– Во, бляха, шмара образовалась, – подал голос Кирпич. – Капусту с клиента срубила и на базу.

– В натуре, через нее Людку пробьем! – решил Малышок.

– Давай пробивай! – велел ему Гвоздь.

Самому из машины выходить не хотелось.

Малышок с Ломовиком захомутали девку, сунули ее в машину.

– Зачем… Зачем так?.. – завозмущалась шлюха. – Я бы сама… Э-э, мальчики, да вас много… Я так не согласна!

– А кто тебя спрашивает? – Гвоздь развернулся к ней, сунул под нос пистолетный ствол.

– Ну что, согласна?

– С-согласна… Только не убивайте!

Машина с места взяла в карьер и понеслась по пустынным городским улицам.

– Людка где? – спросил Гвоздь.

– Какая Людка? Их у нас две. Одна уже давно, а одна новенькая…

– Рыжая?

– Рыжая. Терпеть не могу рыжих…

– Чего?

– А почему они ее взяли, а меня нет… Я, конечно, понимаю, там субботник. Но ведь дело принципа…

– Хорош трещать. Давай по теме говори. Где Людка?

– Ее Сырок забрал. На субботник. У них сегодня из СИЗО ребята вышли. Встречу вот организовали… Меня бы, между прочим, могли взять. А взяли Людку. Вот сука! – завистливо прошипела шлюха.

– Хватит вонять, а? – осадил ее Гвоздь. – Кто у вас там из СИЗО вышел?

– Да есть тут один крутой пацан. Пыжик его кличка. Может, слышал?

– Да уж слышал… Кто еще с ним?

– Да вроде Барсук какой-то. Вакула, что ли… Я так, краем уха слушала.

– Так это, Людка сейчас с ними?

– Ну да.

– Вот падла! – не на шутку разозлился Гвоздь.

И свирепо посмотрел на Ломовика.

– Ты понял, да? Эти козлы вам в кабаке репу начистили. Из-за них Цуцика завалили. С ментами опять же из-за них проблема… И что? Я здесь, а эти козлы мою Людку жарят? Это как называется?

– Да хрен с ними!

– И хрен с ними! И Людка с ними! Беспредел, в натуре… Где эти козлы оттягиваются? – спросил он у шлюхи.

– Где? Сейчас, сейчас… – напрягла она память. И вдруг до нее дошло, что она слишком много болтает. – Я не знаю… Честное слово, не знаю!

– Да? Тогда какого хрена ты нам нужна такая хорошая?

Гвоздь незаметно вытащил обойму, клацнул затвором, взвел курок и нажал на спуск. Послышался холостой щелчок.

– У черт! Ствол заклинило! – соврал Гвоздь.

И снова передернул затвор.

– Не надо! – в обморочном ужасе вскрикнула путана. – Я прошу вас, не надо!.. Они в сауне сейчас. Это в Петровской Роще, здесь недалеко. Я знаю, я покажу…

– Ладно, живи. Но учти, если наврала, я тебе лично в глаз выстрелю!..

Гвоздь спрятал пистолет. Достал из-под ног автомат.

– Все, пацаны, отдохнули, – зло усмехнулся он. – Кто сказал, что мы Сырка не потянем?

– Да потянем! – бодро согласился Ломовик.

– В натуре, хрена тут тянуть? Все равно всех гасить. Чем быстрей, тем лучше, – поддержал его Кирпич.

– Тем более набой конкретный есть, – кивнул Малышок, запуская руку под юбку путане. – Счас эта шушера с телками оттягивается да водяру глушит. А мы их глушить будем…

Действительно, глупо было упускать такой момент. Сырок со своими уродами сами в руки просятся. Так чего ж не взять…

Петровская Роща находилась почти в центре города. Это была зона отдыха. Днем здесь тусовался народ. Зато сейчас хоть шаром покати – ни единой души. Даже наркоманы куда-то разбежались.

И все же Гвоздь не рискнул брать сауну нахрапом. Машину остановил, не доезжая метров сто.

– Пойдешь с нами! – Он выволок шлюху из машины, развернул ее к себе задом, рукой обхватил горло. – Пикнешь, удушу!

К зданию кафе с сауной они подходили медленно. Без шума. Заслонов на пути не было. Сырок не позаботился о собственной безопасности. Что ж, тем хуже для него.

Ломовик подкрался к окну, попытался заглянуть внутрь. Бесполезно. Изнутри на окнах висели жалюзи. И дверь, похоже, на замке. Кирпич взялся за ручку, дернул на себя. Тщетно.

– От себя надо, – спокойно посоветовал чей-то голос.

– Понял, от себя, – принял подсказку Гвоздь.

И только тут до него дошло, что это был чужой голос. И доносился издалека.

– Какого хрена!

Он развернул шлюху лицом к опасности. И в это время в воздухе засвистели пули. Выстрелов не было слышно. Видно, стреляли из бесшумных автоматов. Это было похоже на Сырка. Стволы у него самые продвинутые…

Ломовик и Кирпич выстрелили в ответ. Но их очереди ушли высоко вверх, потому что они стреляли в падении. Их пробитые тела снопами валились наземь. Схлопотали пулю Малышок и Фофан.

Гвоздю повезло больше всех. Все пули достались пленнице. Закрываясь ее телом, как щитом, он смог затеряться в кустах. Уже без нее он низко приклонился к земле и, как мог, быстро чесанул к машине. Хорошо, что Фофан оставил ключ в замке зажигания. Мотор завелся с полоборота. Машина взяла с места в карьер. Послышались щелчки. Это лопнули под пулями заднее и лобовое стекло. Но Гвоздю продолжало фартить. Ни одна пуля не задела его, и он смог беспрепятственно скрыться в ночи.

* * *

– Вот так, пацаны, с Бекасом, бляха, шутки плохи, – клокотал Гвоздь. – Малышок, Кирпич, Ломовик, Фофан… Но я вам обещаю, пацаны, это первые наши потери и последние. Больше ни одна падла не посмеет дать нам откат. Это говорю вам я!

Гвоздь скорбел. В уголках глаз застыли скупые мужские слезы. На самом же деле ему не особо было жаль своих кентов. Причина проста: Ломовик, Малышок и Кирпич были довольно авторитетными пацанами. И когда-нибудь могли составить Гвоздю серьезную конкуренцию. И даже хорошо, что их нет. Меньше будет проблем в будущем. А за новыми бойцами не заржавеет. На подходе сразу несколько кандидатов. Есть из кого лепить преданных и безропотных головорезов. И есть против кого пускать их в ход. Сырок должен ответить за кровь. Гвоздь объявляет ему войну. И Бекасу, само собой, тоже.

А потом он сожрет Зосима. И весь город ляжет к его ногам. Плевать на вчерашнюю лажу с Бекасом. Все равно он будет Самым-Самым….

3

К «Пригорью» подтягивался народ. Пора вечерняя, самое время зависать в кабаке, особенно в кайф, если с тобой конкретная девчонка. Кто-то приходил в кабак со своим добром – тащил на прицепе жену или любовницу. Кто-то шел сюда в расчете на романтическую встречу – с этим без проблем, если есть в кармане билет фортуны с портретом Франклина. Жрицы счастья тут как тут. Только пальцем помани.

Кирилл и Пыжик на романтическую встречу не рассчитывали. Хотя в ресторан шли за женщиной.