– Разве не должны были эти мятежники, точнее, повстанцы, уже привести в действие систему обороны? Вы отдали им приказ? – спросил Лимбург-Верт. Наделенный полномочиями военного советника, он носил специально созданный для такой должности мундир, поверх которого была надета тога алого цвета, являющегося символом войны.

– Уже должны были, советник, – ответил Дайал, – мы посылаем им сигнал к атаке, но не получаем ответа.

– Почему они не отвечают? В чем дело, адмирал?! Вы обещали совету быструю победу! – Христиан выкрикнул это так громко, что его услышал каждый офицер мостика. Однако никто не подал виду.

Глядя на недовольное лицо советника, Дайала сжал кулаки. С каким удовольствием он сейчас разбил бы его физиономию!

– Я не в курсе, советник, вы ведь помните, что связь потеряна? Соответственно, мне ничего не известно, – несмотря на бурю чувств, адмирал не выдавал своих эмоций.

– Что же мы будем делать?

– Мне кажется, дело идет к сражению… советник. Надеюсь, вам понравится и вы поделитесь полученными впечатлениями с другими советниками.

– Думаете, сможете одолеть их флот? Вы видели эти два крейсера? Немедленно отступайте к ближайшему спутнику!

По мнению адмирала, советник перешел все границы.

– Если бы мы не могли их одолеть, то не посылали бы сюда эскадру. Я хочу напомнить вам, советник, что вы являетесь наблюдателем и не имеете полномочий командовать на моем мостике.

– Будьте уверены, адмирал, о вашей несговорчивости узнает Высокий совет, – пообещал советник.

– Это будет честь для меня, выступить перед Высоким Советом. Я непременно опишу вашу некомпетентность. – Не дав советнику ответить, адмирал приступил к своим обязанностям, готовя имеющиеся в его распоряжении силы к предстоящему столкновению. Основным его преимуществом было количество боевых единиц. Третья эскадра имела три линкора и большое число эсминцев, в целом превышая по размерам флот республики в полтора раза. Это преимущество – единственный шанс на победу. Три линкора, составляющие костяк эскадры, были «морально устаревшими», в техническом оснащении они сильно уступали двум республиканским крейсерам.

– Я рад, советник, тому, что, если мы погибнем, нас все равно назовут героями, – сказал адмирал. Те офицеры, до которых донеслись эти слова, с уважением посмотрели на него. Отступление считалось позором, поражением, и бойцы космического флота Земли, как и бойцы ее наземных войск, сражались самоотверженно, завоевав таким образом репутацию бесстрашных воинов. Республиканская пропаганда пыталась очернить эту репутацию, называя бесстрашие земных солдат мифом, и напоминала, как был развеян миф о том, что континентальный флот не терпит поражений. Сегодня Дайал Сингх продемонстрирует республиканцам, как сражаются люди с великой Терры.

Экспедиции в поисках ресурсов были частым явлением на Плутоне. Для обнаружения богатых источников лакримиса «Миллениум Адванс» нанимала лучших специалистов, оснащая их дорогой техникой. Так было и сейчас. Несмотря на ситуацию, сложившуюся на Персефоне, Шпиль до сих пор отправлял ученых в ледяные пустыни, окружающие станцию подобно океану.

Одним из таких исследователей был Бьорн Улов Нансен. Будучи отдаленным потомком одного из самых знаменитых путешественников, Бьорн, по примеру своих родителей, дедов и прадедов, считал своим долгом поддерживать дело своей семьи и сильно в этом преуспел. Бьорну удалось стать самым знаменитым исследователем в Солнечной системе. Не было такой планеты или спутника, где бы он ни побывал. За большие деньги его нанимали правительства колоний и самые могущественные корпорации. Сейчас он работал на «Миллениум Адванс», правление которой исправно платило ему, даже несмотря на начавшуюся войну, которая, впрочем, никак его не пугала. За весь период своих путешествий Бьорн успел пережить многое. Видел он и могущество непреодолимых сил природы, и метеоритные дожди, и восстания колоний, и подавления восстаний.

Но ни разу в жизни Бьорн не видел того, что предстало его взору сегодня. Десятки кораблей медленно плыли в небе на фоне бесконечного космоса. Свет, отражаемый от ледяной поверхности Плутона, освещал их, подобно прожекторам. Все члены экспедиции, включая самого Бьорна, вышли из своих вездеходов и уставились на два огромных флота.

– Те, что подальше, с Земли, Бьорн! – крикнул один из его товарищей.

Бьорн и сам знал это, так как родился именно на Земле и неоднократно был гостем на кораблях Континентального союза. Изучение флота – одно из его многочисленных хобби. Особый интерес сейчас для него представляли два огромных республиканских крейсера, летящих, казалось, очень близко друг к другу. Бьорн достал из вездехода бинокль и камеру. Камера запечатлела все происходящее, а с помощью бинокля он смог разглядеть детали кораблей.

– Это два крейсера – «Гарм» и «Рюбецаль». Ждал с нетерпением, когда их увижу, – промолвил Бьорн, настраивая технику, – не думал, что увижу их сразу в деле!

В экспедиции Бьорна работали в основном ученые. Но имелись и инженеры, и обслуга, и врач – всего десять человек сопровождения. Некоторые из сотрудников нервничали, опасаясь стать жертвой битвы.

– Бьорн, может, нам лучше уехать на станцию? – спросила одна из его коллег. Она была геологом, и корабли для нее не представляли никакого интереса.

– Нет, Мария, мы не сдвинемся с места! Может, даже придется менять позиции по ходу пьесы. – В глазах Бьорна читался азарт, какого он давно не испытывал.

При этих словах люди запротестовали, и Бьорн пошел на уступки:

– На сегодня все откладывается, я отпускаю вас на станцию, а со мной пусть останутся водитель, инженер и медик. Корабли нас не заденут, не волнуйтесь. Даже падающие корабли не причинят нам вреда. Я буду не я, если пропущу такое событие!

После того как большая часть группы уехала, Бьорн вместе с теми, кто остался, решил поменять позицию. Сев в вездеход, он приказал заехать на ближайшую возвышенность, так как из-за ледяных скал он не видел части земного флота.

– Смотрите! Они разворачиваются! – крикнул водитель.

– Прибавь газу! – сказал Бьорн. – Они становятся в боевой порядок, бой вот-вот начнется!

Как республиканские, так и союзные фрегаты уже успели развернуться, они заняли боевые позиции, ожидая, пока развернутся более крупные корабли. Два крейсера медленно меняли направление, наводя многочисленные орудия на линкоры.

– Боги, какие они маневренные! – восхитился Бьорн. – Союзные линкоры не успеют развернуться. Господа, если бы я делал ставки, то поставил бы на республику.

Трем земным линкорам требовалось больше времени, чтобы приготовиться к бою, к тому же им требовалось подлететь ближе к противнику, так как дальнобойность их орудий уступала дальнобойности республиканских. Не имевшее точных данных о технических характеристиках противника, континентальное командование оказалось в сложной ситуации, выход из которой так и не успело найти. Стоявшие на поверхности планеты люди, поддавшись инстинкту, дружно присели после оглушительного грохота первых выстрелов, произведенных республиканскими крейсерами. Так началось сражение за Плутон.