– Не завидую, – Лисин вдруг рассвирепел и стукнул коленом в спинку водительского сиденья, заставив Полину подпрыгнуть на месте от неожиданности. – Немного, – расслабившись, улыбнулся он. – Поворот не пропусти.

Полина снизила скорость и осторожно свернула направо на дорогу, ведущую к поместью Шемесов. Она уже поняла, почему Лисин везет ее именно сюда и кто тот второй человек, который заставляет Глеба следовать за их машиной. Разумеется, пособником Лисина была его любовница – благородная Аллочка, так искренне и нежно поддерживающая Шемеса в самые тяжелые дни его жизни, а после подлившая рицин в графин с виски. Теперь Полина была однозначно уверена, по каким причинам Аллочка и Лисин решили пустить в ход яд. Конечно же, главным мотивом было состояние Шемеса, устранив своего мужа, Аллочка стала наследницей, а Лисин, избавившись от Инги, мог наследовать ее долю. Хитрые любовники коварно разыграли партию по обогащению, и все же игра их была грубой и неуклюжей, оттого что последние ходы пришлось делать в спешке, не имея времени подумать о последствиях. Похоже, умереть Инга должна была гораздо позже, не сегодня. Но Лисин испугался того, что супруга, вооружившись поддержкой Глеба, подаст на развод, оставив его с «пустым кошельком». Посоветовавшись с сообщницей, он принял решение ввести женушке смертельную дозу наркотика, обыграв ситуацию как классический передоз. Наверняка окружению Инги было известно о зависимости женщины, поэтому, скорее всего, на Лисина не падут подозрения в убийстве: он обязательно предоставит железное алиби, а на шприце найдут отпечатки пальцев Инги.

Но в их занимательную игру случайно вмешались Глеб и Полина. Если бы она не осталась в квартире Шемеса, то не стала бы свидетелем убийства и ее, соответственно, не везли бы сейчас в поместье Шемеса, чтобы закопать под каким-нибудь деревом в саду, который Андрей подарил Марине. Чем ближе машина подъезжала к особняку, тем отчетливее Полина понимала, что шансов остаться в живых все меньше. Их с Глебом никто не станет искать, потому что еще долго не узнают об их исчезновении. Братья дали Полине отпуск, Роман считает, что она в Питере. В общем, замкнутый круг, в который она попала исключительно из-за собственной лжи.

Сейчас Полина искренне жалела о решении разобраться во всех проблемах самостоятельно. Нужно было сразу обратиться за помощью к Роману, едва получив угрозу от Переса. Но что ее остановило? Глупый страх, что любовник Марины причинит Роману боль? Было смешно и горько вспоминать об этом. Как Перес может обидеть такого человека, как Сафонов? Он же, черт подери, не простой парнишка, который понятия не имеет, каким образом справиться с подобной ситуацией! И наверняка не отказал бы в помощи, защитил от преследований Переса. «Если бы все можно было вернуть, – едва не плакала Полина, ведя машину по белой заснеженной дороге к показавшемуся за пригорком особняку. – Честное слово, я все рассказала бы ему. Не пришлось бы искать этот поганый ключ. И к Лисину бы я в руки не попала».

Понимая, что поздно спохватилась, Полина тем не менее просчитывала в голове, каким образом избежать смерти. Предложить деньги за свою жизнь? Вряд ли Лисин и Аллочка согласятся на эту сделку, так как в дополнительных средствах явно не нуждаются. Убийство Шемеса и Инги делало их очень богатыми людьми, поэтому они не захотят выслушать предложение Полины, а если и выслушают, то только для того, чтобы посмеяться. Упросить, уговорить, надавить на жалость – не удастся, так как любовнички вовсе не глупы и не упустят возможности избавиться от свидетелей, способных с легкостью разрушить их грандиозные планы по обогащению.

Остаются два варианта: сдаться, получить пулю в лоб и – точка, или же сопротивляться, что не исключало дыры в голове, однако давало шанс на спасение, пусть и призрачный. Не придумав ничего стоящего, способного помочь выбраться из западни, Полина с отчаянием остановила машину перед огромными коваными воротами.

