голову. Стас, конечно, забрался в свой спальник, а Ху отдал Мишкин, куда вообще-то можно было засунуть взвод китайцев.

– Ты смотри там, не затеряйся, – предупредил Стоматолог своего соседа, – а то утром мне вытряхивать тебя из какой-нибудь складки придется.

Постараюсь, – скромно ответил Ху, – я буду держать лицо открытым, чтобы вы не перепутали что-нибудь. Все равно я проснусь пораньше, тут они очень рано встают, как только рассветет, сейчас это происходит в полшестого утра по-местному или, как вы говорите, «в два ноль-ноль по Москве»; проверю, как они нам приготовили завтрак, и буду ждать, когда вы проснетесь.

Во блин, – немного удивился Стас, – я как-то не заметил, что время изменилось на четыре часа. То-то первые дни вставать было напряжно, посмотришь, вроде одиннадцать, как дома, а выходит, я как жадный менто-завр, который уже с семи утра на дороге «своих» подкарауливает. Ты только учти – будить меня надо осторожно и лучше словами, можешь русский гимн громко начать петь, от него я точно проснусь, от армии такая привычка осталась: там как врубят на полную мощь в казарме, деваться некуда. А руками меня не трогай, мало ли у меня какой сон в этот момент видится. Могу ведь случайно и отмахнуться, неудобно получится. Спи, Моржовый!

– Хорошо, как скажешь, – заключил Ху, и уже через несколько минут оба самозабвенно храпели на два голоса. Еще бы! Вроде бы и сильный мужик Стас, а день выдался очень насыщенный событиями, да и сил на дальнейшее подкопить не мешало.

Утром оживленная деятельность в деревне действительно началась с первыми проблесками зари.

Ху долго втолковывал женщине, которая готовила завтрак, что ей посчастливилось обслуживать очень знаменитого человека, милостью богов прибывшего в их поселение для выполнения особой миссии – сделать их жизнь счастливой и защитить от злокозненных происков наглых чиновников. Поэтому, проникнувшись чувством особого удовлетворения, она должна как можно лучше кормить гостя, тем более что за все будет щедро заплачено.

Женщина то ли впрямь прониклась ответственностью момента, то ли просто испугалась габаритов братка, но менее чем через час у нее был готов большой горшок какой-то каши, обильно сдобренной кусками вяленого мяса, стопка лепешек и ведерный медный чайник напитки, которым давеча угощали их в доме старосты. Ху выглянул на площадку, где уже начали собираться местные жители. Они стояли группами, курили длинные трубки и, видимо, обсуждали предстоящее.

Ху не хотелось будить Стаса, особенно после вчерашних предупреждений, но долг пересилил страх. Он с порога комнаты на редкость противным голосом с подвыванием затянул: «Союза Нерусымый республик свободных»… Естественно, нового текста он не знал, но мотив был воспроизведен более менее верно. Кроме первого куплета он ничего не помнил. Поэтому с настойчивостью, достойной лучшего применения, исполнил номер раза три. Храп прекратился, и Стас автоматически по выработанной в казарме схеме, где он провел какое-то время до перевода в спортивную роту, выдал что-то рифмованное, но политически крайне не выдержанное и не встречавшееся в школьных учебниках его детских лет, а потом открыл глаза.

– Во блин! – завопил он, – а мне как раз приснилось, что я вроде в самоволке, почему-то сижу на дереве и собираюсь яблоком бросить в голову дневального, а он в репродуктор (динамик большой мощности 0,2–1,0 квт, устанавливаемый в общественных местах, сейчас это называют звуковыми колонками. – Автор.) превратился, и тут побудка… Ну, как наши дела?

– Все готово, – доложил Ху, – сейчас поедим и поедем на собрание, как вчера договаривались. Они уже там давно о чем-то спорят.

– Ну, пусть пока поспорят, – милостиво согласился Стоматолог, – потом я их быстро в меридиан приведу.

Они с аппетитом поели. Это конечно было не то, что подают «У Литуса» и даже не любимая миска пельменей, сдобренных всякими соусами, которые так уважал Стас, но человек он был простой и трагедий из ерунды не делал. Живой, под крышей, чего-то пожевал, и слава Богу! Остальное – это уже результат его усилий, так что вперед!

Когда они пришли на площадку, там, видимо, уже обсудили все малосущественные проблемы и переходили к главному. Вероятно, из-за приезда чиновника и свалившегося им с неба гостя собрание было обставлено в лучших, по мнению старосты, бюрократических традициях – сооружен помост, обтянутый цветной кошмой (тип половика-ковра, коим кочевники пользуются при украшении своих жилищ и по всяким другим хозяйственным надобностям. – Авто.), на котором стоял высокий стол, сооруженный из подручных материалов. За столом восседал на скамеечках староста, несколько самых почтенных жителей деревни и, похоже, приехавший чиновник. Он резко выделялся среди остальных, во-первых, этнографическим типом (потом Ху уточнил, что это так называемый «житель долины» (подразумевается долина Катманду; а речь идет об ин-дуисте из касты деобрахманов, которые, в силу ряда исторических причин, составляют значительную прослойку в чиновнично-бюрократической структуре государственного управления королевства Непал. – Автор.), во-вторых, он был одет в нечто среднее между военной формой немногочисленной армии Непала и нарядом богатого путешественника. На обочине площадки стояли три лошади, ему принадлежащие, и рядом с ними сидел то ли слуга, то ли сопровождающий. Увидев приближающегося Стаса, который возвышался на полметра над почтительно расступающейся толпой, староста приветственно замахал руками и указал на заготовленную скамеечку рядом. Стас забрался на весьма шаткое и тотчас заскрипевшее сооружение и присел сбоку, ибо под подобие стола его ноги не помещались.

– А ты становись рядом, – сказал он Ху, – уж, братец, для солидности мероприятия тебе постоять придется, извини! Восток, понимаешь, дело тонкое. Только переводи, до поподробнее, чтобы я сразу врубался. Стоматолога как ждали! Когда он уселся и свысока оглядел всех, староста объявил, что присланный из главного управления по делам кочевых племен достопочтенный Шри-Раша Ачария Гypyx прочтет новые указы правительства и разъяснит их народу бюрократ, он и в Непале бюрократ.

Мужик неторопливо поднялся, нацепил на нос очки с разномастными стеклами, вынул из-за пазухи несколько весьма потрепанных листочков и занудным голосом начал их читать, время от времени поднимая палец и указывая им куда-то в небо. Ху молчал.

– О чем этот штрих базарит? – минут через пять, наконец, спросил Стас.

– Говорит, что правительство и король все в заботах о благе народа, не спят, не едят, все думают. Но чтобы всех осчастливить, денег не хватает, поэтому предлагается новый перечень налогов, – ответил Ху.

– Понятно, вроде наших думских придурков, – резюмировал Стас, – вот, короеды поганые, в любой стране одно и то же – хапнуть и бежать! Ты пока не переводи, мне уже наперед все ясно, по лицам все видно.

Действительно, в толпе то тут, то там начали раздаваться выкрики, кое-где сучили хилыми кулачечками; староста,