В тот момент я его тоже почти ненавидела, в предчувствии тойболи, которую он причинит мне, и все-таки страшно испугалась, когда он поднялсяи сбросил халат. Испугалась, что он сейчас уйдет.

– Ты… – начала я, пытаясь придумать предлог, чтобызадержать его, но он не нуждался в предлогах, лег на кровать и похлопал поматрасу рядом с собой.

– Ложись спать, лично у меня глаза слипаются. Ничегополезного для раскрытия всех этих тайн мы все равно сейчас не сделаем.

Я выключила свет и легла. За окном давно рассвело, и вкомнате теперь было неуютно и серо, как у меня на душе. Саша отвернулся,устраиваясь поудобнее, а я лежала, вцепившись в одеяло, больше всего боясь, чторазревусь, глупо, по-бабьи. А потом подумала: далеко не каждый, оказавшись вподобной ситуации, вел бы себя, как Саша. Не стал бы прятать труп, ввязываясьчерт знает во что из-за девицы, с которой за пару часов до этого познакомился вказино. Он мог просто выставить меня за дверь и забыть через пять минут. Но онэтого не сделал. Более того, он хочет помочь мне. Если успеет. Так он сказал.Почему он так сказал? У него мало времени? Он здесь ненадолго и вскоресобирается уезжать?

Я повернулась на бок, разглядывая его затылок. Если бы онзахотел, я могла бы поехать с ним. Мне даже неважно куда. Только вряд ли онзахочет. Превозмогая робость, я прижалась к нему, уткнувшись носом в его спину.Я была уверена, что он спит. Но это было не так. Он повернулся ко мне, и совсемрядом я увидела его глаза. Он улыбнулся и обнял меня.

– Не бойся, – сказал тихо и поцеловал меня.

Я проснулась около десяти. Дверь в ванную была открыта,оттуда появился Саша.

– Подъем, – сказал он громко. – Навестим нашудевушку. Раньше двенадцати она не встает, значит, есть шанс застать ее дома.Надо еще успеть позавтракать.

– Отвернись, – попросила я, приподнимаясь напостели.

– Странная фантазия, – усмехнулся он, ноотвернулся.

Я прошмыгнула в ванную, прихватив халат.

– Встретимся в ресторане, – сказал он мне, черезминуту я услышала, как захлопнулась дверь номера.

Минут через сорок мы уже были на стоянке «Альбатроса». Сашанаправился к грязному «Лендроверу», вид у того был такой, точно раз двадцать запоследние три дня на нем уходили от погони по российскому бездорожью. Яподумала, что машина совсем Саше не подходит, а еще подумала, что не встречалачеловека, который носил бы костюмы с таким шиком. Дорогой костюм выглядел на Сашетак естественно, точно он в нем родился. Невозможно было представить его,например, в джинсах. Двигался он легко, вроде бы неспешно, и вместе с тем в немчувствовалась внутренняя собранность, словно он готов был к любойнеожиданности. На манжетах белоснежной рубашки сверкали запонки с чернымкамнем. Встреть я на улице подобного парня, решила бы, что он выпендрежник, нопри взгляде на Сашу такое даже в голову не приходило. Все в нем было абсолютноестественным, зато грязная машина диссонировала с его щеголеватым видом. Ему быбольше подошла спортивная тачка, что-нибудь эдакое экзотическое.

– Тебе не нравится моя старуха, – усмехнулся Саша,понаблюдав за мной и распахнув дверь со стороны пассажира.

– Почему она такая грязная?

– Потому что рабочая лошадка. Вымою ее при первойвозможности, чтобы доставить тебе удовольствие.

А я вдруг задалась мыслью: кем он может быть? И, устроившисьна сиденье, собралась с силами и спросила, хотя могла бы и догадаться: вряд лион захочет отвечать.

– Ты кто?

– Я? – поднял он брови. – Мужчина среднихлет, белый, рост сто девяносто сантиметров, волосы темные…

– Я не об этом, – вздохнула я. – Чем тызанимаешься?

– В настоящий момент пытаюсь тебе помочь. Пристегнись.

– А вообще?

– Вообще, ищу неприятности и, как правило, их нахожу.Вот, к примеру, тебя нашел.

– Это я тебя нашла.

– Не буду спорить, – кивнул он.

– Фамилия у тебя есть? – не отступала я.

– Ага. Даже паспорт есть. Только какое тебе дело домоей фамилии?

– Я бы хотела знать о тебе как можно больше.

– Лучше не надо.

– Почему?

– Ты чего приставучая такая?

– Не хочешь ничего рассказывать, потому что уверен: всеэто ненадолго?

– Что – все? – удивился он, выезжая со стоянки.

– Ты Кристину бросил и меня бросишь точно так же.

– Еще пару слов в том же духе, и ты отправишься вгостиницу. Давай договоримся сразу: никакой болтовни на тему большой любви, атакже небольшой или совсем маленькой. Ты хочешь знать, кто и за что убил твоегоКирилла, я тебе собираюсь помочь. Будем считать, что мы пришли к соглашению.Пришли?

Я кивнула со вздохом, отворачиваясь к окну.

Кристина жила в новом районе за рекой. Чтобы попасть туда,пришлось проехать через весь город. Саша больше не произнес ни слова, и ябоялась нарушить молчание, потому что уже поняла: он не шутил и в самом делеспособен просто выставить меня из машины и из своей жизни тоже. Я занимала вней очень незначительное место. Но он хотел мне помочь, пусть я и не знала покакой причине, но это вселяло надежду.

Мостовая в одном из переулков, по которому мы проезжали,оказалась на редкость скверной, а ездить медленно Саша, как выяснилось, простоне умел. На очередном участке нас тряхнуло, и из-под сиденья мне под ногивыкатился пистолет. Я открыла рот, собираясь произнести очередную глупость,Саша покосился недовольно, потом притормозил машину, наклонился и сунулпистолет обратно под сиденье. Под его взглядом задавать вопросы сразурасхотелось. Саша снова завел мотор.

Наконец показался нужный нам дом. Обычная девятиэтажка смусорными баками во дворе и несколькими чахлыми деревцами у подъездов. Сашапритормозил у третьего.

– Идем, – сказал он, что, признаться, меняудивило. Я ожидала, что останусь в машине.

– Ты уверен, что мне стоит туда идти? –нахмурилась я.

– Почему бы нет? Девушка должна уже успокоиться искандалить не станет. Хотя…