— Стоп. Как — не нужна? — возроптала мгновенно пробужденная алкоголем супервумен Наталья Сила-и-Скорость. — А ну, отставить коньяк и сопли! Ты забыла? Артем ведь просил тебя помочь с перегоном его машины!

— Точно! — Я щелкнула пальцами и улыбнулась, приободренная.

Стук в дверь заставил сердце вздрогнуть.

Неужели?!

Я вихрем пролетела в прихожую и распахнула дверь, даже не поинтересовавшись, кого принесло.

А зря, потому что принесло вовсе не Артема, как я понадеялась, а соседа со сковородкой.

— Пусти! — наплевав на вежливость, Ивась решительно протолкался мимо меня в квартиру и бегом направился в кухню.

Чиркнула спичка, зашипела газовая конфорка.

— Что случилось? — спросила я, созерцая энергично шевелящиеся лопатки Ивася. — Что ты делаешь?

— Булки спасаю!

— А что не так с твоими булками? — Я оглядела приятеля, обращенного ко мне на зависть аккуратным тылом, облаченным в пижамные шорты с мультяшными зайками.

— Они опали!

— Да ладно?

— Ну я же не слепой! — Ивась наконец обернулся, проследил направление моего взгляда и покраснел. — Ты о чем подумала? Булки на сковородке! У нас электричество отключили, пришлось вытряхивать тесто из хлебопечки и дожаривать на плите.

Он наконец вспомнил о хороших манерах и запоздало поинтересовался:

— Ты же позволишь воспользоваться твоей газовой плитой?

— За скромные проценты в виде одной свежей булочки, — кивнула я.

Ивась довел до кондиции выпечку и убежал к себе, а я со вкусом допила кофе, заедая его свежей сдобой, дождалась приличного времени — десяти утра — и позвонила Артему.

— Привет, не разбудила? — спросила я, маскируя нервозность деловитостью. — Извини, что звоню в воскресенье, просто для меня это не выходной, появились кое-какие дела, а я вспомнила, что у тебя для меня было поручение, вот, хочу спланировать свое расписание…

— Поруче-уэ-ние? — Мой собеседник явно зевнул. — Какое поручение?

— Что-то насчет машины, которую надо перегнать в сервис, — напомнила я.

— А, это…

В трубке повисла пауза.

— Ну? Тебе вообще когда это нужно? Я могу сегодня вечером, — предложила я.

— Может, и вечером, но…

— Вот нервомот! — негромко возмутилась у меня в голове Наталья Сила-и Скорость.

— Что — но? — поднажала я.

— Но тебе не нужно в этом участвовать, я сам разберусь.

Опа! Обломалась моя поездка в красном кабриолете!

— Так, может быть, нужно поучаствовать в чем-то другом? — не сдалась я.

— Эй, на шею-то ему не вешайся! — одернула меня внутренняя супервумен.

— Нет, ничего не надо. Живи спокойно, Рыжик, чао.

И гудки.

Теперь уже я замолчала, наливаясь обидой, как ягодка соком.

Итак, симпатичный мужчина мне только что дал понять, что я не нужна ему ни в каком качестве. И что с этим делать?

— А наплевать и жить в свое удовольствие! — сказала, как отрезала, моя супервумен. — Чем ты там предлагала заняться? Прыгнуть с парашютом, сплавиться на плоту, напиться чачи? Нам все подходит, собирайся, идем гулять!

И мы пошли — я и мои внутренние голоса, мысли и переживания. Большая компания получилась.

Маршрут я не выбирала, ноги сами несли меня куда-то в поисках хоть чего-то приятного. В итоге я двигалась по ломаной линии, ненадолго задерживаясь в узловых точках, чтобы выпить кофе, купить мороженое, поглазеть на представление уличных артистов, потискать тигренка знакомого фотографа, полюбоваться новой клумбой, зависнуть над прилавками с сувенирными изделиями местных ремесленников…

Невзначай затесавшись в какую-то туристическую группу, я села вместе со всеми в автобус, полюбовалась видами из окна, так же бездумно вышла на следующей остановке и побрела к морю.

Знаете, сочинский пляж в конце зимы — начале весны даже красивее, чем летом. Море шелковое, гладкое, не порезанное на дольки загончиками для купания, не пестрящее буйками, поплавками и телесами в купальниках. Берег чистый, гладко зализанный волнами, пустой и просторный. То есть на глаз зимнее побережье ничуть не хуже летнего, а вот на слух летний пляж куда интереснее.

Лежа на сочинском пляже летом, я ощущаю некое душевное родство с каннибалами: мне тоже нравятся жареные люди. Такие, знаете, с розовой блестящей корочкой, в подливке из средств для/против/до/после/вместо загара, с белыми кругами от очков на лицах а-ля Красный Пролетарский Панда…

А нет, не надо на них смотреть.

Просто слушайте.

Вот мальчик, пыхтя, выкладывает на просторной спине отца слово из камешков.

— Что пишешь? — не мешая потомку самовыражаться, интересуется папа.

— Угада-а-ай…

— Ну, сколько букв?

— Три-и-и…

— Какая первая?

— Сэ…

— Какое «сэ»? Ты че, балбес?! В этом слове четыре буквы!

— Женщина, уберите от меня ваши булки! Да не те булки, хоссподи, вот эти, в пакете, разбросают еду, а потом по пляжу муравьи маршируют, как на параде!

— Саня! Са-ня! Са-а-аня! Ты не утонул? Не утонул, спрашиваю? Громче говори, я не слышу, что ты мямлишь, повтори, не утонул?

— Мужчина на надувном крокодиле, пилотируйте своего аллигатора аккуратнее, он меня лапает, как живой!

— Люся, перестань петь.

— Где баоба-а-бы вышли на склон…

— Люся, я же попросила!

— Жи-ил на поляне розовый слон…

— Петя, скажи Люсе, чтобы она прекратила издеваться над матерью!

— Люсь, смени песню, про розового слона мама на свой счет принимает.

— Мам, мам, дай сто рублей на чурхе… Чухре… Чурхеч… Мать! На чукчелу дай!

— Котик, ты персик съешь, а косточку закопай…

— Как собачка? И завтра выкапывать будем?

— Даш, а Катька пошла кататься на банане…

— Вот шалава, и тут она за свое! Ни одного банана не пропустит!

— Даш, это не тот банан…

— Да ей, шалаве, все бананы не те!

— Извините, вы не подскажете, тут есть вай-фай?

— Вай ме тут есть, ара…

— Вить, а если море начнет отступать, значит, скоро придет цунами, и куда мы тогда побежим?

— Давай поговорим об этом, когда море начнет отступать, а? Сейчас оно спокойное, бери с него пример…

— Вер, я вчера впервые этим летом сварила кукурузу и съела четыре кочана…