– Набери камней, – сказал Саша и сам стал ихсобирать. Здесь их было много. Мы складывали камни в покрывало, вскоре Сашарешил, что их достаточно. – Хоть всплывет не сразу, –прокомментировал он. – А теперь соберись, – обратился он комне. – И еще раз посмотри на его физиономию. Ты видела его раньше? –Он чиркнул зажигалкой прямо над лицом покойника. Я сцепила зубы, но заставиласебя посмотреть на него. – Видела или нет?

Я наклонилась ниже, и вдруг страх отступил. Я его узнала. Исразу вспомнила пешеходный переход и Кирилла, этот парень поравнялся с нами,Кирилл дернул меня за локоть, я оказалась за его спиной, а они задели другдруга плечами.

– Это он, – тихо сказала я.

– Кто?

– Он убил Кирилла.

Саша сбросил туфли, разделся и вошел в реку, волоча за собойтруп. Тот медленно погружался. Сначала скрылось в воде лицо, и это былоособенно жутко, совершенно нелепая мысль о том, что он захлебнется, пришла мнев голову. Последними скрылись под водой остроносые туфли. Саша вернулся наберег, где я сидела, держа в руках его одежду.

Набив свой свитер камнями, он и его бросил в воду.

– А вдруг найдут? – сказала я испуганно. – Иотыщут тебя по этому свитеру? – В детективах я видела и не такое.

– Ну, посадить меня они при всем желании не успеют, такчто я не вижу в этом ничего страшного. Идем.

Мы поднялись к ельнику, Саша подождал, когда немногообсохнет, и оделся.

– Ты его в гостинице не узнала или просто валяладурака? – спросил он, когда мы направлялись к «Альбатросу».

– Этого парня? Не знаю… Я не была уверена…

– А теперь?

– Я же сказала, это он убил Кирилла.

Я ожидала, что Саша станет задавать вопросы, но он замолчал.А я мучилась мыслью: могу ли я взять его за руку? Теперь, когда я вроде быпришла в себя и в состоянии двигаться самостоятельно. Будь на его месте кто-тодругой, вряд ли я задалась этим вопросом, но сейчас все было иначе. В концеконцов я решила рискнуть, поравнялась с ним и ухватилась за его локоть. Онхмуро взглянул, но ничего не сказал, а я с облегчением вздохнула.

Мы вернулись к кирпичному забору и пошли вдоль него кстоянке. Саша молчал, а я опять перепугалась: что, если оказавшись в гостинице,он отправится в свой номер, решив, что и так слишком много сделал для меня? Ядаже представить не хотела, что будет со мной в этом случае. Мысль о том, чтоэтой ночью нужно проститься с ним навсегда, казалась мне чудовищной, но, ксожалению, вполне вероятной. Чем, как я смогу удержать его? Я уже знала,догадывалась: удержать его помимо воли идея совершенно бесперспективная, он изтех, кто делает только то, что хочет.

– Не бросай меня, – сказала я тихо, но былауверена, что он услышал.

– Я тебя еще даже не нашел, – ворчливо ответил ончерез полминуты, показавшиеся мне вечностью. Я приободрилась, а когда мы вошлив холл, нахально повисла на нем, что вполне соответствовало нашейпредполагаемой легенде: подвыпившую девицу выводили прогуляться, но прогулка неособенно пошла ей на пользу.

В лифте мне пришлось от Саши отлепиться, раз зрителиотсутствовали, он нажал кнопку второго этажа, где находился мой номер, сам онжил на пятом, двери открылись, и мое сердце остановилось. Вот сейчас… Он вышелвместе со мной, и сердце мое застучало вновь.

Взяв у меня ключи, Саша открыл дверь и пропустил меня вномер. Включил свет. Я повернулась к нему и сказала:

– Спасибо. Не представляю, что бы я делала…

– Да не за что. Прятать трупы – это вообще-то моехобби. Один, два за ночь…

– Не думай, что я не понимаю…

– Будь добра, помолчи. Лучше ляг и попытайсявздремнуть, а я уберу в ванной.

– Я могу…

– Уверен, что можешь. А теперь проваливай.

Я пошла в спальню, сняла кроссовки и легла поверх покрывала.О том, чтобы уснуть, не могло быть и речи. Прежде всего этому не способствоваланедавняя прогулка, но была еще одна причина. Я усну, а он уйдет, и я его большеникогда не увижу. Я была готова хоть каждую ночь таскать трупы, лишь бы он былрядом. Глупость, конечно, но именно так я думала в тот момент.

Мне хотелось помочь ему, но я знала, что он рассердится,оттого и не смела подняться. Прислушивалась к шуму воды и ждала, когда скрипнетдверь. Шум стих, а дверь закрылась бесшумно, потом он позвал:

– Эй, ты спишь?

– Конечно, нет, – ответила я, садясь в постели.

– Выпить хочешь?

– Я вообще-то не пью.

– А я вообще-то не занимаюсь транспортировкойтрупов, – съязвил он, но тут же подобрел: – Ладно, не смотри на меня стаким несчастным видом. У нас есть повод: выпьем за упокой души, не знаю, какего… Могу заказать тебе кофе. Хочешь?

– Давай, – вздохнула я.

Он подошел к телефону, набрал номер, сделал заказ.

– Разденься и ложись в постель, – повернулся он комне. – Мы должны походить на истомленных любовью, а не на могильщиков.

Сам он достал халат из шкафа и переоделся, а я вздохнула соблегчением. Если бы он собирался уйти через несколько минут, не стал бы этогоделать.

В дверь постучали, и он пошел открывать, а я постараласьвообразить, как должны выглядеть истомленные любовью. Молодой человек прошел вспальню и, косясь в мою сторону, поставил поднос на столик. Я выжала из себяулыбку, а Саша проводил его до двери. Вернулся, сел в кресло, выпил текилы ипосмотрел на меня с сомнением.

– Кофе остынет.

Я перебралась в кресло.

– Рассказывай, – сказал он.

– Что?

– Все. Только по существу. Что это за парень, которогомы похоронили, кто такой Кирилл. Как ты во все это вляпалась.

– С Кириллом мы познакомились в этом городе.

– Кстати, а что ты здесь делаешь? – проявил онинтерес.

– Я с мужем развелась, вот и приехала сюда. Мне быловсе равно куда ехать, а тут места красивые.

– Ты что, художница? – кивнул он на мольберт.

– Нет, это так просто, от нечего делать.

– Что ты еще успела совершить от нечего делать?

– Все не так, как ты думаешь, – вздохнулая. – Все очень серьезно.

– Это я уже понял. Так что Кирилл?