– Ты же его «трипперным логовом» называла, – рассмеялся Глеб.

– Это было давно! – азартно заблестели глаза Аллочки, сделав ее еще красивее и опаснее. – Как вы, господа, предпочитаете подъехать к своему последнему пристанищу? На машине? – рассмеялась она, видимо, говоря о тачке, за которой ушел белокурый Димочка. – Или пешком пройдетесь? Лучше все-таки на машине и мертвыми. Так будет безопаснее для меня. Вдруг вы решите устроить пробежку по саду?

– Ты ведь и его убьешь? Бедный мальчик, сам того не зная, выкопал яму и для себя.

– Не жалей о нем, – холодно посоветовала Алла. – О себе лучше подумай. Помолись, если хочешь.

– Я не верю в бога.

Полина попятилась, так как Аллочка медленно приблизилась к ней и остановилась у самой кромки полиэтилена.

– Даже сейчас? – ирония послышалась в ее голосе. – А-ах! – громко вскрикнула она, дернув рукой.

На рукаве шубы из белой норки показалось красное пятно, и Полина мгновенно поняла, что в Аллочку стреляли. Но этого, казалось, не поняла сама Аллочка. Она с возмущением дотронулась до горящего огнем плеча и удивленно посмотрела на окрасившиеся в алый цвет пальцы. Потом перевела взгляд на Полину, метнувшуюся к Глебу и повалившую его на пол, и с недоумением вскинула пистолет вверх. Раздался тихий хлопок, Аллочка снова громко крикнула, выронила оружие на полиэтилен, тут же ринулась за ним и, поскользнувшись в луже крови Лисина, упала и от ярости завыла.

Полина и Глеб лежали на полу, стараясь прикрыть друг друга от новых пуль, но в доме стояла тишина, лишь раненая Алла, лежа на трупе Лисина, горько рыдала то ли от боли, то ли от отчаяния, понимая, что проиграла партию, оказавшуюся ей не по зубам. Полина освободилась от рук Глеба и подняла голову, сквозь слезы улыбнувшись спасителю, которого она меньше всего ожидала увидеть.

– Вы целы? – бодро прозвучал голос капитана Аркадьева.

Не отрываясь, Полина смотрела в веснушчатое круглое лицо, которое казалось ей самым красивым в мире.

– Да, – всхлипнула она и, прислонившись лбом к плечу Глеба, неслышно заплакала, испытав небывалое облегчение.

Так хорошо и радостно ей не было никогда в жизни. Тело словно парило, а ноги дрожали, в общем, ощущение было таким, будто она летит на воздушном шаре, душа при этом поет от счастья и осознания того, что впереди предстоит много чудесных моментов.

– Спасибо вам, – сказал Глеб, прижимая к себе трясущуюся Полину. – Но как вы узнали о том, где мы? Если бы не вы… еще несколько минут и… Здесь был еще один.

– Сосунок? – усмехнулся Аркадьев и повернулся в сторону сада. – Его уже увели в лимузин.

Полина подняла голову и увидела вошедшего в комнату высокого мужчину. Лицо его скрывала маска, на груди висел автомат, который он небрежно придерживал руками. С виду неповоротливый, в плотном камуфляже, тем не менее двигался он плавно и неслышно, как барс, что говорило о его мощи и ловкости. Подойдя к затаившейся Аллочке, он осторожно, боясь испачкаться о вымазанную кровью шубу госпожи Шемес, дотронулся носком ботинка до ее бедра.

– Поднимайтесь, леди Макбет, – злобно ухмыльнувшись, произнес он. – И не делайте вид, что умерли. Вас всего лишь в плечо ранили. Заживет до суда.

– Лучше бы стреляли в сердце, – глухо проговорила Аллочка и скользнула взглядом по полу, словно все еще надеялась найти выроненный пистолет.

– Уведите, – скомандовал мужчина, к Аллочке немедленно подошли двое, надели наручники на холеные ручки и потянули, вырывающуюся и дико орущую, к выходу. – Как настроение, Павел Фомич? – поинтересовался он у Аркадьева, наблюдая за тем, как трое, одетых так же, как и он, подошли к трупу Лисина, еще двое неслышно метнулись вверх по лестнице.

