– Подожди, – ответил Лисин.

Полина настороженно наблюдала за тем, как он вытащил из кармана пальто мобильный и набрал чей-то номер. К удивлению Полины, в салоне раздалась телефонная трель, Лисин поднес к одному уху звонящий телефон, а к другому тот, с которого шел вызов.

– Слушаю, – рассмеялся он, увидев в зеркале взгляд Полины, полный непонимания. – Нет, дорогая, я в своем уме. Пять минут назад камеры в холле зафиксировали нас с тобой, выходящих из дома. А сейчас я звоню своей жене, и заметь, она мне отвечает. Получается, когда я ушел из квартиры, Инга все еще была жива. И телефонный звонок подтвердит мою непричастность к ее смерти, тем более что между нами состоялся разговор. Это отразится и в распечатке звонков с моего телефона. Вернувшись домой, я положу мобильный Инги рядом с ее трупом, вызову медиков и буду плакать, оттого что моя любимая умерла от передозировки.

Полина с ужасом выслушала это детальное объяснение и опустила голову на руль, отчетливо понимая, что если Глеб не приложит усилия, чтобы вытащить ее из этой безвыходной ситуации, то последними, кого она увидит в своей жизни, будут Лисин и его сообщник. Проклиная себя за любопытство и неосторожность, которые привели к таким последствиям, Полина завела мотор и выехала из подземного гаража.

– Не гони, – Лисин беспокойно двинулся на сиденье и ткнул Полину в правый бок дулом пистолета, заставив протяжно застонать от страха. – Ну, тихо, детка. Не раздражай меня своим воем. Смотри! Вот и твой дружок, – он указал рукой в зеркало на черный «Рэндж Ровер», который спокойно следовал за ними.

В салоне машины Полина увидела Глеба, который напряженно смотрел на дорогу, а также чей-то размытый серый силуэт на заднем сиденье. Было очевидным, что именно эта нечеткая фигура и является главной в салоне, в то время как Ромашка молча, без каких-либо возражений следовал указанному маршруту. Еще раз быстро посмотрев в удрученное лицо Глеба, Полина нервно вздохнула, со страхом осознав, что помощи ждать не от кого.

– «…Зима, как всегда, пришла неожиданно», – веселился ведущий популярной радиопередачи.

– Тоже мне, остряк, – угрожающе заржал на заднем сиденье Лисин, отчего Полина со страхом вжала голову в плечи и бросила беспокойный взгляд в зеркало заднего вида, пытаясь разглядеть отставший «Рэндж Ровер».

Снег начал кружиться в воздухе еще час назад, был мелким и редким, его быстро сносило резкими порывами ветра к обочине дороги, однако уже спустя двадцать минут повалил с неба огромными белыми хлопьями. Он ложился на землю, плотно укрывая дорогу, и заставлял непрерывно работать щетки на лобовом стекле. Видимость сильно ухудшилась, как и качество дорожного полотна, пришлось значительно сбросить скорость, что не понравилось Лисину. Однако он ничего не сказал и не поторопил Полину, которая, не спросив «важного пассажира», приняла самостоятельно решение ехать медленнее.

– О! Тюльпанов! – Лисин указал на блеснувшие в снежном вихре фары машины, которую вел Глеб, и прислушался к голосу диктора. – Сделай громче!

«…циклона будет сопровождаться порывистым ветром, метелью, резким увеличением снежного покрова и заносами на дорогах, – с улыбкой в голосе сообщил ведущий. – Синоптики предупреждают, что снегопад в городе с редкими перерывами продолжится до конца выходных. Так что всем, кто находится за рулем, советую быть внимательными и осторожными. Тех, кто любит играть в снежки и кататься на лыжах, поздравляю! Впереди их ожидают веселые выходные! А тем, кто обожает солнце и жару, желаю не унывать…»

– Все, отключай, – проворчал Лисин. – Треплется, как баба. В ушах закололо от его болтовни.

Полина покорно выполнила пожелание. За последние шестьдесят минут она делала все, о чем ее просили. Ехала туда, куда Лисин указывал, послушно отвечала на вопросы, но сама ни о чем не спрашивала, так как он начинал злиться и угрожающе размахивать оружием, а также слушала размышления о том, насколько счастливо он заживет после похорон Инги.

– Брошу все! Чертову Москву, клинику, друзей-приятелей… Уеду, знаешь куда? – спросил он, но и не думал дожидаться ответа. – Присмотрел себе домик с прекрасным видом на Фуншал и Атлантику. Тебе ведь известно, где это?

– Фуншал – административный центр Мадейры, – стиснув зубы, проговорила Полина.

– С одной стороны – вид на яркую голубую бухту… – Лисин прикрыл глаза. – С другой – красные черепичные крыши, зеленые островки садов и террас. Красивая девушка с черными волосами, блестящими, как блики солнца в волнах океана, принесет мне бокал охлажденной мадеры, присядет рядом…

– Вряд ли ваши мечты осуществятся, слишком уж много следов вы оставляете за собой.

– Какая грамотная особа, – в деланом восхищении присвистнул Лисин и подался вперед, чтобы видеть бледное лицо Полины. – И где же я наследил?

– Меня будут искать.

– То есть я ошибся, когда принял тебя за опасного свидетеля? – Лисин саркастично рассмеялся, как старый прожженный пират, которого попытался уличить в обмане наивный юнга. – Нужно было взять с тебя слово никому не рассказывать о том, что произошло, и отпустить?

– Я сказала, куда еду.

– Кому?

– Своему молодому человеку, – Полина несколько замялась, пытаясь дать словестное определение, кем ей приходится Сафонов. – Когда поймут, что я исчезла, первым делом придут к вам.

– Пройдет время, пока тебя хватятся. И потом, у меня в запасе три дня, не так ли? Ранее этого срока у твоего «молодого», – Лисин сделал акцент на этом слове, – человека не примут заявление в полиции.

– Теперь ждать истечения этого времени необязательно. Заявление о пропаже принимают немедленно.

– И высылают на поиски команду особого назначения? Забудь! Ты же не пропавший депутат и тебя не ждут с докладом на совете министров. Поэтому у меня впереди достаточно времени, чтобы придумать себе алиби, а перед этим избавиться от вас обоих. С Тюльпановым и того будет проще. О нем никто не вспомнит.

– Почему?

– Ты общаешься с человеком и ничего о нем не знаешь? – Лисин вдруг скорчил жалостливую мину. – Глебушка сиротка. Папка с мамкой водку любили больше, чем самих себя и сына. Их лишили родительских прав, а Глебку в приют отправили. Но малец способным оказался, упорным. Науку грыз, как сумасшедший, в МГУ поступил. Шемес лично пригласил его на стажировку в свою компанию, а после к телу приставил. Удачливый сукин сын! В университете донашивал обноски товарищей по общежитию, на ужин кефир пил да хлебом закусывал, про баб и вовсе нечего говорить! Мечтал сиську голую увидеть, не то что девицу в постель уложить. Теперь же этот книжный червь, над которым весь поток издевался, квартиру в центре купил, машины меняет едва ли не каждый год, да итальянскую моду полюбил.

– Завидуете? – хмыкнула Полина, почувствовав тайную гордость за Глеба, сумевшего чего-то добиться исключительно своими силами, без помощи богатых родственников. – Кто же вам мешал стать таким, как он?