Мэллори задрожала, уступая ему без боя. Она самозабвенно отвечала ему, их языки сплетались. Адам пил ее дыхание, как путник, давно мучимый жаждой, и никак не мог напиться. Исходившие от Мэллори ароматы роз опьяняли его.

Наконец Адам прервал поцелуй и посмотрел в затуманенные от страсти аквамариновые глаза Мэллори.

— А теперь, пожалуй, самое время взглянуть на твою ночную рубашку, — сказал он.

Мэллори била дрожь, кровь гулко пульсировала в висках. Адам простил ее! От этой мысли она испытывала облегчение. Злость Адама превратилась в безудержную страсть. Ее беспокойство при первом же прикосновении мужа тоже чудесным образом перешло в возбуждение. Ласки Адама будили в ней желание близости. Страх и тревога исчезли из души Мэллори. Пока она находилась в его объятиях, она не испытывала дурных эмоций.

Однако несмотря на доверие к Адаму, она почувствовала скованность и напряжение, когда он распахнул ее халат. Стыд и робость взяли верх над другими чувствами. Закрыв глаза, она замерла, ощущая на себе пылкий взгляд Адама, который рассматривал ее тело, вырисовывавшееся под полупрозрачной, отделанной кружевами ночной рубашкой.

— О, как ты прекрасна… — с восхищением промолвил он.

Его пальцы скользнули по ее шее, ключицам и замерли на груди. Мэллори тихо ахнула, разомкнув губы. По телу пробежала нервная дрожь.

Рука Адама опустилась ниже — он погладил ее по плоскому животу, коснулся сквозь тонкий шелк пупка, а затем пальцы скользнули дальше. Мэллори издала тихий возглас. Она открыла глаза и посмотрела на Адама.

— Мне нравится твоя ночная рубашка, — сказал он. — Она будит воображение и оставляет место для полета фантазии. Жаль, что тебе придется снять ее.

— В таком случае, может, мне не стоит ее снимать? — застенчиво спросила Мэллори.

— Нет, об этом не может быть и речи. Мы должны избавиться от нее.

Адам надавил большим пальцем на ее сосок, Мэллори ахнула, почувствовав сильное возбуждение, накатившее на нее мощной волной.

Но прежде чем снять с жены ночную рубашку, Адам в пылком поцелуе припал к ее губам. Он был одновременно нежным и страстным, требовательным. Руки Адама блуждали по ее телу, поглаживали грудь, живот и бедра. Она начала извиваться от возбуждения.

Окружающий мир перестал существовать, и она впала в полузабытье, растворившись в острых ощущениях, которые испытывала в этот момент.

Адам осыпал поцелуями ее лицо, шею, плечи, а затем стал касаться кончиком языка чувствительного местечка за ухом. Его горячее дыхание обжигало Мэллори висок и заставляло содрогаться всем телом от острого удовольствия. Кровь забурлила в жилах.

А когда губы Адама коснулись ее соска, Мэллори впала в экстаз. Ее взор заволокло туманом. Она чувствовала жжение и покалывание во всем теле. Ей казалось — еще немного и она умрет от неутоленного желания.

И как будто подслушав ее тайные мысли, Адам запустил руку под подол ее ночной рубашки, и его рука легла на внутреннюю сторону бедра Мэллори и стала подниматься выше. Она с трудом подавила желание сжать бедра. Однако вскоре Адам убрал руку, так и не добравшись до тайных уголков тела жены, и она почувствовала легкое разочарование.

Глядя в глаза Мэллори, Адам помял ее упругую грудь, и Мэллори застонала.

— Дотронься до меня, — попросил он.

Мэллори с трудом соображала, и ей понадобилось время, чтобы уловить смысл произнесенных им слов.

— Дотронься до меня, — повторил Адам более требовательным тоном.

— Д-до чего именно? — пролепетала Мэллори.

— До чего угодно. До всего! Мне нужно, чтобы ты трогала меня.

Мэллори горела желанием сделать ему приятное, доставить удовольствие, и она дрожащими пальцами коснулась его щеки. Щека была покрыты жесткой колючей щетиной, однако это не отталкивало Мэллори.

Адам закрыл глаза от удовольствия. Даже эта невинная ласка возбуждала его. Мэллори провела пальчиком по губам мужа. Они были гладкими и тёплыми.

Мэллори вздрогнула от неожиданности, когда он вдруг разомкнул губы, взял ее палец в рот и стал сосать его, как сладкий леденец. Легонько укусив палец, Адам оставил наконец его в покое.

— Продолжай, — промолвил он. — Будь смелей.

Мэллори погладила его по шее, по поросшей жесткими волосами груди, обнажившейся в прорехе между разошедшимися половинками халата. Ее изумляла собственная дерзость. Набравшись храбрости, она запустила руку под халат и коснулась соска мужа.

Дыхание Адама стаю тяжелым, надрывным. Выражение его лица подстегивало Мэллори к более смелым действиям. Сосок под ее пальцами затвердел и набух.

В ответ на ее действия Адам легонько ущипнул ее за сосок, и Мэллори машинально выгнула спину. Все ее тело было охвачено огнем.

Адам с поразительной ловкостью снял с нее ночную рубашку и отбросил в сторону. Она упала на пол туда, где уже лежал халат.

Мэллори ахнула и тут же застонала от наслаждения. Адам припал к ее соску и стал поигрывать с ним языком. А его палец тем временем ритмично двигался, погружаясь в лоно и снова выходя из него.

Вскоре Адам добавил второй палец, и Мэллори едва не сошла с ума от острого удовольствия. Адам шире раздвинул бедра жены, чтобы было удобней ласкать ее. Мэллори не сопротивлялась, полностью отдавшись на волю чувств.

Ее охватил восторг, комната вокруг заходила ходуном. Мэллори стала извиваться от страсти. Из ее груди рвались сдавленные хриплые крики.

Она чувствовала, что возносится на небеса блаженства, и улыбалась от счастья. Однако она ошибалась, если думала, что достигла вершины наслаждения. Адам привстал и расположился между ее широко раздвинутыми ногами.

«Вот оно! — мелькнуло в голове Мэллори. — Начинается! Сейчас он овладеет мной». Впрочем, ей было непонятно, почему Адам не снимает халат.

Приподняв голову, он взглянул ей в глаза и, казалось, прочел в них ее мысли.

— Ты миниатюрная девушка, — промолвил Адам, — я боюсь причинить тебе боль, поэтому хочу приготовить тебя к близости. Не бойся и не тревожься, дорогая: я уверен, что тебе эта понравится.

Мэллори не понимала, что он собирается делать. Она хотела спросить его об этом, но вопрос замер на ее устах, когда она почувствовала прикосновение губ Адама к ее самому интимному месту. Мэллори на мгновение оцепенела от изумления: она и не подозревала, что существуют подобные ласки.

Из ее груди вырвался крик. Задрожав всем телом, она начала биться в экстазе. Однако Адам крепко держал ее за ягодицы.

Мэллори была до глубины души потрясена всем происходящим. Но, как и обещал Адам, эти дерзкие ласки нравились ей. Она испытывала от них острое, ни с чем не сравнимое наслаждение. Оно пронизывало каждую клеточку ее тела.

Оставив сдержанность и стыдливость, Мэллори издавала хриплые крики, мотала из стороны в сторону головой, корчилась. Ей хотелось утолить нарастающее желание. Мэллори больше не владела собой.