– Прекрасное, майор! – Аркадьев протянул руку. – Благодаря вам и вашим ребятам. И чуточку мне, – рассмеялся он.

– Внизу все чисто, – доложил голос из рации.

– Молодцы, – удовлетворенно кивнул майор.

– Ну что, ребята, – Аркадьев помог Полине подняться и протянул Глебу руку, – в Москву? Сейчас сюда приедут криминалисты, мы им не нужны. Поэтому едем домой.

– Сначала разрешите мне умыться, – попросила Полина. – А после везите, куда посчитаете нужным. В смысле, в полицию, – тут же поправилась она, заметив, как усмехнулись Аркадьев и майор, услышав ее слова.

Обратная дорога показалась Полине сказочной. Серебряный пейзаж, плывущий за окном машины, завораживал. Она смотрела в окно на воздушные белоснежные хлопья, восхищаясь совершенством природы, и улыбалась в ответ на ворчание капитана Аркадьева, спорящего с водителем, какое время года лучше. Ругались они забавно, по-доброму, и Полина, слушая их пустой разговор, постепенно приходила в себя. Напряжение в душе спало, лишь иногда она вздрагивала, хватала Глеба за руку, вспоминая мертвое тело Лисина и зловещий смех Аллочки. Оглянувшись на машину, в которой везли раненую госпожу Шемес и ее юного любовника, который сейчас наверняка жалел о том, что впутался в подобную историю, Полина отчетливо поняла, что сегодня боги дали ей второй шанс в жизни и его надлежало использовать. Радость все же омрачили мысли о Пересе, но она уверенно отогнала их, решив в полной мере насладиться счастьем, поселившимся в душе после внезапного освобождения из объятий смерти.

– Сколько им дадут? – спросила она уже в кабинете капитана Аркадьева.

Тот неопределенно пожал плечами и с деловым видом принялся сыпать растворимый кофе в чашки, а после залил кипятком из чайника.

– Суд решит, – ответил он. – Угощайтесь.

– Спасибо, – Полина с благодарностью обхватила чашку и тут же отдернула руки. – Горячо!

– Еще бы, – улыбнулся Глеб, глядя в ее осунувшееся от усталости лицо, и повернулся к Аркадьеву, который быстро устроился за рабочим столом. – Павел Фомич, не томите. Расскажите, как получилось, что вы появились именно тогда, когда мы больше всего нуждались в помощи? Я уже дважды успел попрощаться с жизнью, настолько был уверен, что сегодня все закончится.

Полина с удивлением наблюдала за Аркадьевым, который проявлял живость и увлеченность. В их первую встречу, когда капитан опрашивал ее в больнице, он выглядел, как муха, ушедшая в зимнюю спячку, боялся лишний раз повысить голос или пошевелиться, растратив тем самым драгоценную энергию. Сейчас Аркадьев вел себя кардинально противоположным образом: бойкий взгляд и улыбка в глазах. В общем, смотрелся бравым капитаном, абсолютно непохожим на ту бесформенную амебу, какой показался Полине в больнице.

– Что ж вы позволили себя увезти?

– Когда кто-то приставляет к тебе пистолет, – сказала Полина, – сложно сопротивляться. Думаешь только о том, чтобы из дула не вылетела пуля.

– Понимаю, – подвигал рыжими бровями Аркадьев. – Теперь объясните мне, почему вас вывезли за город?

Стараясь не перебивать друг друга, Глеб и Полина начали рассказ, который в силу того, что оба прекрасно владели речью, получился красочным и даже увлекательным. Глеб вспомнил, как Аллочка с радостной улыбкой на лице от якобы неожиданной встречи подсела к нему в машину, когда он ожидал Полину, оставшуюся наверху в пентхаусе, и с боксерской силой приложилась к его голове рукояткой пистолета. А после приказала следовать за машиной Лисина. Полина в свою очередь детально описала, как Лисин убил жену, что за этим последовало, и расплакалась, посчитав себя виновной в смерти Инги.