессию, что не мог вставать с постели по утрам. Он не хочет со мной разговаривать, не ходит на работу…

ТК: Что значит – не хочет с вами разговаривать?

КД: Я не могу до него дозвониться…

МД: (Неразборчиво.)

ТК: Он не отвечает на звонки?

КД: Ну да. И на мои голосовые сообщения. Мы с ним очень часто болтали, мы же как братья, понимаете? А теперь я получаю от него только СМС…

ТК: СМС.

КД: Да! И это тоже совершенно на него не похоже. (Ругательство)… да он ненавидит СМС!! Но сейчас он шлет их по три-четыре штуки в день.

ТК: Могу я их увидеть?

Пауза. Звуки движения.

МД: (Неразборчиво.)

КД: Вот. Листайте.

МД: Вам трудно это понять, потому что вы его не знаете, но это вообще не в его стиле. Что он там пишет? «Начать новую жизнь»? «Тошнит от Франции»? «В Париже слишком много воспоминаний»? Все это (ругательство). Фрэнки абсолютно не такой сентиментальный. Такое ощущение, что он вступил в секту или что-то в этом роде. Как будто кто-то промывает ему мозги, чтобы отдалить от старых друзей.

ТК: Иногда горе делает с людьми странные вещи.

КД: Но… (Шум транспорта, неразборчиво.)