– Что замерла? – послышался насмешливый голос. – Иди, открывай. Я не захватил с собой пульт. Кнопка слева. И не глупи. Стреляю я метко.

Полина вышла из машины и вздрогнула от порыва ледяного ветра, пытавшегося сбить с ног. Он бросал в лицо мокрый снег, заставлял щуриться и прикрывать лицо. Подойдя к левой колонне, Полина заметила переговорное устройство и под ним кнопку, приводящую в действие механизм открытия ворот. Нажала и устало наблюдала, как тяжелые створки разъезжаются в стороны. Затем посмотрела на дорогу, удивляясь тому, куда исчез «Рэндж Ровер», и медленно двинулась назад к машине. Сев за руль, она догадалась, что поместье пустует, охрана распущена, поэтому у Лисина и Аллочки имеются все шансы спокойно, в отсутствие лишних глаз, избавиться от них с Глебом и тихо похоронить трупы в огромной усадьбе. Через два часа, учитывая масштабы начавшегося снегопада, могилы заметет, и вряд ли их обнаружат до весны, если отыщут вообще. А весной на них вырастет трава и появятся цветочки, радуя новых хозяев, которые купят поместье.

– Выходи, – мрачно приказал Лисин, когда они подъехали к особняку, и открыл дверцу.

Полина с испугом посмотрела на дом, казавшийся сказочной картинкой из-за кружившегося в тихом танце снега. Ветер куда-то исчез, воздух потеплел и стал настолько густо-белым, что его хотелось потрогать руками. Повернувшись в сторону дороги, по которой только что ехала, Полина увидела приближающуюся к дому машину. «Черт подери! – промелькнуло в голове. – Мы с Глебом позорные трусы! Нужно было драться за свои жизни, когда еще находились в городе. Но получается, что мы покорно привезли самих себя на смерть. Сами!» Заметив, что Лисин также отвлекся, наблюдая за машиной, в которой едет его Аллочка, Полина резко подскочила к нему, намереваясь выбить пистолет. Реакция у дерматолога оказалась лучше, чем можно было ожидать. Он быстро отклонился в сторону, подбил Полину ногой и навел пистолет ей в грудь, когда она распласталась на земле.

– Отчаянно! – прокомментировал Лисин попытку Полины взять власть в свои руки и ударил ее ногой в бедро, заставив вскрикнуть от тупой боли, пронзившей мышцу. – Вставай, идиотка! И в дом! Без фокусов.

Полина, как старая хромая лошадь, поковыляла к ступеням, ведущим в особняк, и, жалко постанывая, стала подниматься. У двери остановилась, ожидая, когда Лисин откроет входную дверь, затем осторожно прошла внутрь и остановилась.

– Не задерживаем движение. Вперед, в гостиную.

Получив удар в спину, Полина вынуждена была подчиниться. Она медленно прошла по персиково-золотистому коридору и вышла в роскошную гостиную, мало чем напоминавшую уютную комнату, где собирается семейство для совместного времяпрепровождения. Она больше походила на салон, в котором устраивают приемы для высокопоставленных гостей. Лепнина на потолке, картины на стенах и зеркала в золотых рамах, мягкая мебель из Испании, наборный дубовый паркет. Этот величественный и роскошный интерьер портила огромного размера полиэтиленовая пленка, расстеленная на полу.

– Посмотри, какая прелесть! – усмехнулся Лисин, пройдясь по полиэтиленовому «ковру», и повернулся к Полине. – Видишь, как тебя встре…

Голос его прервался на полуслове, Лисин замер на мгновение и неожиданно как для Полины, так и для себя самого с грохотом повалился на пол. Вокруг него стало медленно растекаться кровавое пятно, густое, блестящее, как гуашевые краски, которыми Полина часто рисовала в детстве. Она, завороженная, смотрела в неподвижное лицо Лисина, все еще не понимая, что произошло. Потом вздрогнула, заметив отделившуюся от лестницы серую тень. К ней приближался молодой белокурый мужчина, один из охранников, которых она видела прошлой ночью, когда Глеб привозил ее в поместье на поиски проклятого ключа.