Нарисованная картина почему-то развеселила. Хотя отлично понимал, что в реальности все куда как мрачнее. Недаром за дэс-валион прочно закрепилась зловещая репутация последователей темных граней Искусства.

– Так уж получилось, – ответил я. – От меня ничего не зависело. Предрасположенность к определенному…

– Ерунда, вздор и сказки ленивых неумех, – эмоционально отреагировал давно умерший чародей. – При желании любой может освоить любую направленность в магии, лишь бы имелось желание.

– Хотеть – значит мочь? – едко спросил я.

Занятый своими мыслями призрак не обратил внимания на сарказм в моем голосе.

– Ах как правильно сказано, – восторженно завопил он. – Вы абсолютно правы, дорогой Эрик, хотеть – значит мочь. При сильном желании все становится возможным, главное не останавливаться. Вы невероятно мудры для своих лет.

Вообще-то я хотел ядовито пошутить, но поправлять собеседника, разумеется, не стал. При всем своем осмысленном поведении Мерил производил впечатление слегка двинутого. Кто его знает, как отреагирует на возражение.

– Вы мне нравитесь, Эрик, чувствуется в вас потенциал. Уверен, ваше имя еще прогремит в веках. Позвольте сделать вам подарок. И не надо, не благодарите меня. Право слово, это такая малость с моей стороны, отблагодарить вас за приятную беседу. Ведь я уже очень долго не имел возможности перемолвиться словечком с приятным человеком.

На столике рядом с кувшином материализовалась перламутровая коробочка из необычного сорта дерева. Или камня? Кости? Непонятный материал.

– Берите, берите, – поощрил Мерил. – Не стесняйтесь, открывайте.

Я откинул крышку и уставился на содержимое. Кольцо?

– Это родовой перстень дэс’Сарион, – с гордостью поведал призрак. – Не бойтесь, надевайте.

Говорят, с психами лучше во всем соглашаться и ни в коем случае не отказывать, иначе станут буйными. Вот я и надел дурацкое кольцо, лишь бы призрак еще больше не разнервничался. Какой-то он излишне дерганый и возбужденный, как бы чарами не начал швырять направо и налево.

– Нарекаю вас Эриком дэс’Сарионом, – торжественным тоном провозгласил Мерил и с ожиданием уставился на меня, типа осознал ли, какой удостоился чести. – Будь достойным наследником моего имени и не подведи наш славный род!

Он даже встал с кресла и замер напротив меня. Пришлось тоже подниматься на ноги.

– Ага, спасибо, – я шмыгнул носом и попытался незаметно стянуть железяку с безымянного пальца левой руки.

К моему ужасу, проклятый перстень застрял намертво и никак не желал слезать с пальца.

Призрак с сомнением посмотрел на меня, будто подозревая, что особой гордости я не испытываю (правда, блин), но не стал упрекать, списав все на смущение и возраст (вранье).

– А теперь покажу кое-что интересное, – Мерил сделал пасс рукой, и окружающее пространство вновь подернулось рябью и в один миг сменилось.

Мы стояли в огромном зале, стены терялись в далеком полумраке. Нас окружало невероятное множество больших зеркал высотой в человеческий рост, в рамах и на подставках. Они отражали друг друга и темные всполохи света, падающего откуда-то сверху.

Это еще что за хрень? Я сделал шаг и тут же услышал под ногами хруст разбитого стекла.

– Подойдите сюда. Я за ним давно уже наблюдаю.

Мерил подвел меня к одному зеркалу. И только приблизившись стало понятно, что картинка изменилась, наше отражение исчезло, и появилось совершенно иное.

Пустыня. Пустыня, уходящая за горизонт. Не привычного желтого цвета, а угнетающе черного. Черный песок, черные барханы, черный ветер, перегоняющий буранчики и сжатые в маленькие смерчи песчинки.

Даже беглый взгляд говорил, что это гиблое место. И что здесь не может выжить живое существо.

И тем не менее на одном из пригорков стояла одинокая человеческая фигура. Высокий парень глядел вглубь мертвой пустыни, и черный ветер рвал фиолетовый плащ за его спиной. Худощавое лицо незнакомца застыло в маске отрешенности. Он смотрел куда-то за край горизонта и видел то, что недоступно другим.

– Я зову его Вестником Хаоса, – тихо сказал Мерил. – В каком бы мире он ни появлялся, вскоре тот мир всегда ждало разрушение.

Призрак указал на пол. Стало понятно, что под ногами у меня хрустело не стекло, а разбитые зеркала. И непонятно откуда, я вдруг понял, что каждое зеркало – это окно в другой мир. Их было бесконечное множество в этом зале, и каждое вело в иные миры. И уже несколько зияли пустыми рамами.

Невероятно.

– Я очень надеюсь, что он никогда не придет в наш мир, – сказал призрак.

Неожиданно фигура в зеркале начала поворачиваться, словно почувствовав на себе чужой взгляд. Мерил дернулся и толкнул меня, убирая подальше от ожившей картинки.

В следующее мгновение я осознал себя стоящим посреди вестибюля Башни, призрак исчез, рядом ругались Стафф и Рон, выясняя, как лучше сложить добычу.

– Эй! Живей! Туман сгущается и растекается по поляне, – из открытых настежь дверей донесся голос Бигги.

Не сговариваясь, мы бросились наружу.

Густой туман обволакивал ноги молочной патокой. Воздух наполнили звуки разорванных струн. Трава засветилась, запульсировала, исходя сине-зеленым цветом.

– Живей! – подгонял Стафф.

Бигги и Рон бежали, у каждого за спиной болтался огромный баул. Точно такой тащил главный. От всех троих доносилось дребезжание и звон.

Сколько они туда тарелок и ложек навалили? Прямо склад кухонной утвари. Что-то подсказывало, что до следующих комнат они так и не добрались. Жадность помешала рассуждать здраво и осмотреть соседние помещения. Жадность и осторожность. В отличие от меня, браконьеры чувствовали себя неуютно в колдовской башне, торопились и предпочли хватать что поближе, опасаясь заходить слишком далеко в глубины таинственной чародейской обители.

Интересно, взятое барахло исчезнет вместе с Блуждающей башней? На манер растаивающей иллюзии. Или же добыча останется, вовремя вынесенная за пределы меняющейся поляны?

Я не удержался и на бегу оглянулся. Громада из черного камня уже понемногу теряла строгие очертания. Как будто проваливалась в полупрозрачный кокон, захватив с собой кусок ночного неба и пригоршню звезд.

Проклятье! Как же красиво. Я неосознанно притормозил, наслаждаясь невиданным зрелищем. Уход Башни выглядел невероятно эффектно, потрясая до самых потаенных глубин души. Открывшаяся картина заставила замереть от восторга, боясь отвести взгляд и пропустить хоть секунду потрясающего буйства магии.

– Быстрей! Она исчезает! – снова заорал Стафф.

Его крик хлестким ударом вывел меня из состояния созерцания и вызвал вспышку злости на собственную глупость. Я осознал себя стоящим, задрав голову вверх. Идиот! Нашел, блин, время, эстет хренов! Реальность вокруг стремительно менялась, ткань пространства пошла мелкими трещинами. Звуки высокой тональности все сильнее приникали в черепную коробку, вызывая мигрень.